Михаил Барабанов - Танки августа. Сборник статей

Так, участие в операциях под эгидой НАТО требует от грузинской армии реорганизации в достаточно компактные профессиональные силы, с высокой мобильностью, относительно легковооруженные, с повышенной унификацией с армиями членов НАТО. Плюс само участие в подобных операциях требует определенных материальных средств, которые в противном случае могли быть потрачены на иные программы. Более того, как отмечали авторы грузинских концептуальных документов в сфере национальной безопасности, угроза со стороны международного терроризма напрямую зависит от участия грузинских войск в американских и натовских операциях. Рекомендации НАТО оказали существенное влияние на авторов SDR. Согласно данной работе, грузинские вооруженные силы должны были к 2015 г. трансформироваться в немногочисленную, легковооруженную армию, что не соответствовало потребностям военной самодостаточности Грузии.

Решение основных задач (участие в боевых действиях в случае эскалации конфликта в бывших автономиях и отражения агрессии иностранного государства) самостоятельно требовало от вооруженных сил Грузии способности реализовать свое количественное превосходство (в живой силе и военной технике) над абхазскими и осетинскими силовыми структурами в классической и контрпартизанской войне, для чего необходимо было увеличивать численность профессиональной регулярной армии и количество (и качество) тяжелого вооружения, а также располагать многочисленным и приемлемо подготовленным резервом.

Потенциальная агрессия со стороны более сильного иностранного государства также требовала многочисленной профессиональной армии и резерва (создание эффективного резерва было учтено в поправках 2006 г. к NSC в рамках концепции «Тотальной обороны»), соответствующих систем вооружения (например, ПВО), а также способности вести партизанские боевые действия против более сильного противника (последнее требование нашло отражение в NMS). Так, в последнем документе отмечалось, что основное тактическое подразделение грузинской армии – легкий пехотный батальон – должно быть способно вести как классические боевые действия, так и партизанскую («неконвенционную» в оригинале) войну в автономном режиме, но в рамках общей стратегии (так называемую «сетевую войну»), для чего его личный состав должен быть соответствующим образом обучен. Требование к регулярным (и отчасти резервным) подразделениям быть способными вести партизанскую войну обусловлено специфическим грузинским видением оборонительной войны против более сильного противника. С учетом небольших размеров страны и негативного опыта конфликтов начала девяностых годов, когда возвращение утраченной территории растянулось на многие годы с неопределенными шансами на успех, авторы NMS считали неприемлемым для Грузии стратегическое отступление с оставлением противнику части национальной территории. Потому от подразделений, находящихся на направлениях наступления превосходящих сил противника, требуется переход к партизанской войне на занимаемой территории. При этом наилучшим средством против масштабной агрессии считалось создание условий, при которых потенциальный агрессор понесет ощутимые потери при неопределенных шансах на успех и этим будет удержан от нападения.

В общем, задачи грузинских вооруженных сил определялись NMS следующим образом:

• оборона в широком смысле, включая защиту территориальной целостности страны, что подразумевает и наступательные операции против бывших автономий;

• предотвращение и упреждение потенциальной агрессии;

• высокий уровень готовности вооруженных сил к реагированию на угрозы национальной безопасности;

• международная военная кооперация как со структурами НАТО, так и на двусторонней основе.

В данном документе были также представлены требования, выдвигаемые к вооруженным силам Грузии:

• гибкость применения (способность подразделений противодействовать различным угрозам: от агрессии со стороны государства до борьбы с негосударственными субъектами и ликвидации последствий природных и техногенных катастроф);

• способность проводить операции с привлечением различных видов вооруженных сил и родов войск;

• совместимость с формированиями НАТО;

• качественное оперативное планирование;

• поддержка гражданской власти;

• высокий уровень информационного и разведывательного обеспечения.

В SDR определялись приоритеты развития вооруженных сил Грузии до 2015 г. К ним относились:

• повышение мобильности и боеготовности грузинской армии как сдерживающий фактор для потенциального агрессора;

• эффективный резерв, как основа концепции «Тотальной обороны»;

• повышение эффективности грузинских подразделений при проведении операций в горной местности;

• повышение возможностей по участию в международных и контртеррористических операциях;

• защита объектов инфраструктуры от диверсий;

• защита воздушного пространства Грузии;

• помощь гражданским властям в ликвидации последствий природных и техногенных катастроф.

Обобщая вышесказанное, можно сделать следующие выводы:

1. На военное строительство Грузии в 2003–2008 гг. оказывал существенное влияние дуализм в решении задачи противодействия масштабной внешней агрессии – вступление Грузии в НАТО и решение данной задачи самостоятельно, которые требовали разных приоритетов в развитии ВС при ограниченности материальных ресурсов. На том этапе, несмотря на приоритетность первого пути, в военном строительстве предпринимались шаги в рамках обоих вариантов (как общие, так и специфические для каждого).

2. Основным противником Грузии в тот период открыто считалась Россия и именно на противодействие ей при реализации наиболее опасной для Грузии и наиболее вероятной угрозы (широкомасштабное вторжение и эскалация конфликта на территории бывших автономий) были рассчитаны предпринимаемые режимом Саакашвили шаги в реформировании грузинской армии до интеграции в структуры НАТО.

3. Дуализм угроз, влияющих на военное планирование, определил для Грузии потребность в универсальных вооруженных силах, способных вести как классическую и контрпартизанскую войну в рамках иерархизованной военной структуры, так и партизанскую «сетевую войну» автономными формированиями на базе легких пехотных батальонов.

4. Задача противодействия России вызвала к жизни концепцию «Тотальной обороны» с широким привлечением грузинского общества в рамках многочисленного резерва. При этом приоритет в данном противодействии отдавался сдерживанию России путем угрозы нанесения ей неприемлемых потерь и сомнительности положительного для России исхода конфликта.

Копируя западную модель с гражданскими министром обороны и аппаратом министерства обороны, а также управление структурами вооруженными силами Грузии посредством Генерального/Объединенного штаба с разделением функций министерства обороны и Генштаба, грузинское руководство провело унификацию системы высшего военного управления с аналогичными структурами стран–членов НАТО для выполнения одного из условий Плана действий по индивидуальном партнерству с НАТО (Individual Partnership Action Plan, IPAP). [15] Также стоит отметить преобразование Генерального штаба в Объединенный штаб. В подчинении Объединенного штаба находились: командования видами вооруженных сил (сухопутных войск, ВВС и ВМС), департаменты (национальной гвардии, тылового обеспечения, образования, разведки и военной полиции), [16] а также отдельные структуры. Среди формирований центрального подчинения необходимо выделить Группу специальных операций, расположенную в пригороде Тбилиси Вашлиджвари (бывшая бригада специального назначения в Коджори). В состав группы входили отряд специальных операций (укомплектованный офицерами), [17] батальон специальных операций, школа специальных операций, отряд специальных операций ВМС. [18] В 2008 г. на базе роты военной полиции был развернут находящийся в непосредственном подчинении Объединенного штаба в Тбилиси батальон военной полиции путем комплектования дополнительных подразделений кадрами из состава батальона специальных операций. [19]

Согласно грузинским концептуальным документам сухопутные войска являются основным видом вооруженных сил Грузии. [20] По опыту вооруженного конфликта 2004 г. на территории Южной Осетии, характеризовавшегося неудовлетворительной координацией между подразделениями министерства обороны и министерства внутренних дел Грузии, а также из соображений устранения дублирования функций между этими ведомствами при решении задач в пределах признанных границ Грузии, осенью 2004 г. было принято решение о передаче внутренних войск из МВД в министерство обороны. [21] На базе бывших внутренних войск была создана 4-я пехотная бригада армии, а вертолетчики МВД влились в состав ВВС Грузии. Одновременно были произведены реорганизация и изменение номеров существовавших на тот момент бригад и батальонов сухопутных войск Грузии.