Олег Платонов - Государственная измена

Устранив опасных свидетелей и получив в свои руки документы, которые могли скомпрометировать практически всех крупных руководителей партийного и советского аппарата, Хрущев прибег к откровенному шантажу наиболее несговорчивых противников, и прежде всего Маленкова. Этим во многом объясняются их кажущиеся нерешительность, неорганизованность и политическая слабость.

Решающую роль в шантаже, по-видимому, играл архив Сталина, оказавшийся в руках Хрущева после ареста Берии. Контроль над архивами недавнего прошлого стал для Хрущева одним из главных факторов сохранения и укрепления политической власти. Во время политической борьбы в высших эшелонах власти на июньском (1957) пленуме ЦК КПСС доверенный человек Хрущева, руководитель комиссии по «реабилитации» А. Б. Аристов обвиняет оппозицию в том, что она стремится «добраться до архивов», компрометирующих ее, и уничтожить их[16]. 

Сделав ставку на политическую компрометацию своих политических соперников, Хрущев поручает подготовить материалы, которые были подтасованы так, что вся вина за беззакония 30-х годов ложилась исключительно на них.

Избирательное использование архивных документов в целях укрепления личной власти Хрущева привело к искажению истинной картины беззаконий 20—30-х годов. Самые страшные преступления этого времени, связанные с геноцидом Русского народа, коллективизацией и раскулачиванием, намеренно замалчивались. Материалы (и то в усеченном виде) представлялись только за 1935—1940 годы. Участие Хрущева и его соратников в злодейских расправах на Украине (1930—1932) и в «ленинградском деле» скрывалось.

Именно в таком контексте и был подготовлен разоблачительный доклад Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС в феврале 1956 года. В его первоначальном варианте давалась высокая оценка роли Сталина в «строительстве социализма». В частности, там говорилось: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов великого продолжателя дела Ленина — И. В. Сталина, под руководством которого партия на протяжении трех десятилетий осуществляла ленинские заветы». В таком виде текст был утвержден Президиумом ЦК[17]. Таким образом, Хрущев сумел усыпить внимание своих политических оппонентов. Перед самым выступлением в доклад внесли принципиальные изменения, содержавшие грубые нападки на Сталина, обвинение его во многих преступлениях. Главным автором разоблачительных материалов, включенных в доклад, был еврейский большевик П. Н. Поспелов (Фогельсон), ранее восхвалявший Сталина как «великого корифея марксистско-ленинской науки». Тесно связанный с сионистскими кругами, Поспелов, патологически ненавидевший Сталина, приписывал ему все возможные и невозможные пороки.

Доклад был сделан Хрущевым уже после того, как состоялись выборы в ЦК КПСС и сам Хрущев избран Первым секретарем ЦК партии. Доклад продолжался более трех часов с перерывом. Все присутствовавшие были потрясены и взбудоражены. Хрущев, не сказав ни слова о главных заслугах Сталина в восстановлении и укреплении Русского государства, возрождении национального самосознания Русского народа, обрушился на умершего вождя с обвинением в преступлениях против «ленинской гвардии» и социализма. Он объявил Сталина главным виновником поражений на фронтах в первые годы войны, с яростью кричал: «Он трус и паникер. Он ни разу за всю войну не выехал на фронты» (что было явно откровенной ложью). Как пишет очевидец: «Движение проходило по переполненному залу, когда раздавались подобные обращения... Да и все ли здесь правда? И как отделить действительную трагедию народа от тех обвинений, которые с необузданным раздражением были гневно и запальчиво высказаны докладчиком?»[18] В докладе чувствовалась глубокая личная неприязнь к Сталину. Годами сдерживаемые ненависть и злость выплеснулись у Хрущева в безобразной и неприличной форме.

Самое главное — Хрущев без разбору очернил всю государственную деятельность, в том числе очевидные достижения, Сталина. Русский народ в докладе стал безмолвным статистом, которым управлял жестокий тиран и преступник. Пытаясь представить Ленина и других еврейских большевиков «рыцарями без страха и упрека», Хрущев намеренно скрывал действительные преступления перед Русским народом, совершенные этими пламенными революционерами. В целом доклад носил откровенно антирусский характер. Хотя он и был секретным, ЦРУ через израильскую разведку быстро получило его, опубликовало в американских газетах и начало регулярно передавать посредством антирусских радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа». Полный злобных нападок и фальсифицированных обвинений, доклад Хрущева стал мощным агитационным материалом в «холодной войне» Запада против России.

Шантажируя и деморализуя политических противников, Хрущев продолжает усиливать свои аппаратные позиции, постепенно заменяя старые кадры руководителей на свои. С 1956-го по 1961 год он обновляет более двух третей секретарей обкомов и половину секретарей ЦК, создает новую структуру власти — институт помощников Генерального секретаря, наделенных большими полномочиями для решения важных государственных вопросов.

В 1957 году семь членов Президиума ЦК, в том числе Молотов, Каганович, Маленков, Булганин и Ворошилов, позднее объявленные «антипартийной группой», делают попытку сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК. Вопрос об этом поставили Молотов и Маленков на очередном заседании Президиума. Их поддержало большинство членов Президиума, а также примкнувший к ним Шепилов, кандидат в члены Президиума. В защиту Хрущева выступили лишь Микоян, Суслов и Кириченко, а также кандидаты в члены Президиума Л.И. Брежнев,

Г.К. Жуков, Н.А. Мухитдинов, Н.М. Шверник и Е.А. Фурцева. Большинством голосов решение о смещении Хрущева было принято.

Позднее, рассказывая о своей «антипартийной группе», Маленков признавался: «В нашей группе не было единства, не было никакой программы. Мы только договорились его (Хрущева) снять, а сами не были готовы к тому, чтобы взять власть»[19]. Единственное, что смогла придумать «антипартийная группа», это предложить Хрущеву занять пост министра сельского хозяйства; зато последний время не терял.

Используя все аппаратные возможности, он через своих ближайших сторонников — Суслова, Фурцеву, Жукова, Серова — срочно организует внеочередной пленум ЦК, который состоял в значительной степени из подобранных им людей. Были подготовлены выступления, а речи членов «антипартийной группы» заглушались специальными клакерами из числа членов ЦК. Обе стороны пытались ошельмовать друг друга. Однако большинство членов ЦК, собранных в те дни, были сторонниками Хрущева, которых он выдвинул в последние годы. Пленум ЦК принял решение об исключении из партии членов «антипартийной группы». Первым секретарем ЦК остался Хрущев, продолживший укрепление своей единоличной власти и интриги против потенциальных соперников, среди которых он усматривал и русского полководца маршала Г. К. Жукова.

Министр обороны СССР маршал Жуков ненадолго вошел в состав высшего политического руководства страны — стал членом Президиума ЦК, выразителем державных интересов Русского народа.

Постоянно опасаясь того коренного русского начала, которое нес в себе Жуков, Хрущев решил избавиться от него: Первый секретарь ЦК боялся, возможно, и небезосновательно, что великий полководец попытается устранить его с политической арены примерно так же, как в 1953 году был устранен Берия.

Уже в октябре 1957 года Хрущев осуществляет интригу, чтобы снять Жукова с поста министра обороны и вывести из состава высшего политического руководства. Для этого министра обороны направляют с правительственной делегацией в Югославию и Албанию и во время его отсутствия проводят пленум ЦК, где принимают нужные Хрущеву решения. Как это происходило, вспоминает Конев: «Я тогда был первым заместителем Жукова. Вызывает меня Хрущев. «Как дела? — спрашивает. — Как Жуков?» Не подозревая ничего, говорю: «Все нормально... » В ответ мат-перемат. «Ты ни черта не знаешь и не замечаешь. Жуков — авантюрист, опасный человек. Готовим пленум ЦК, разделаем его под орех. Ты тоже должен выступить»[20]. Пленум был тщательно подготовлен. Выступавшие на нем Конев и другие члены ЦК утверждали, что «Жуков не оправдал доверие партии, оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму в понимании важнейших задач внешней политики Советского Союза и в руководстве Министерством обороны»[21]. Нашлись выступающие, в том числе и Конев, которые пытались возложить на великого полководца значительную долю ответственности за состояние и боевую готовность страны к отражению фашистской агрессии, неудачное начало боевых операций. Некоторые обличители пошли на явную фальсификацию, утверждая, что план Сталинградской битвы был разработан не Жуковым и Василевским, а А. И. Еременко и Н. С. Хрущевым[22].