Михаил Веллер - Любовь зла (сборник)

Питаться необходимо? Только для того, чтобы жить. А если жизнь тебе вовсе обрыдла, можно слечь в депрессии и бросить есть. Коли же тебе жить охота — ты, пусть под мощным давлением инстинкта жизни, начинаешь совершать действия к пропитанию: трудиться над выниманием рыбки из пруда. Это не необходимость, ты свободен сдохнуть с голоду. Коли решил жить — необходимо есть, коли решил есть — необходимо удить рыбку. Необходимость как составная часть и элемент целесообразности.

Человек свободен: не вылезать из дома, дезертировать из армии, уехать на край света, на всех плевать и всех предавать, испражняться в храме и оскорблять святыни, следовать любому искушению и не следовать никакому человеческому правилу и закону. Может? Может. Сделать выбор и уплатить цену, или попытаться избежать платы.

И только когда желание, хотение, стремление к самореализации и самоутверждению подвигают его на какие-то действия к достижению какого-то результата — он вдевается в цепь необходимостей для достижения этого результата.

Необходимость — это целесообразность для достижения потребного результата.

Сам же этот результат отнюдь не с очевидностью представляется необходимым. Необходимым — для чего? Ну, повесятся все разом — и хрен с ними. Зато, может, будут благородными, высокоморальными, и горя в жизни больше знать не будут.

5. И вот человек, который всегда свободен умереть, который всегда свободен поступить так, а не иначе, — в общем и целом, в суммарном среднем, вечно поступает так, что и сам часто несчастлив, и окружающие бедствуют, и зла в мире полно, и глупостей масса. Дурак, что ли? Свобода делать глупости и вредить себе самому?

В чем видит конкретный человек ограничения своей свободе и диктат проклятой необходимости над судьбой своей горькой и жизнью многотрудной?

Вообще — в Законе и Морали (см. п. 2). Ни украсть, ни гада пристрелить, ни жить себе в свое полное удовольствие без мук совести и общественного презрения. Соотносить все свои действия так или иначе приходится с Законом и Моралью, заразами.

В частностях — необходимо трудиться, чтоб жить прилично и семью содержать: пот лить, горб ломать. С начальством ладить, под сильных мира сего подлаживаться. Против господствующего мнения не переть, а то жизнь сломают.

Получается: прагматизм против безудержности личных желаний. Прагматизм против самолюбия и собственного достоинства. Преобладает желание занимать приличное место в людской иерархии, иметь материальные ценности, продлевать род, реализовывать свои возможности и утверждать свою значимость.

А если — вспыльчивый гордец, мстительный хам: избил начальника, оскорбляет все мнения, и вообще в бандиты пошел? Суд, Сибирь. Почему один сдерживается и пашет, а второй не сдерживается и прет пыром? Второй — свободнее, да? не боится выбрать скандал, преступление и даже не боится сесть в тюрьму: необходимость меньше давит на него.

А нам скажут: у него такой характер наглый и горячий, что он раньше или позже нарвался бы на грубого начальника и его пришиб; никак он не мог раньше или позже попасть в такие обстоятельства, а уж в этих обстоятельствах был не волен над своим характером, — так что, строго говоря, не было у него свободы выбора, он таким родился, таким воспитан, в такой стране жил.

В определенных обстоятельствах определенная натура неизбежно поступает определенным образом, так что все это сплошная необходимость, диктуемая обстоятельствами и натурой, а он не властен ни над тем, ни над другим. Нет свободы выбора у бедолаги на деле-то…

А люди скажут: сволочь. А суд скажет: в камеру.

Если он в аффекте, по чистой горячности: ну, не волен в своих поступках, потому что не волен в силе своих чувств. Тут суд людской и государственный может смягчиться: мол, свободы выбора как бы и не было…

А если обдуманно и хладнокровно? Значит, вся его натура такова, что в данной ситуации мог поступить только так. Опять же: вроде, на деле-то у него свободы выбора и не было, видимость одна, а по сути — сплошная необходимость ведь, коли иначе не мог.

А в чем необходимость? Чего стерпеть не мог? Чем руководствовался? Местью, злобой, раздражением, негодованием, справедливостью, гордостью.

А если это вор? Жадностью, корыстью, желанием денег и благ, желанием хорошей жизни. Натура плюс воспитание плюс все условия плюс конкретная ситуация. Почему все не воруют? А люди разные и ситуации разные. Жил честный человек, а сел на должность — и приучили его брать взятки, мало бы кто устоял, власть развращает и т. д.

Что мы всегда имеем? Поступок. Чем определяется выбор поступка в ситуации? Натурой. Одна натура выберет так, а другая — эдак.

А чем руководствуется любая натура в любой ситуации? А тем желанием, которое преобладает. Которое сильнее. (Убить — или продолжать трудиться и растить детей.)

А что значит — более сильное желание? А это более сильные ощущения. А что такое более сильные ощущения? Это большая степень реализации возможностей нашей центральной нервной системы.

При внешней видимости свободного выбора необходимостью мы называем диктующую потребность центральной нервной системы индивида в максимальной суммарной (для него лично) самореализации и самоутверждении.

Обыватель слаб и реализуется через конформизм: жалуется, слушается, наживает добро и растит детишек.

Бандит храбр и нетерпелив и реализуется через войну с законопослушным обществом.

Принципиальный моралист силен духом и реализуется через внутреннюю победу, моральную победу над сильным противником.

И, совершая выбор под диктатом доминирующего желания, каждый платит за его реализацию потерями в других областях.

6. Получается так:

Свобода — это возможность выбора по своему хотению. Эта свобода у человека есть всегда. И каждый сам отвечает за свой выбор.

Выбор реально ограничен только законами природы, против которых не попрешь; эти законы можно только как-то познавать и использовать, и тогда границы выбора расширяются, типа: хочешь летать — изобретай самолет.

Необходимость — это ограничения выбора законами природы. Типа: ты свободен купить любую игрушку — но только из тех, которые есть в магазине.

Все? И весь сыр-бор?

7. Отнюдь. Это только внешняя сторона вопроса. Соотнесение хотения с возможностями и вариантами.

Но. В сугубо конкретных обстоятельствах сугубо конкретный человек (на сей миг именно и во всем такой, каков есть) поступает именно так, а не иначе. Интриган и политик элементарно предвидят свободный выбор многих людей: наобещать, поманипулировать информацией — и толпа дружно и свободно действует согласно прогнозу: голосует, громит, бастует. Они хотят того, что от них требуется. Формирование конкретного хотения через внешнее воздействие.

Обстоятельства в жизни нашей многочисленны и постоянны, и сплошь и рядом от индивида никак не зависят: неурожай, зубная боль, нашего короля оскорбил ихний король, страх наказания и зов долга — и один селянин в результате свободного выбора идет на войну, другой прячется в подвале, а третий подается в лес, в разбойнички. Весь склад натуры при столкновении со всем складом обстоятельств диктуют им выбор. Хотение доминирует у каждого свое.

И ни фига они, получается, не свободны в своем хотении. И знает это падла-король! — капралы с палками за строем следят, полицейские ищейки подвалы роют, воинские команды леса прочесывают — чтоб предельно сузить для их хотений границы выбора: армия или виселица.

В самом хотении человек не свободен! Это что значит? Что любой его поступок предопределен всей его предыдущей жизнью, опытом, переживаниями, темпераментом, интеллектом, внешностью и моралью, наличием родни и друзей; бесчисленными связями связан человек с внешним миром, и бесчисленными связями внутри себя связана структура его личности, и каждый миг — это единственная, особая и неповторимая комбинация всех элементарных частиц, из которых он состоит, и его выбор как результат свободного хотения зависит от всей этой суперсложной комбинации, каковую являет его личность во взаимосвязях со всем миром. О’кей, примерно это — точка зрения фаталистов и детерминистов: все обусловлено и предопределено, и будешь ты делать то, что из всей твоей личности следует, в тех обстоятельствах, которые не от тебя зависят. И никуда не денешься. Судьба, значит.

8. Чем слабее взаимоисключающие желания — тем незначительнее выбор, и тем он свободнее: хотению плевать, ублаготворить сытый желудок марципаном или соленым огурцом. Денег полно, люблю и то и другое, некоторое время колеблюсь — и цапаю одно из двух. Ничто над моим хотением не довлеет.

Свобода хотения проявляется в чистой случайности выбора: ну совершенно же мне безразлично, что выбрать.

Когда человек решительно не знает, как поступить, когда его желания того и другого равновесны, равнозначны, — можно кинуть жребий. Вот это свобода! — может быть то, а может быть другое, и с равной вероятностью. Предсказать невозможно, ни от чего не зависит.