Александр Беззубцев-Кондаков - Надо ли России бояться Китая?

Пожалуй, Китай — единственная страна в мире, где древность непосредственно смыкается с современностью. Государства на иных территориях рождались и погибали, исчезая во тьме минувших столетий. На их месте появлялись новые. Так, например, сегодняшняя Италия очень мало напоминает цивилизацию Древнего Рима. В отличие от европейского прошлого история Китая не знает перерывов, она как бесконечная линия тянется из глубины тысячелетий и устремлена в будущее. Жители Поднебесной когда-то опережали другие народы, определяя сам вектор мирового прогресса. Они первыми дали человечеству бумагу, книгопечатание, порох, компас. 4800 лет непрерывной истории китайской письменности выглядят весомо в сравнении с тем фактом, что Европа чуть более тысячи лет назад принадлежала племенам варваров и почти утратила письменность. Китайская культура заложила мощный фундамент исторического опыта, включающего незыблемость народных традиций. Жители этой страны точно знают, что камни прошлого — это ступени на пути в будущее.

Китайский народ — единственный из живущих сегодня на Земле самостоятельно создал собственную государственность. Европейцы, к примеру, взяли за образец разрушенную Римскую цивилизацию, Россия во многом заимствовала государственность у Византии, США — у Великобритании. Даже современная Индия, и та воспользовалась испытанным британским опытом. У китайцев государство образовалось тогда, когда другие народы об этом еще и не помышляли. В силу этого китайцы исстари привыкли считать себя мировым центром, а на прочие народы взирать как на дикарей, от которых благоразумнее отгородиться Великой стеной.

До определенного периода развития истории такое положение было оправданным. Территория Китая, конечно, подвергалась нашествиям извне, однако большинство захватчиков рано или поздно ассимилировались в китайский этнос, буквально в нем растворясь. Страна, отгороженная от всего мира просторами морей, горными хребтами, мертвыми пустынями и рукотворной стеной, смогла сохранить свою идентичность и пронести ее сквозь века. Однако в дальнейшем эгоцентризм и изоляционизм китайцев привели их страну к гибельным последствиям. В середине XIX века поражение в «опиумных войнах» низвело Срединное государство к положению полуколоний. Англичане, французы, немцы, японцы распоряжались в китайских городах как у себя дома. Национальная гордость китайцев казалась сломленной.

Правители из последней императорской династии Цин, фактически потерявшие контроль над собственными землями, были сметены революционной бурей в начале XX века. Государственный суверенитет был утрачен, Юг и Север страны жили независимо друг от друга под властью местных властителей-милитаристов, располагавших собственными армиями. В 1920-1930-е годы предпринимались попытки воссоздать единое китайское государство, но японская оккупация значительной части Китая не позволила Китаю возродиться. К тому же страна пребывала в хаосе борьбы за власть, которая продолжалась почти 40 лет.

Лишь в конце 1940-х годов Коммунистической партии Китая (КПК) во главе с Мао Цзэдуном не без участия Советского Союза удалось воссоздать утраченную государственность. В день провозглашения Китайской Народной Республики, 1 октября 1949 года, Мао Цзэдун произнес: «Отныне китайский народ поднялся с колен и расправил плечи».

Первое десятилетие новое государство активно развивалось при широкой помощи Советского Союза. Фундаментом китайской индустриализации стали 156 новых предприятий черной металлургии, станкостроения, авто- и тракторостроения. При помощи советских специалистов создавались главные объекты транспортной инфраструктуры страны. Китайская армия и флот были оснащены самым мощным и современным советским оружием. При поддержке «Большого старшего брата» Пекин обзавелся основами для создания собственной атомной промышленности.

1960-1970-е годы в истории КНР стали периодом хаоса, внутренней смуты и агрессивности во внешней политике. Председатель Мао прекратил контакты с Советским Союзом и провозгласил политику «опоры на собственные силы». Неоправданные экономические эксперименты, «казарменный коммунизм», вооруженные конфликты на всех границах страны вновь повергли Китай в нищету. Китайский лидер решил получить деньги у стран Запада. В обмен на деньги и технологии он предложил им услуги Китая в борьбе с Советским Союзом. Крупная военная провокация у острова Даманский имела целью продемонстрировать готовность Китая бороться с Москвой. Сразу после конфликта эмиссары «мировой олигархии» потянулись с визитами в Пекин. С ними согласовывались вопросы выделения финансовой помощи Китаю. В страну пошли инвестиции и технологии, положившие начало «мировой фабрике» XXI века.

Смерть Мао Цзэдуна привела к войне за власть в руководстве Коммунистической партии Китая. Сложный период истории завершился в 1979 году приходом к власти Дэн Сяопина, который сумел показать необходимость кардинальных реформ в стране и провозгласил курс «четырех модернизаций». Поток денег с Запада способствовал успеху. Целью всеобъемлющей модернизации стало превращение отсталой страны в современное открытое государство. В самом начале движения по пути реформ новый лидер подчеркивал, что предстоит не только преобразовать плановую экономику в рыночную, но и модернизировать промышленность, сельское хозяйство, науку и оборону. КПК конкретизировала: «К середине XXI века в основном завершить модернизацию и превратить Китай в богатую, могучую, демократическую, цивилизованную социалистическую страну».

Дэн Сяопин наметил три стратегических рубежа реализации реформ. Первый — за 1980-е годы удвоить ВВП страны, поднять его с 250 до 500 долларов на душу населения. На втором этапе в 1990-е годы требовалось вновь удвоить ВВП и достичь показателя 1000 долларов на душу населения. На третьем этапе в XXI веке, к столетию КНР, увеличить ВВП еще в четыре раза — до 4 тысяч долларов при полуторамиллиардном населении.

Дэн Сяопин выдвинул знаменитый лозунг: «Неважно, какого цвета кошка — черного или белого, лишь бы она ловила мышей». Тем самым закрывался вопрос, означает ли создание рыночной экономики поворот от социализма к капитализму. Важен конкретный результат реформ. По мнению «мудрого старца Дэна», они имеют смысл лишь в том случае, если ведут к росту производства, повышают жизненный уровень народа и умножают совокупную мощь государства. В марте 1992 года на пленарном заседании Политбюро ЦК КПК Дэн Сяопин сказал: «Не стоит сковывать себя идеологическими и практическими абстрактными спорами о том, какое имя все это носит — социализм или капитализм». То есть, по мысли Дэн Сяопина, не стоит спорить о понятиях, необходимо отодвинуть идеологию на второй план и исходить из соображения блага собственной страны. Социалистические или капиталистические методы хозяйствования сами по себе ни хороши, ни плохи — все дело в конкретной практике их применения. Китайские иероглифы «сяо кань означают «малое благополучие», или «малое процветание». Впервые это понятие было употреблено в литературном памятнике «Шицзин» («Книге песен»), объединяющем порядка трехсот народных текстов, созданных в XI- VI веках до н. э. и впоследствии отредактированных Конфуцием. Это древнее понятие обрело новую жизнь при Дэн Сяопине. Выражение «сяо канн», вернувшееся в массовый обиход, стало обозначать государственный курс на формирование в Китае «среднего класса»[13].

Разговор о китайской экономике хотелось бы начать с примечательного исторического факта: первые в истории человечества бумажные деньги появились именно в Поднебесной. Это хороший контраргумент в споре о том, насколько «отстали» китайцы от европейцев в освоении рыночных механизмов.

В 2009 году ВВП КНР достиг 4,9 триллиона долларов — 3546 долларов на человека. Реально достигнутый результат относится к году 60-летия Китайской Народной Республики. У народов Дальнего Востока 60-летие принято считать самым знаменательным юбилеем. Полностью пройдя календарный цикл из двенадцати зодиакальных животных и пяти стихий, человек как бы начинает следующую жизнь. Шестьдесят лет можно считать столь же рубежным событием в истории государства.

В период до начала реформ Дэн Сяопина каждый четвертый китаец жил впроголодь, ходил если не в лохмотьях, то в заплатах.

Ниже черты абсолютной бедности, которую в Китае определяют как доход менее 5 долларов в месяц, пребывало 250 миллионов из миллиарда жителей страны. По состоянию на 2009 год количество их уменьшилось до 24 миллионов. Иными словами, нищими можно назвать уже не четверть населения, а менее 2% жителей КНР. Даже ООН, не привыкшая расточать похвалы в адрес Пекина, назвала достигнутый рубеж беспрецедентной победой над нищетой в современной истории.