Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1926 № 06

— Я поеду с вами, — сказал Робер, — Позвольте мне набрать команду и доверьте мне управление бригом.

— Как бы не так! — воскликнул капитан. — Доверить судно вам и вашей шайке бездельников! Да за кого вы меня принимаете? Чтобы вы, найдя какой-нибудь укромный порт, там распродали в розницу груз, да вдобавок к нему и самое судно!

— Что вы, капитан! — воскликнул Робер с достоинством. — Вы меня оскорбляете. На этом бриге потребуется не больше шести-семи человек команды. Вам нечего и беспокоиться самому. Оставайтесь на «Звезде Волн». Мы отлично справимся одни и доведем судно до Бордо.

— Я знаю, что говорю. Я сам, слышите ли, один, войду на судно. Я, Фург, сам осмотрю его от рангоута до трюма. А, если будет надо, то и заночую там.

— Но, ведь вы рискуете, капитан!

— Эти две руки, вооруженные револьверами, ничего не боятся. Да, я уж стреляный волк. Тому не поздоровится, кто попадется мне в лапы. Всю ночь, Робер, вы будете лежать в дрейфе, в двух-трех кабельтовых от брига. Завтра утром вы подойдете, я вам прокричу все распоряжения. Если судно не в порядке, мы его потащим на буксире. Если оно цело, вы наберете команду, и мы пойдем вместе. Но до тех пор, кроме меня, там никто не смеет распоряжаться. Это понятно? Ветер крепчает. Стойте на мостике, пока я схожу в каюту. Предупредите меня, когда будете подходить к бригу.

Выражение лица и голос Фурга не допускали возражений. Робер ничего не ответил, посмотрел вслед капитану и направил «Звезду Волн» к загадочному судну.

Вечером к нему подошли поближе; оно не давало ответа ни на призывные сигналы, ни на крики команды; не оставалось никакого сомнения, что это разбитое судно. Паруса не были закреплены и праздно болтались, как тряпки. Никто им не управлял. Палуба и мостик были пусты. Покинутое на волю судьбы, судно должно было стать добычей того, кто его найдет.

Фург поднялся на палубу. В его правом кармане лежали два револьвера и запас патронов. В левом — пачка свечей, клубок ниток, хороший нож, табак, огниво. Вот и весь багаж. Настоящему моряку ничего больше и не надо.

Когда вельбот под'ехал к неподвижному бригу, Фург, взобравшись на покинутое судно, отослал людей обратно:

— Оставайтесь там до утра, что бы ни случилось. Это судно — загадка. Мне никого не надо.

Фург ничего не боялся. Ему, однако, было известно, с какими неожиданностями можно встретиться на море. Взойдя на пустой мостик, он вооружился револьверами. Одну руку направил вперед, другую выставил сзади. А сам тем временем осматривался. Все было тихо.

— Недурной бриг! — тихо проговорил он. — Не совсем новый, но в порядке. Все снасти на месте, четыре-пять человек отлично справятся с судном. Все отлично, прилажено, все под рукой. Но почему не поставлены паруса? Почему судно брошено? И сраженья тут, видимо, не было! Ничего не поломано, все в порядке, не видно следов крови! Паруса все целы! Чорт возьми! Забросить судно, которое само просится в плаванье!

Фург предвидел загадку, но надеялся быстро ее решить. А между тем, все было непонятно. Осторожно подвигаясь, он направился к корме корабля, туда, где должна была находиться каюта капитана. Он нисколько бы не удивился, если бы нашел там его труп. Это все-таки была бы разгадка. Но в каюте на столике стояла пустая чашка, пустая сахарница, лежала неразвернутая салфетка, нетронутый прибор. Все указывало на то, что готовились к раннему завтраку. Недоставало только человека. В открытом ящике видна была морская аптечка. Сквозь открытый люк над самым столом Фург увидел потемневшее небо. Блестела звездочка.

— Надо зажечь свечу. Мертвецы где-нибудь в другом месте.

Он сошел на палубу. Все было тихо и пустынно. Он уже начинал ко всему готовиться. Бриг слабо покачивался на волнах. Брасы натягивались, реи скрипели. Ничего не было слышно, кроме этих сухих и коротких звуков. Однако, какая-то жизнь чувствовалась на бриге. Словно кто-то притаился. Ему послышалось, что кто-то рычит, визжит, стонет. Левая рука Фурга, державшая свечу, покрылась потом, правая нервно сжимала револьвер.

— Ну вот, теперь уж мне начинает чудиться! — бормотал он, освещая свечей все закоулки. — Ведь нет же ни одной живой души. Не приведения ли это уж хохочут и визжат, как обезьяны в лесу? Надо спуститься в трюм. Если и там никого не окажется, то бриг мой! Да, мой! А тут должно быть не мало всякого добра. Но кто ж это шевелится там, сзади?! Выходи, мерзавец, мне надоело дрожать! Выходи же, выходи! Где ты? Вот тебе, вот и вот еще!

Три выстрела прервали тишину мертвой ночи. Пули пробили фальшборт, очень далеко одна от другой. Последовало ужасное молчание. Фург осветил свечей дыры, но не видел ничего, кроме трех черных точек. Очень высоко, наверху мачты, скрипел такелаж… Бриг жил таинственной жизнью.

— С ума я, что ли, схожу! — пробормотал Фург, снова заряжая револьвер. Будь кто-нибудь передо мной, я бы его укокошил, и рука бы не дрогнула. А тут приходится стрелять на ветер! Никого тут нет, на этом бриге, слышишь ты? Кроме тебя нет никого, и бриг тебе принадлежит. Удержи ка свое сердце, а то оно что-то расшалилось. Лучше сойдем поскорее в трюм, посмотрим, не спрятался ли кто там. А потом можно выйти на палубу, там раскурить трубочку.

Фург спустился. Как опытный моряк, он без труда нашел трапы и люки, ведущие в трюм. Оттуда доносился крепкий запах драгоценного дерева. Темные, крепкие доски свалены были плотной кучей. Это было целое богатство. Пришлось итти согнувшись, так как трюм был битком набит. Свеча бросала слабый свет в этот таинственный сумрак, полный благоухания.

Между тем, сверху доносились неопределенные, необ'яснимые, непонятные звуки. Что это? Топот ли чьих-то невидимых ног? Скрип ли мачт и снастей? Фург поминутно останавливался, прислушиваясь и сжимая револьвер. В ушах у него шумело, сердце готово было выпрыгнуть.

— Ну, и ерунда же! — злился он, — никого тут, кроме меня, нет. Ведь я все осмотрел.

В камбузе все припасы за железной решеткой было нетронуты. Бочки с маслом, ящики с сухарями, красные сыры, — все было приготовлено и все оставлено. Ключ валялся на земле. Фург взял его с собой. Отчего они ничего не взяли? Какое ужасное несчастье опустошило бриг? Никто ни к чему не притронулся! Не с неба же опустилась рука и всех их сонных повыбросила за шиворот в море? Тут что-то неладно. Вот опять зашумело на палубе.

Он попытался определить, понять звуки. Нечеловеческие, резкие, они были похожи на крик сумасшедшего. Но ведь это только скрипели реи, колеблемые боковой качкой. Фург отер лоб.

— Жаль, что я не взял с собой Робера. Он трусливее меня, и я бы над ним посмеялся. Ну, надо вылезать из трюма, а то этот запах меня дурманит. Мне всюду мерещатся чудеса. А дело-то очень просто. Они все погибли. Каким образом? — Неизвестно. Где они? — На это никто не даст ответа. И куда они дели всех птиц, которые тут были? Клетки все пустые, а они были закрыты. Только один пух остался на полу. Как-будто их ощипали. Одна только клетка открыта. Там, наверно, сидел человек, и они в трагическую минуту забрали его с собой. А не то, может быть, он сам вышел. Замок сломан, ключа нет. Но какие это идиоты перебили людей и животных — и оставили судно со всеми его богатствами? Не меньше, чем на полмиллиона леса…

Уф! Наконец-то выбрался из трюма! Ну, теперь взойду на мостик. Ничего не слышно. Ну, надо загасить свечу и посмотреть, далеко ли «Звезда Волн». Да, где же она, чорт побери? Ночь-то какая темная, ни зги не видно. Есть ли живая душа на судне? Отвечай! Выходи! Лучше убей меня, только не молчи!

Никакого ответа. Конец мачты покачивался между двумя звездами. Чернела мрачная бездна океана. Прислонившись спиной к мачте, опершись ногами на брус, Фург стоял, будучи не в силах побороть ужаса. Сердце его колотилось с страшной силой. Он закричал как только мог громко, чтобы заглушить неиз'яснимые звуки брига.

— Мерзавцы! Они ушли и оставили меня одного! Они знают, что судно это проклято! Робер расскажет в Бордо, что я покинул «Звезду Волн», что я ограбил корабль. Тут есть кто-то, я ведь знаю. Выходи скорей, кто бы ты ни был, я хочу тебя видеть. Не хочу умереть, не видав. Только не сзади! Только не сзади!

Свежий ветер поскрипывал в снастях. Бриг как бы упрашивал, чтобы его пустили в ход, ему хотелось двигаться, рассекать волны. Но паруса его были брошены. Никто не подставлял их ветру. Фург, прислонившись спиной к мачте; повернулся в одну, другую, третью сторону. Сзади, спереди, справа, слева — все было на месте. Глаз его привык к темноте и ясно видел очертания. Вверху, над головой, марсель выделялся темным пятном на фоне созвездия. Вокруг были протянуты пеньковые и проволочные снасти, темными линиями спускавшиеся с неба.

— Ну, час от часу не легче! — ворчал Фург. — Уж не околдовали ли меня? Если бы это было днем, легче было бы разобраться, и в ушах бы не так шумело. Однако, надо взять себя в руки. «Звезда Волн» ушла, это ясно, надо ее догонять. Бриг этот крепок и хорошо слажен. Надо только поднять грот-марсель! Ну, Робер, что, взял, брат? Далеко от меня не уйдешь!