Литературная Газета - Литературная Газета 6583 ( № 3 2017)

Александр Пыжиков , доктор исторических наук, профессор Института истории и политики МПГУ

Что сказал Ленин

Политика / Дискуссия / Русский вопрос

Спицын Евгений

Теги: Россия , история , самосознание

Союз русского народа как фактор политической борьбы

Конечно, в постсоветский период наши знания о черносотенцах существенно обогатились, однако на смену старым мифам пришло немало новых, а многие новые факты ещё не стали достоянием народных масс, хотя они крайне интересны и поучительны.

Ну, например, мало кто знает, что:

Во-первых, фактический раскол Союза русского народа (СРН) в 1908–1911 гг. и появление трёх конкурирующих «фирм» А.И. Дубровина («Дубровинский СРН»), В.М. Пуришкевича («РНС им. Михаила Архангела») и Н.Е. Маркова («СРН») были связаны не только с их личными амбициями, но и с тем, что в фактическом разгроме СРН и лидерских позиций А.И. Дубровина был лично заинтересован премьер-министр П.А. Столыпин, стремившийся создать в Госдуме лояльное правительству центристское большинство, состоящее из умеренных националистов и т.н. конституционалистов (октябристов, прогрессистов и части кадетов). Одним из главных препятствий для осуществления этого плана как раз и был СРН, поскольку именно А.И. Дубровин и его сторонники крайне негативно относились к «трём китам» столыпинской внутренней политики: 1) они не принимали его заигрывания с конституционными парламентскими партиями и подвергали беспощадной критике главную «правительственную» партию — Всероссийский национальный союз во главе с С.В. Рухловым, П.Н. Балашовым и В.В. Шульгиным; 2) для них был абсолютно неприемлем курс на превращение России в конституционную монархию путём преобразования Госдумы и Госсовета в реальные законодательные органы власти, и они требовали отмены Манифеста 17 октября 1905 года и восстановления неограниченного самодержавия; 3) наконец, они были противниками разрушения крестьянской поземельной общины и всех аграрных преобразований П.А. Столыпина. Неслучайно один из ближайших сподвижников П.А. Столыпина, бывший одесский градоначальник генерал И.Н. Толмачёв ещё в декабре 1911 г. с горечью писал: «Меня угнетает мысль о полном развале правых. Столыпин достиг своего, плоды его политики мы пожинаем теперь, все ополчились друг на друга».

Во-вторых, именно черносотенство стало первой реальной попыткой построить в Российской империи принципиально иную систему реального местного самоуправления. А это совершенно было не нужно ни имперской бюрократии, ни либералам-западникам всех мастей. Ведь неслучайно самый проницательный политик той поры В.И Л????енин с поразительной откровенностью писал, что «в нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно оригинальная и чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания. Это – тёмный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий». Исповедуя именно этот «мужицкий демократизм», черносотенцы считали, что первичной единицей местного самоуправления должны стать всесословные церковные приходы, а не либеральные земства и городские думы, где засилье столбовых дворян, богатейших купцов и либеральных разночинцев было вопиющим. Более того, черносотенцы считали, что правящие классы Российской империи искусственно создают непроходимую стену между большинством народа и монархом, поэтому мечтали уничтожить эту стену и создать всесословное государство, без привилегий для олигархической аристократии и бур­жуазии.

В-третьих, есть вполне достоверные сведения о том, что спонсорами ряда черносотенных организаций, как и знаменитой «Священной дружины», были известные представители еврейского финансово-промышленного капитала, в частности глава «Банкирского дома Поляковых» Лазарь Соломонович Поляков, крупнейший киевский сахарозаводчик Йона Мордкович Зайцев и богатый московский промышленник и биржевик Самуил Миронович Малькиель. Причём, что интересно, самое большое количество черносотенных промонархических организаций существовало именно на территории тогдашней Малороссии и Новороссии, а самые крупные ячейки «черносотенцев» располагались на территории Киевской, Черниговской, Бессарабской, Херсонской, Подольской и Екатеринославской губерний.

Евгений Спицын, историк, советник ректора МПГУ

„Почто горел на жертвенном огне?“

Литература / Литература / Эхо скандала

Волгин Игорь

Теги: ПЕН-центр , скандал , Игорь Волгин , мнения

О ситуации в ПЕНе

Если мнишь себя писателем, то желательно сидеть за письменным столом и писать. Не возбраняется также вступить в какой-нибудь писательский коллектив. Но для этого придётся встать из-за указанного стола. Неизвестно, каким ты туда вернёшься.

Я был принят в ПЕН-клуб в 1996 г. – по рекомендации Фазиля Искандера и Татьяны Бек. И все эти годы исправно платил членские взносы. Этим исчерпывались мои отношения со всемирной организацией писателей и, боюсь, со всей мировой литературой.

Два года назад, узнав, что избран в исполком (на самих выборах меня не было), не счёл возможным уклониться. Ибо промелькнула надежда, что наше дремлющее сообщество встрепенётся и реально сможет защитить тех, кто в этом нуждается. Нам свойственно обольщаться.

Нынешний кризис в ПЕНе – с взаимной «глухотой паучьей», с чудовищными обвинениями и оскорблениями, с разрывом многолетних кровных связей и дружб – всё это лишь симптом глубокого общественного раскола. Можно предположить, что в исторической перспективе нам как нации предстоят тяжёлые испытания. Мы как бы забыли о страшных уроках столетней давности, когда русская интеллигенция не только не смогла обрести общий язык, но и немало способствовала крушению государства. Недаром выброшенный из России герой Дон-Аминадо горько кается в своих былых прегрешениях:

Почто горел на жертвенном огне?

Грозил, орал, и требовал, и рыкал,

И кнопками на собственной стене

Марусю Спиридонову истыкал?

Испытывая сладостную грусть

И тошноту, и даже дрожь в коленке,

Зачем учил он Маркса наизусть

И слепо поклонялся Короленке?

Мы до сих пор не вполне осознали, что нынешний, длящийся четверть века распад «большой России» ещё не остановлен и пока нет гарантий, что он не увенчается полным успехом.

Разумеется, писатели давно уже не совесть нации. Но, по крайней мере, их слово (в основном подкреплённое авторитетом предшественников) ещё может кое-что значить.

Нужен ли вообще диалог? Скромный опыт симпозиумов и встреч, вот уже почти два десятилетия регулярно проводимых Фондом Достоевского, свидетельствует о том, что люди самых различных политических пристрастий и убеждений способны не только совместно выпивать и закусывать. Это, может быть, одна из немногих в России общественных площадок, где сдерживаются амбиции и утишаются страсти.

Для чего нужен ПЕН?

19 октября 1836 года, в черновике своего послания к Чаадаеву, Пушкин писал: «Надо было прибавить (не в качестве уступки, но как правду), что правительство всё ещё единственный европеец в России. И сколь бы грубо и цинично оно ни было, от него зависело бы стать стократ хуже. Никто не обратил бы на это ни малейшего внимания».

Полагаю, что ПЕН существует помимо прочего и для того, чтобы не дать власти сделаться «сто раз хуже».

Но прежде – не стать бы «хуже» нам самим. Говоря так, прекрасно сознаю, что каменья в меня буду брошены с обеих сторон.

Мы согласились не только на формальное нарушение устава, но и совершили нравственную ошибку, утвердив основанное на «телефонном праве» прекраснодушие прежнего исполкома, – списочный приём в ПЕН новых, не прошедших соответствующую процедуру членов.

Совершенно неприемлемы те отвратительные поношения, которым подвергаются мои старшие товарищи – Андрей Битов, Александр Городницкий, Юнна Мориц и другие достойные литераторы. Это некрасиво, непорядочно, низко. Рвущуюся из благородных писательских уст бранную лексику сладострастно подхватывают и умножают вдохновенные блогеры: с чувством брезгливого высокомерия они взирают на тех, кто, по их мнению, должен самоликвидироваться при виде их незапятнанных риз. Я могу понять 83-летнего Александра Городницкого, мужественно прошедшего суровые моря и океаны, но не выдержавшего бури, разыгравшейся в луже лжи.