Василий Песков - Окно в природу-2004

Письмо о ежах и котятах от Андрея Андреевича Поленкова из города Люберцы. «Я пчеловод и ревниво отношусь ко всем, кто тянется к медовому месту. Но вот появилась приблудная кошка. Что ж, пожалуйста, живи, даже и подкормлю. Потом обнаружил возле ульев ежиху с двумя ежатами величиной со сливу, иголочки мягкие - только что родились. Ежам поставил я блюдечко с молоком - они санитары, подбирают умерших пчел и ловят мышей. Стала ежиха приходить к банке из-под селедки пить молоко в сопровождении детворы. И кошка тоже однажды привела «к столу» трех едва прозревших котят. Ежи и котята лакали молоко по очереди, но однажды встретились около банки. Ежиха и кошка остались на равных расстояниях от еды, а малыши стали ужинать вместе, причем ежата держались бесцеремонно - отпихивали мордочками котят и, наевшись, ушли, а котята остались вылизывать банку. Лиха беда начало, стали с этого дня приходить мои постояльцы ужинать вместе. Ежиха и кошка деликатно еды не касались, а малыши возились, доставляя мне неописуемое удовольствие».

Животные умеют платить за доброе к ним отношение доверием, чуткой привязанностью, памятью о том, что им помогли. Прочтите письмо Владилены Ивановны Брагиной из Петербурга. «Кошку я принесла с улицы голодную, неухоженную. Поев, она уснула у меня на коленях. Прожила в нашем доме кошка без малого десять лет. Когда собрались переехать из Владивостока в Петербург, я пристроила кошку к друзьям в деревне. Она поняла, что я уезжаю, стала громко мяукать и непрестанно ходила за мной. Я ждала, когда она успокоится. На шестой день кошка умолкла и уснула на коленях хозяина дома. Я с облегчением уехала. А через месяц получила письмо с сообщением: кошку мою закопали в саду. Без меня она места не находила, перестала есть, бегала на дорогу. Кончилось всё печально. Кошка (была она черной масти) поседела, и через две недели нашли ее мертвой. Живу сейчас с чувством большой вины».

А теперь о мышах, крысах и воронах - постоянных спутниках человека. «Вы писали недавно о нынешнем «мышином годе». Такое и я наблюдала однажды. Еще в советское время работала в профтехучилище. Осенью поехали мы «на картошку». С бригадой девочек я поселилась в пустующем сельском доме. Однажды ночью проснулась я оттого, что кто-то под одеялом проворно бегает. Мыши? Я смертельно боюсь мышей. И когда зажгла свет, закричала - мышами была заполнена вся комната. Вбежали ко мне девчонки и тоже завизжали от страха, видя, как мыши мимо ног убегают. Поразило нас то, что бежали они не скопом, а по порядку - цепочкой - и исчезали в норке под нижним бревном домишка. Позже я поняла, почему мышиный народец облюбовал мою комнату. В ней на полу стояла сумка с сухариками. У мышей был ход под бревном, и они прибегали по ночам пировать. Любовь Олышевская, Брестская область».

О мышах написал и Александр Владимирович Зайцев (Москва): «Приехали с женой на дачу. Я сразу за сапоги. Сунул ногу в один - не идет, в другой - то же самое. Полез рукой - в одном запас гречневой крупы, в другом - макароны, мыши из шкафа к зиме натаскали. И никакой путаницы: крупа отдельно, макароны - тоже».

А о крысах вот что мне рассказал на Оке под Рязанью Юрий Семенович Скатьков. «У моих соседей завелись крысы и так их доняли, что чуть не каждого спрашивали: что делать? Извели-таки отвратительных грызунов, но не всех. Одна, видно, очень умная крыса ловушки и яды мастерски обходила. Посоветовал кто-то соседям все ходовые места в чулане смазать каким-то особенным клеем. Средство сработало. Но обнаружилась вот какая картина: прилипли к плинтусу два крысенка. Как видно, они скулили голодные, и мать стала носить им еду по дорожке, устланной фантиками от конфет и огрызками старой газеты. Как было не восхититься сообразительностью и находчивостью любящей матери. Крысят порешили, конечно, а крыса сама после этого куда-то исчезла».

Столь же сообразительны и вороны, которых зовут иногда «летающими крысами». Они доставляют внимательным наблюдателям много приятных минут. Нина Васильевна Митрофанова из Тамбова пишет, как ворона воровала мясо из кастрюли с борщом, выставленной на балкон. А москвич Иван Александрович Захаров пишет о том, как вороны обжулили его на рыбалке. «Одна отвлекала внимание, садясь рядом с удочкой, другая за спиной у меня таскала из ведерка рыбешек. Я сразу заметил грабеж, но решил не мешать, очень уж забавно было наблюдать за испытанным вороньим приемом: одна - отвлекает, другая - таскает». А в письме Татьяны Ивановны Фокиной из Москвы сквозит благодарность вороне. «Спали мы в палатке на берегу Истры. Проснулись от истошного крика вороны. Что её так беспокоит? Выглянули и обомлели - река от затяжного дождя разлилась, и вода подступала к палатке. Ворона, чувствуя близость беды, подавала сигналы тревоги».

И кое-что об охоте. Виктор Захаров (Курская область) наблюдал, как ястреб-тетеревятник прищучил некрупного зайца и уже нес его в укромное место, но налетели вороны и заставили хищника бросить добычу. «Заяц - бежать, но ястреб снова накрыл его сверху. И опять вороны отбили страдальца. Я наблюдал за всем этим в бинокль. Заяц понимал: спасенье его в кустах, обессилев, он всё же стремился к ним. И вороны помогли до крепей ему добраться, преследуя ястреба».

Попавший в беду ищет защиты у кого-нибудь сильного. Вот что пишет петербуржец В. П. Грязнов о лягушке. «В жаркий июльский день я удил плотвичек в нашей не очень чистой речонке. И вдруг о мою ногу в воде кто-то настойчиво стал толкаться. Опустив голову, я увидел: о большой палец толкается, именно толкается, стараясь привлечь мое внимание, лягушонок размером с небольшой перочинный ножик. На спине лягушонка висела раздувшаяся, толщиной в мой мизинец, пиявка. Лягушонок явно ослаб. Он пытался забраться мне на ступню, но сил не хватало. Я оторвал и зашвырнул кровососа подальше, и лягушонок сейчас же шмыгнул в водяную траву. Я сел, призадумавшись. Мне известны случаи, когда животные в беде ищут помощи человека. Но лягушонок - сколько у него мозгов-то? Что понимает он в жизни? Однако же факт налицо - искал (инстинктивно, конечно) защиты у чего-то живого. И вышел из положенья».

А вот как фазан прогонял одичавшего, добывавшего в лесу пропитанье кота. Пишет об этом Булатова Валентина Сергеевна из Приморского края. «Работаю на огороде - тепло, зелено, и где-то рядом кричит фазан. Предполагаю: гнездо стережет. Пока курочки сидят на кладках яиц, петухи гуляют, зорко наблюдая, нет ли опасности. На другой день снова крик. Но какой-то тревожный. Бросили с мужем работу, стоим слушаем. И вдруг на поляну скорым шагом, но не бегом выходит кот, и за ним, тоже не быстро, почти вплотную, шагает красавец фазан в воинственном возбуждении. Догнал кота до края поляны, и когда тот, нас увидев, нырнул в кусты, не взлетел, а, постояв малость, покричал для порядка и опять шагом пошел по поляне в заросли леса. Фазан явно гнал кота от гнезда, но без паники, уверенный в своей силе. «Мужское дело у птицы», - сказал мой муж.

И в заключение случай, о котором рассказал мне недавно рязанский друг Иван Павлович Назаров. «Шалило сердце, и я присел на скамейку у остановки трамвая. Рядом говорливая бабушка продавала стаканом из мешка семечки. Воробьи тучей носились рядом. Я кинул им горстку семечек из кармана, и среди них оказался обломок таблетки нитроглицерина. Воробей немедля таблетку склевал, приняв за мякиш семечка. Что-то будет, подумал я. И действительно, воробей вдруг повалился на бок, потом на спину лапками кверху - доза лекарства была для него «лошадиной». Я поднял бедолагу и подержал на ладони, соображая, что же с ним делать. А он через три-четыре минуты открыл один глаз, другой, шевельнул лапкой и вдруг ф-ррр - полетел. Если бы сценку эту показать в телевизоре, то можно было бы в заключенье сказать почти как в рекламе: потребляйте лекарство только в назначенных дозах!»

Ставим точку. Пишите о наблюденьях минувшего лета и обо всем, что вспомните.

С лебедем шутки плохи...

Жизнь устроена так, что каждой твари земной в момент опасности надо за себя постоять. Самое надежное средство - вовремя унести ноги: убежать, улететь, уползти, занырнуть. У зайца стратегия бытия на этом основана. Мы считаем зайца трусом, нет, он себя бережёт - ноги его спасенье. А если утечь не успел, то может проявить и отвагу - упав на спину, отбивается сильными ногами от ястреба, раненый - может пропороть полушубок, а то и ранить охотника.

В природе не так уж много животных, которым всё нипочем. К числу их относится слон, ему все, даже лев, уступят дорогу. Но умные великаны очень боятся людей. В Национальных парках они к ним, правда, привыкли, а там, где покровительства нет, слоны (видел сам) панически убегают, лишь почувствуют близость людей. А в неволе они, пусть не покажется странным, боятся крыс, потому что не в силах в загоне что-либо сделать с алчной отвратительной мелюзгой. Рассказывают, будто в зоопарках крысы забираются в хобот слону. Подвергнем это сомненью. Но посмотрим, что пишет «король зоопарков» Карл Гогенбек: «Среди ночи меня разбудил сторож, сообщивший, что один из слонов сильно стонет и, по-видимому, болен. Я моментально вскочил и отправился в стойло. Но было уже поздно. Один слон околел, два других издыхали. При осмотре оказалось, что у околевшего слона пятки в трех местах проедены крысами и невозможно было остановить кровотечение». В природе слон может себя защитить - многим охотникам за драгоценными бивнями укоротили жизнь защищавшие себя слоны. Но кто мог подумать, что какая-то крыса может свалить великана!