Александр Никонов - Управление выбором. Искусство стрижки народных масс

Но на этом интеллектуальные спецоперации по воздействию на психологию масс не закончились. Вот как пишет про это Назаретян: «О возможности военного переворота начали говорить еще до победы Альенде на выборах 1970 года. Но левые считали его маловероятным, ссылаясь на приверженность чилийской армии "чести мундира", и потому не уделяли особого внимания политической работе среди военных. Было, впрочем, и более основательное соображение.

В Чили и в соседних странах имелись организованные группы сторонников Альенде и Кастро, почитателей погибшего революционного героя Э. Че Гевары и продолжавших еще кое-где сражаться партизан. Эти люди готовились начать вооруженную борьбу против "продажных американских марионеток" и пользовались массовой симпатией населения… По убеждению многих иностранных наблюдателей и самих чилийцев, попытка военного путча, если она будет предпринята, высечет искру, от которой запылает чуть ли не вся Латинская Америка (ее так и называли тогда: El continente llamas – Пылающий континент).

Эту угрозу прекрасно понимали вдохновители и организаторы переворота. Перед ними стояла двоякая задача: силой свергнуть законное правительство и вместе с тем предотвратить взрыв гражданской войны в Чили и в соседних странах. Для решения первой половины задачи был исподволь сменен высший и средний состав вооруженных сил. Для решения же второй половины задачи были использованы хитроумные психологические приемы, сопровождавшие начало военных действий.

Утром 11 сентября на улицах Сантьяго появились танки, и путчисты взяли под контроль основные центры массовой коммуникации. Одновременно по городу стал быстро распространяться слух: армейская бригада под командованием Пратса с севера движется к столице, "обрастая, как снежный ком, добровольцами". Поясню, что бригада-это пятая часть сухопутных сил страны, а Карлос Пратс – кадровый генерал, известный своими левыми взглядами, которого чилийцы хорошо знали в лицо…

Левые с особой радостью внимали такой информации. Готовые к сопротивлению боевики приняли решение затаиться и начать вооруженное восстание против путчистов одновременно с подходом верной социалистическому правительству бригады Пратса…

Когда начались эти события, в Москве уже был поздний вечер, и я с группой латиноамериканцев пришел в телетайпную комнату ИОН. Всю ночь мы внимательно читали срочные сообщения зарубежных агентств, сопоставляя их со сведениями советских радио и телевидения. Сведения о бригаде Пратса повторялись всеми и постоянно. Но была одна маленькая неувязка, которую я смог осознать лишь сутки спустя. В текстах иностранных агентств говорилось про слух, тогда как в "тассовках" никакого упоминания о слухе не было. Это различие в "уровнях рефлексии" оказалось роковым.

Чилийцы различных поли гических убеждений настроили свои радиоприемники на московскую волну: для одних это был единственный заслуживающий доверия источник информации, другим было в любом случае очень важно знать, как отреагирует СССР. И Московское радио не заставило себя ждать. С небывалой для советских СМИ оперативностью в гу же ночь в редакции международного вещания была создана новая программа "Escucha, Chile!" (Слушай, Чили!), и немедленно в эфир полетело эмоциональное сообщение в духе: держитесь, чилийские братья, с вами все прогрессивное человечество, а с севера уже приближается на помощь бригада Карлоса Пратса!

Именно этого и ждали заокеанские режиссеры, чей следующий шаг был заранее тщательно продуман и подготовлен. Генерала Пратса, находившегося в столице под домашним арестом, срочно доставили на центральную телестудию и "проинтервьюировали" в прямом эфире. Первый вопрос звучал примерно так: "Только что Московское радио сообщило, что вы во главе боевой бригады движетесь с севера к Сантьяго. Как вы могли бы прокомментировать эту информацию?.."

Мне пришлось беседовать с десятками чилийских беженцев – коммунистов и социалистов – буквально через неделю после описанных событий и много позже. Все рассказывали про телеинтервью, относя его к числу самых мрачных и шокирующих событий того дня, но никто не помнил, что же ответил Пратс и какие еще задавались вопросы. Само его появление на экране и вступительный вопрос ведущего были настолько информативны и эмоционально значимы, что сделались одним из решающих факторов деморализации потенциальных бойцов. Люди признавались, что боевой энтузиазм, установка на борьбу и соответствующее направление мысли мгновенно сменились на противоположные: бежать из страны!..

Переворот не зря назвали кровавым. Сотни трупов были подобраны на улицах Сантьяго, еще тысячи людей – расстреляны и замучены в тюрьмах. И все же гражданской войны с непредсказуемыми последствиями и масштабами жертв удалось избежать, а поражение чилийской революции дало импульс волне массовых разочарований в коммунистических идеях далеко за пределами Чили… Судя по всему, не будь переворота вообще или будь он осуществлен не столь умело и психологически тонко, события развивались бы еще более трагически».

Кстати, о телевидении, которое так помогло Пиночету… Оно действительно играет огромную, неоценимую роль в окучивании масс и реально может поворачивать ход истории. Потому что газеты и другие печатные средства массовой информации должны пробиваться к сознанию электората через логику изложения, через текст. (Здесь тоже есть свои тонкости, на которых я останавливаться не буду -об этом пишут целые книги; см., например, А. Миронов «Раздувай и властвуй: технологии современной "мягкой" пропаганды».) А вот телевидение – вещь, принципиально отличная от бумаги и даже от радио – оно имеет картинку. И эта картинка порой совершенно затмевает и даже перечеркивает произносимый текст. Уничтожает его.

Разницу между телевидением и радио иллюстрирует следующий пример. В президентской гонке в Америке участвовали Никсон и Кеннеди. Никсон был старше и умнее Кеннеди. В дебатах на радио он вчистую i ромил Кеннеди, поскольку был более убедителен. И вот настал день теледебатов, когда два политика должны были кривляться на экране на потеху жующего простонародья.

Имиджмейкеры Кеннеди сделали ему на лице бронзовый загар и надели на клиента голубую рубашку – в тон голубым глазам. Представляете это зрелище: молодой, загорелый и налитой здоровьем красавец-сенатор, в глазах которого отражается немыслимая голубизна рубахи. А может быть, наоборот, рубаха кажется такой голубой от его сияющих глаз? Из какого голливудского фильма сошел этот положительный улыбающийся персонаж, чтобы осчастливить Америку? Просто чудо, что за кандидат, смотреть приятно! А рядом с ним был бледный Никсон, который выглядел гораздо хуже. Во-первых, он был старше и потому гораздо сморщеннее. К тому же он недавно выписался из больницы после операции на коленном суставе, сильно похудел, и голова его болталась в воротничке рубашки, как пести к в ступе. Никсоновские имиджмейкеры, конечно, понимали всю неприглядность своего товара и даже пытались отпаивать кандидата сладкими молочными коктейлями, благодаря которым Никсон действительно быстро набрал некоторый вес, но в норму до теледебатов все равно войти не успел. У него было лишь одно преимущество – электорат знал его лучше, чем молодого Кеннеди. Но волшебный телеящик как раз в состоянии это быстро исправить – простым показом персоны на экране. Вы его раньше не знали? Ну, смотрите, теперь знаете, вот он…

Надо ли говорить, что по итогам теледебатов разгромно выиграл Кеннеди?

Потому что люди не слушают телевизор. Они его смотрят…

Авот вам еще один пример того, как телекартинка может поменять историю страны…

До спасительного пиночетовского переворота Сальвадор Альенде не раз пытался прорваться к власти, чтобы осуществить свои мессианские идеи. В1970 году его конкурентом на президентских выборах был некий Хорхе Алессандри -промышленник, пожилой господин с безупречной репутацией. Надо сказать, Алессандри и раньше соревновался в предвыборной гонке с Альенде. Так, в 1958 году он обошел Альенде на 30 тысяч голосов. Но проигравший Альенде не успокоился. В 1964 году он снова выставил на выборах свою кандидатуру. На сей раз Альенде соревновался с христианским демократом Эдуардом Фреем, который обскакал социалиста уже на 400 тысяч голосов, Фрей работал с народом очень грамотно. На улицах Сантьяго висели прикольные растяжки: «Чемпионат мира! Фрей (Чили) – Альенде (Россия) – 2:1. Повторим успех наших футболистов на выборах!» Амногие радиопередачи, проплаченные Фреем, начинались со звуков автоматных очередей и истошных женских воплей: «Моего сына убили! Это коммунисты!..»

Столь благотворные методы воздействия спасли страну от социалистического Альенде. Но тот все не унимался и в 1970 году опять встретился на президентских выборах со своим старым знакомым Алессандри. Социалист Альенде выступил в блоке с коммунистами (Луис Корвалан) и заручился поддержкой демократических христиан. Их общим лозунгом было построение в Чили социализма. В случае победы красного блока планировалась крутая национализация – банков, страховых компаний, заводов, внешней торговли – то есть всеобщий крах экономики, который социалисты любят называть процветанием.