История уголовного розыска. 1918–1999 - Холодов Сергей Альбертович

Наркобизнес приносил фантастические доходы. Один грамм героина в 1998 году стоил 170 долларов, кокаина — 190 долларов, гашиша — три‑четыре бакса. Маковая соломка, самый дешевый и самый доступный для рядового потребителя наркотик, шла по цене 145 долларов за килограмм. Эти цифры могли варьироваться в зависимости от региона. Причем если в начале 1990‑х годов цены на отраву в большинстве российских регионов были значительно ниже, чем в Европе, то к концу десятилетия они сравнялись. А значит, Россия, особенно такие густонаселенные регионы, как Москва и Московская область, окончательно попали в орбиту интересов международной наркомафии.

Засадить за решетку акул теневого наркобизнеса было делом почти безнадежным. Как правило, все они, даже в случае если попадались с поличным, легко уходили от наказания. Известного подмосковного авторитета Сашу Сухумского, например, в 1997 году взяли за перевозку и хранение наркоты на территории Волоколамского района. Посидев пару дней в местном изоляторе, Саша заплатил восемь миллионов рублей в качестве залога (до приснопамятной деноминации, напомним, миллионерами в России было полстраны) и спокойно вышел на свободу, чтобы снова заниматься любимым ремеслом. У Саши, между прочим, на тот момент было восемь судимостей и 24 года отсидки — в общем, матерый человечище!

Таких Саш в Московской области было хоть пруд пруди. Все сбытчики наркоты обязательно ходили под бандитской «крышей» и регулярно отстегивали деньги в воровской «общак». В те годы практически в каждом районе Московской области существовал свой очаг наркомании, где в любое время дня и ночи можно было прикупить любой наркотик. Наиболее известные наркоточки — поселки Немчиновка (Одинцовский район) и Дружба (Мытищинский район), а также город Красногорск, окрестности Ивантеевки и, конечно, люберецкая Пехорка. Эта деревушка в годы демократических реформ снискала славу наркоцентра всероссийского масштаба.

Критическая ситуация с наркотиками сложилась в Тверской области. Там сбытом наркоты занимались цыгане. Кстати, к концу 1990‑х годов именно цыганские кланы вышли на второе место после среднеазиатов по масштабам распространения героина и прочих сильнодействующих наркотических средств.

Еще в конце 1980‑х основным источником дохода для цыган являлись спекуляция и гадание. Не гнушались они и мелким воровством. Ситуация коренным образом изменилась в начале 1990‑х, когда цыганские кланы переключились на более доходный бизнес — торговлю наркотой. О масштабах цыганской наркоторговли видно на примере Тверской губернии, где проживало примерно четыре тысячи цыган, а наркомания среди молодежи к концу XX столетия достигла угрожающих размеров. В одном только небольшом городке Кимры, например, за сутки сбывалось до одного килограмма наркотических веществ. В течение двух лет стараниями цыганских наркобаронов на иглу подсела практически вся местная молодежь, на городском кладбище не успевали рыть могилы для 20‑летних парней. В геометрической прогрессии росло в благосостояние цыганских наркобаронов. Свидетельство тому — роскошные особняки, отстроенные цыганами на живописных волжских берегах.

Цыганскую наркоагрессию удалось остановить благодаря энергичным мерам, предпринятым тверской милицией и сотрудниками Госнаркоконтроля — специального антинаркотического ведомства, образованного в начале нулевых на базе распущенной Налоговой полиции. Стоило только упрятать за решетку нескольких цыганских баронов и перекрыть каналы поступления наркотиков, как оставшиеся на свободе цыгане тут же ретировались, побросав свои роскошные особняки. Правда, через некоторое время начали всплывать уже в других регионах России.

Например, в Томской области цыгане быстро монополизировали местный рынок наркотических средств, вытеснив даже своих непосредственных конкурентов — таджиков и кавказцев. В Новосибирской области цыгане держали два десятка точек, где можно было в любое время суток не только купить любой наркотик, но и прямо здесь же его употребить. Дело дошло до того, что жители одного из пригородных поселков, который цыгане превратили в гигантский наркопритон, буквально силой вышвырнули непрошеных гостей, не дожидаясь, когда в ситуацию вмешаются правоохранительные органы.

На рубеже двух тысячелетий цыгане обнаглели настолько, что попробовали сунуться и на столичный наркорынок. Однако туда их не пустили более влиятельные и мощные преступные кланы. И тогда цыганские наркобароны стали активно осваивать Подмосковье, особенно ближнее. В Мытищах, Дедовске, Люберцах, Перловке и других городах, примыкающих к Москве, цыгане начали активно скупать дома, оформлять их на своих малолетних детей, чтобы избежать конфискации и устраивать там пункты продажи наркотиков. За отравой туда стали приезжать наркокурьеры и мелкооптовые торговцы со всего Подмосковья и даже из соседних областей.

Особенности цыганского наркобизнеса хорошо известны и почти не изменились за прошедшие двадцать лет. В торговлю наркотиками вовлекаются обычно все члены цыганских семей. Перевозку и сбыт осуществляют в основном женщины и дети, мужчины выполняют охранные функции. При этом на случай задержания цыган с поличным заранее оговаривается линия поведения каждого наркокурьера, включая способы быстрого уничтожения наркотических средств и тактику общения с представителями правоохранительных органов.

Каждый цыганский наркоделец имеет хорошо налаженные каналы поставок наркотиков, а также свою сеть розничных продавцов. При этом одни цыганские кланы специализируются на эфедрине и марихуане, другие — на героине.

Внутри цыганских родов существует жесткая иерархия и круговая порука, поэтому оперативно-следственная работа там крайне затруднена. К тому же у большей части цыган нет никаких документов, удостоверяющих личность. А при задержании практически все цыгане отказываются давать показания, ссылаясь на незнание русского языка.

Любопытно, что при каждом удобном случае цыгане декларируют свое якобы принципиальное нежелание идти на какие-либо контакты с государственной властью. Дескать, нам, любителям вольного ветра и звездного неба, такие условности, как закон и право, не указ. О морали и нравственности речь вообще не идет. Идеология этих существ сводится лишь к зарабатыванию денег любыми способами, больше их ничего не волнует. Даже если конкретная цыганская семья и не занимается героиновым бизнесом напрямую, тем не менее никогда не упустит возможности подзаработать на перепродаже наркотика.

Впрочем, декларируемое нежелание цыган жить по законам государства вовсе не мешает им активно изучать действующее законодательство, а заодно и методы оперативно-следственной работы правоохранительных органов. В этом сотрудники уголовного розыска неоднократно убеждались, когда проводили обыски в домах цыганских наркобаронов. Частенько в ходе обысков сыщики находили видеокассеты с записями телепередач, в которых демонстрировались фрагменты оперативной съемки, а также интервью со специалистами о методах противодействия незаконному обороту наркотических средств. Оказывается, все эти материалы цыгане тщательно изучали, чтобы затем использовать на практике.

Неудивительно, что при таком серьезном подходе к организации криминального бизнеса лидеры цыганских кланов, как правило, легко уходили от наказания. А в качестве обвиняемых на судах обычно фигурировали женщины, которые непременно имели на иждивении малолетних или несовершеннолетних детей. Разумеется, в большинстве случаев они отделывались минимальными сроками, а то и вовсе условным наказанием и выходили на свободу прямо из зала суда. Наша Фемида и тогда, и сейчас порой проявляет поразительную жестокость по отношению к нормальным, добропорядочным гражданам, но удивительно лояльна по отношению к разной нечисти…

Мир знает несколько этнических преступных кланов, оказавших серьезное влияние на политику и экономику, причем не только в своей стране. Среди них — итальянская «Коза Ностра», японская «Якудза» и китайская «Триада». О последней можно смело сказать, что она опутала своими щупальцами всю планету. Филиалы этой организации есть в Америке, Европе, Тихоокеанском регионе. Суммарный оборот «Триады» исчисляется десятками миллиардов долларов. Сохранять свою структуру в любом государстве мира и регулярно иметь свой кусок криминального пирога китайской мафии помогают жесткие организационные принципы: железная дисциплина, строгая конспирация, неукоснительное следование клановым законам. За неисполнение этих заповедей тут же следует суровое наказание, чаще всего — смерть.