Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2003)

Перед тем как приступить к литературно-творческой работе, намеченной программой, гостям была предоставлена возможность совершить экскурсию по обширной территории, которую ныне занимает Государственный военно-исторический музей-заповедник. Здесь, под Прохоровкой, 12 июля 1943 года развернулась грандиозная битва двух танковых армад — советской и немецкой. Теперь это священное поле стало Третьим ратным полем России. На нем кроме Петропавловского храма, звонницы, культурного центра, “Колокольни Единения”, музея и выставки военной техники времен Великой Отечественной войны сооружено много замечательных памятников, посвященных подвигам не только отдельных воинов, но и целых подраз­делений, особо отличившихся в боях. Всего же в Белгородской области насчитывается около 750 памятников и братских могил, находящихся на государственной охране, к которым приходят жители области и многочисленные гости из других городов в День Победы над фашизмом, чтобы почтить память погибших героев и возложить цветы.

На открытии литературно-патриотических чтений “Прохоровское поле”, которое состоялось в конференц-зале культурно-исторического центра, выступили глава администрации области Е. С. Савченко, депутат Госдумы, он же председатель попечительского совета “Прохоровское поле” Н. И. Рыжков, председатель правления Союза писателей России В. Ганичев, архиепископ владыка Иоанн, главный редактор журнала “Наш современник” Ст. Куняев, предсе­датель Детского фонда России А. Лиханов и другие.

Евгений Степанович Савченко напомнил собравшимся в зале участникам чтений о том, что у каждого народа имеются дорогие ему священные места, которые связаны с особыми ценностями их истории и национальной культуры. Таким местом в Белгородской области с времен Великой Отечественной войны стало Прохоровское поле, на котором произошла одна на самых грандиозных битв Второй мировой войны. В честь этого выдающегося события на прохо­ровской земле заложен знаменитый памятник-заповедник, составляющий славную триаду ратных полей России наряду с полем Куликовым и Бородин­ским полем. Перечислив основные военные события, которые происходили на Курской дуге, и особенно на ее южном фасе, губернатор подробно говорил о том, с каким вниманием и заботой относятся белгородчане к сохранению памяти о погибших героях, с каким невероятным трудом и душевными муками приходилось людям восстанавливать разрушенные врагом города и села, добиваясь нормальной человеческой жизни.

— Каждая горсть земли на прохоровском и белгородских полях пропитана кровью, — говорил он. — Вот почему Прохоровские чтения должны стать традиционными: без патриотического сознания невозможно воспитать любовь к Родине и возродить Россию.

С большой содержательной речью выступил доктор исторических наук, профессор, признанный руководитель писателей России Валерий Ганичев, который вместе с большим отрядом русских писателей давно и много делает для того, чтобы увековечить подвиг советских воинов, совершенный на священной Белгородской земле, и особенно на ратном Прохоровском поле.

— Мне посчастливилось, — делился своими мыслями Валерий Николае­вич, — встречаться с маршалом Жуковым, который, как известно, координи­ровал действия наших фронтов на Курской дуге. На вопрос, почему мы тогда победили еще очень сильного врага, великий полководец ответил так: “Да, у немцев был лучше, чем наш, генералитет, лучше подготовлен к войне офицерский корпус, лучше была поначалу и техника. Но мы победили потому, что у нас был лучше подготовлен молодой солдат. Он был идеологически сильнее”. И еще: Жуков очень ценил нашу советскую патриотическую литературу как стратегический фактор победы. Вот почему мы, писатели, всячески обязаны поддерживать, насыщать новым содержанием и интересными формами прекрасную идею, выдвинутую губернатором, ежегодного проведения чтений “Прохоровское поле”.

С вниманием и профессиональной заинтересованностью были выслушаны яркие и эмоциональные выступления Н. Рыжкова, владыки Иоанна, Ст. Куняева, А. Лиханова и других.

На следующий день Прохоровские чтения были продолжены в городах Грайворон, Губкин, Старый Оскол, Шебекино, а также в поселках Красная гвардия, Ракитное, Чернянка, Красная яруга и других сельских местах Белго­родской области, где, разбившись по группам, успели выступить про­заики, поэты и очеркисты.

Теплыми и взаимно откровенными были встречи писателей со студентами и преподавателями Белгородского государственного университета и некото­рыми вузами областного центра. Мы побывали также в белгородском госу­дарст­венном историко-художественном музее-диораме “Курская битва”, в Музее народной культуры, который открылся лишь 3 года назад, а также посетили ряд других достопримечательностей города и области.

12 июля все группы писателей, выезжавшие в районы области, вернулись в Прохоровку и приняли участие в Международном фестивале “Третье поле Победы и Славы — Прохоровское поле”, посвященном 59-й годовщине танкового сражения.

В заключение дня председатель правления СП России Валерий Ганичев огласил решение попечительского совета о присуждении литературной премии “Прохоровское поле” герою Прохоровского сражения поэту Михаилу Борисову, прозаику Виктору Николаеву за книгу “Живый в помощи”, поэту, руководителю Студии военных писателей Владимиру Силкину за книги последних лет и поэту-белгородчанину Игорю Чернухину за поэму “Третье поле”. Здесь же Е. Савченко, Н. Рыжков, В. Ганичев и владыка Иоанн вручили эту престижную литературную премию награжденным, сердечно поздравив их и пожелав новых творческих успехов во благо многострадальной России.

К 100-летию со дня рождения Николая Заболоцкого

Сергей КУНЯЕВ

Победивший косноязычье мира...

В воспоминаниях Игоря Бахтерева описывается визит Николая Заболоц­кого в гости к Николаю Клюеву. Причем, судя по этим воспоминаниям, моло­дые поэты пришли, изначально настроившись на зрелище. И их любопытство было удовлетворено полностью.

Клюев встретил обериутов в своей неизменной поддевке и смазных сапогах, заговорил с ними елейным голосом, предложил угощение. Заболоцкий смотрел-смотрел — и выдал нечто вроде следующего: “Николай Алексеевич, мы с вами поэты, серьезные люди, к чему весь этот маскарад?” Клюев, обронивший до этого “сказывай, Николка, сказывай, от тебя и терний приму”, — мгновенно изменился. Холодными глазами воззрился на сопровождающих: “Вы кого ко мне привели? Али я не хозяин в своем доме? Могу и канкан сплясать”. И тут же продемонстрировал знание канкана.

Бахтерев, зафиксировав эту сцену через много лет, подводил читателя к мысли о полном неприятии бесхитростным Заболоцким какого бы то ни было притворства. Но дело не в “бесхитростности” Заболоцкого и не в “притвор­стве” Клюева, которого, судя по всему, обериуты на дух не переносили. Забо­лоцкий, как бы он ни относился к Клюеву по-человечески, находился под его огромным поэтическим влиянием в конце 20-х и в первой половине 30-х годов. Это, в отличие от многих литературоведов, тонко прочувствовал великий русский композитор Георгий Свиридов, о котором когда-нибудь будет написана фундаментальная работа под условным названием “Свиридов — читатель русской классической поэзии”. В своих записных книжках он не единожды обращался к имени и поэзии Клюева и, в частности, оставил любопытную запись.

“Влияние Клюева не только породило эпигонов, имена которых ныне забыты. Его мир вошел составной частью в творческое сознание: Блока, Есенина, Александра Прокофьева, Павла Васильева, Б. Корнилова и особенно, как ни странно,— Заболоцкого в его ранних стихах, Николая Рубцова”.

Эту же мысль Георгий Свиридов повторил в письме к Сергею Субботину от 14 ноября 1980 года: “Повлиял Клюев и на А. Прокофьева (ранние, лучшие его стихи), и на Заболоцкого (как это ни странно), и вообще на многое в литературе”. Причем дважды повторил слово странно в применении к мысли о влиянии Клюева на Заболоцкого. Видимо, было ощущение властного воздействия клюевского мира на поэзию, казалось бы, безнадежно далекого от него и даже чуждого поэта. Но в чем это воздействие проявилось — Свиридов не расшифровал.

А между тем весь фантасмагорический кошмар “Столбцов” исходит не только из гоголевских видений “Невского проспекта” и “Носа”, о чем уже говорили некоторые исследователи. Неявное, но сильное соприкосновение с предреволюционными стихами Николая Клюева из первого тома “Песнослова” становится очевидным при углубленном сопоставлении.