Олесь Бузина - Утешение историей

После боя. Отчетливо виден крен на левый борт подбитого крейсера.

Как поется в другой, несколько менее известной песне («Плещут холодные волны»): «Мы пред врагом не спустили славный Андреевский флаг, сами взорвали «Кореец», нами потоплен «Варяг»!» Звучит, согласитесь, даже несколько издевательски — сами себя взорвали и потопили, чтобы то, что уцелело, не попало в руки врагу. А это, как по мне, слабое утешение. Учитывая, что «Варяг» японцы потом все равно подняли.

Ни в коем случае не хочу упрекнуть экипаж крейсера и его командира в недостатке личного мужества. Его-то было проявлено даже в избытке! Недаром, кроме русского ордена св. Георгия IV степени, Руднева в 1907 г., уже по окончании войны, наградила еще и Япония. Он получил от микадо орден Восходящего Солнца в знак признания неопровержимой отваги.

Кавалер ордена Восходящего Солнца капитан Руднев. Японцы, получив «Варяг», оценили подвиг его командира.

ПЕРЕДОВАЯ АЗИЯ ПРОТИВ ОТСТАЛОЙ ЕВРОПЫ. Но любой бой — это еще и математическая задача. Имея пистолет, не стоит связываться с целой толпой противников, вооруженных винтовками. Но если у вас длинные и быстрые ноги, лучше не связываться и попытаться уйти. А вот уйти «Варяг» с его 24 узлами против 21-го у «Асамы» действительно мог! Тащилась бы вся эта до зубов вооруженная кавалькада в «бронежилетах» за ним и только потом обливалась бы. Но достать ни из 8-ми, ни из 6-дюймовок не могла. Правда, для этого нужно было предварительно самим уничтожить «Кореец». Но ведь его и так потом взорвали!

Существует версия, что из-за ошибок в эксплуатации русские моряки за предыдущие три года якобы запороли паровую машину «Варяга». Держать свою рекордную скорость долго он не мог. Тут мне остается только руками развести. Японцы, поднявшие после боя крейсер, перебрали его машину и добились весьма приличной скорости в 22 узла! «Желтолицые черти»? А, может, просто усердные, аккуратные люди, вроде нынешних китайцев, показавшие чванливым европейцам, что могут на самом деле «отсталые» азиаты? Ну, как и те же русские демонстрировали в свое время под Полтавой Европе способность быстро обучаться всем европейским премудростям. В общем, недаром Ленин о русско-японской войне статью написал — о ПЕРЕДОВОЙ Азии и ОТСТАЛОЙ Европе. Так НА ТОТ момент и было!

НЕБРОСКОЕ, НО ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ. Так и видится мне отрадная картина. Ранним утром 27 января 1904 года безо всяких оркестров и исполнения гимнов при прохождении мимо застывших на рейде иностранных кораблей, где несут они почетную службу стационеров, выскальзывает из гавани узкий длинный корабль в боевой оливковой раскраске и летит, что было сил, мимо ошалевших японцев в Порт-Артур. И на нем — мичман Нирод (уцелевший!) и мичман Лобода, которого никто не расстреляет в 1920-м. И все 570 матросов и офицеров, вплоть до вольнонаемного ресторатора Плахотина и матроса 2-й статьи Михаила Авраменко, с которого начинается список погибших, и матросов Карла Спруге и Николая Нагле (явно — эстонцев!), ближе к концу этого скорбного перечня покоящихся!

Своих в Порт-Артуре предупредили бы о готовящемся нападении. Война бы иначе сложилась. А на рейде в это время взрывается «Кореец» и команда его переходит на иностранные корабли — единственное возможное решение, чтобы снять путы с быстрых ног «Варяга».

Всем своим критикам приведу два примера из истории той же войны. 1 августа 1904 года три русских крейсера столкнулись с более мощной японской эскадрой в Корейском проливе. Устаревший крейсер «Рюрик» был подбит и стал терять ход. Но адмирал Карл Иессен отбросил сантименты и принял решение уходить во Владивосток. «Рюрик» погиб. «Россия» и «Громобой» спаслись. Никто не упрекнул Иессена в правильности решения. Оно было единственно верным. По документам, японские крейсера были быстроходнее русских. Однако на практике ни «Россию», ни «Громобой» в тот день они не догнали. Уголь стал кончаться. А возвращаться в Японию было далеко.

И крейсер «Изумруд» после Цусимского сражения бросился наутек, вместо того, чтобы сдаться, и ни один «желтолицый черт» его не догнал. Сам, правда, сел через несколько дней на камни под Владивостоком. Но зато позора плена ИЗБЕЖАЛ в изначальном смысле этого слова.

В общем, если ты бегун, БЕГИ! И не связывайся с дуболомами. Героем не станешь. Но жить будешь. Лучше петь песни, чем знать, что про тебя их споют другие.

19 июля 2014 г.

Всего два точных попадания с броненосца «Евстафий» привели к поражению германского флота у мыса Сарыч в 1914 году. В этом бою героически сражались наши с вами земляки.

Именем адмирала Эбергарда никогда не назовут корабль или морское училище. О нем не будут рассказывать в школах. Ни в российских. Ни в украинских. Его не будут ставить в пример подрастающему поколению. И даже эта статья только рассеет на краткий миг мрак забвения вокруг его славного имени. А потом тьма истории снова сгустится. И потонут в ней густые вице-адмиральские эполеты с черными орлами. И перехваченный золотым поясом стройный стан с якорем на овальной бляхе. И сухощавое, твердое, обрамленное бородой морского волка, лицо.

Броненосец «Евстафий» в Севастополе. Флагман вице-адмирала Эбергарда оказался самым результативным русским кораблем во время Первой мировой войны.

Хотя под началом его сто лет назад на Черноморском флоте служили предки нынешних российских и украинских мальчишек. И успехов он добился куда больших, чем, скажем, горячий энтузиаст адмирал Макаров, забывший отдать приказ протралить внешний рейд в Порт-Артуре (какая оплошность, ваше превосходительство!) и подорвавшийся на мине вместе с броненосцем «Петропавловск». Но Макарова знают, а Эбергарда нет. Почему?

Да разве такое имя должно быть у русского адмирала? Ушаков, Нахимов, Корнилов — вот правильные адмиральские фамилии. Типично русские. Стопроцентно славянские. С правильным окончанием на «ов». А тут какой-то подозрительный Андрей Августович Эбергард. То ли швед, то ли немец. С такой фамилией пристало бы командовать Хохзеефлотте Его Величества кайзера Вильгельма, но никак не морскими силами Черного моря императора Николая II.

Потому не нашлось места в военных святцах для Эбергарда ни в сталинскую эпоху, когда стали перетряхивать дореволюционную военную славу, ни тем более сегодня. Не вписался. Как говорится, неформат.

Но я больше всего ценю в истории купюры и лакуны, провалы и прочерки, замалчивания и вычеркивания. И пятна — белые и черные. Эбергард, на мой взгляд, — блистательное пятно. История о «золотом выстреле» — попадании прямо в цель с первого раза в нужное время в нужный момент.

Я до сих пор влюблен в его эскадру. В тяжелые грузные броненосцы, похожие друг на друга, как близнецы.

В флагманского «Евстафия». И однотипного с ним «Иоанна Златоуста» — единственного в русском военном флоте корабля, названного именем писателя. Пусть и церковного. И в «Святого Пантелеймона», как переименовали после безобразного матросского бунта в 1905 г. броненосец «Потемкин». И в тяжелый утюг с гордым именем «Три Святителя». И в легкого «Ростислава» с 10-дюймовыми орудиями в башнях главного калибра вместо привычных 12-дюймовок.

Лучший русский адмирал Первой мировой исчез из истории, потому что по происхождению был немцем.

Корабли Черноморского флота недаром носили такие имена. На суше — православное воинство. А на море — православный флот. Главный противник — Турция. Цель — Константинополь. А потому даже корабли должны были напоминать экипажам о возложенной на них задаче. Со времен Екатерины Великой империя грезила проливами и восстановлением христианской Византии на месте пришлой из азиатских степей Турции.

А потому один броненосец назовем «Иоанном Златоустом» — именем знаменитого константинопольского проповедника IV в. после Рождества Христова. А другой — «Тремя Святителями». Все трое — ранние христианские святые родом из Каппадокии. Так называемые «великие каппадокийцы», оточившие церковный догмат Святой Троицы и установившие правила монашеской жизни. Каппадокия — это тоже теперь в Турции. Да и Святой Пантелеймон — родом из Малой Азии. В городе Никомедия родился он — в том самом, что ныне, после уничтожения в нем турками-османами греческого населения, называется Измит. Когда римский император-язычник Максимин приказал отсечь Пантелеймону голову, у того, по сказанию, вместо крови потекло молоко, а тело, брошенное в костер, не сгорело. В это я, скажу прямо, не верю. Но, повторюсь, имена святых, присвоенные кораблям Черноморского флота, должны были подчеркнуть важность возложенной на них задачи — вернуть земли Византии, уничтоженной басурманами, под православный крест. Русь стремилась отвоевать отчизну своей души — страну, откуда пришло к ней христианство. А если отбросить мистику и вернуться к целям сугубо практическим, то пробиться к Босфору и Дарданеллам и выйти в вечно теплое Средиземное море.