Арсений Яценюк - Банковская тайна времен Оранжевой революции

Украинские топ-менеджеры и владельцы обычно находили компромисс в использовании схем. Акционеры вносили деньги в уставный фонд и тут же изымали их через кредиты связанным предприятиям. Вдобавок к этому банки «дорисовывали» капитал. Один из распространенных методов — дооценка основных фондов. Часто учитывался начисленный, но еще не полученный доход. Кроме того, банки показывали выданный кредит как более качественный, чем он был на самом деле, чтобы сформировать под эту активную операцию меньшие резервы. Например, когда нужно было уменьшить прибыль на 20 % суммы займа, они уменьшали ее только на 5 %. Это не могло не сказаться на надежности банка. Он напоминал человечка с раздутым телом на тонких ножках.

Чтобы снизить системные риски, НБУ поставил цель максимально затруднить использование схем раздувания капитала, а также усложнить выдачу кредитов связанным лицам. Для этого мы на протяжении 2004 года приняли несколько важных постановлений. Разработкой всех документов занимался зампред НБУ Александр Шлапак и подконтрольный ему Генеральный департамент банковского надзора.

29 апреля 2004 года было подписано постановление № 192 «О внесении изменений в отдельные нормативно-правовые акты НБУ». Этим документом мы с декабря запретили банкам учитывать в составе капитала некоторые виды акций, вложения в капитал связанных учреждений и предоставленный другим банкам субординированный долг. Особо сильный удар был нанесен по операциям с инсайдерами. Постановление запретило учитывать в составе капитала все операции, которые проводились со связанными лицами на особо выгодных условиях. Кроме того, регулятор ужесточил требования к соблюдению банками норматива по операциям с инсайдерами (Н9 и Н10) и по сделкам с одним лицом (Н7). Было подсчитано, что постановление «очистило» капитал банков на 760 млн. грн.

По доброй традиции, банки долго «не понимали», какие депозиты и кредиты считать особо выгодными. Получив много «глупых» писем, в августе Гендепартамент надзора разработал пояснительное письмо, в котором напомнил банкам, что каждый из них обязан создать внутреннее положение, которое должно четко отвечать на такие вопросы. В частности, документ должен отделять льготные операции с инсайдерами от обычных, чтобы вычитать их из капитала. Чтобы банки уже не могли «не понимать», надзор по-своему прописал четкие признаки льготности. Определить такую операцию можно было не только по цене, которая сильно отличалась от обычной, но и по тому, взимались ли платежи вообще. Часто клиенты с улицы платили комиссионные при выдаче кредита, а инсайдеры могли этого не делать. Уже к осени мода на операции со связанными лицами по особым ценам сошла на нет.

Следующим после 192-го было постановление № 267 «Об утверждении изменений в Инструкцию о порядке регулирования деятельности банков в Украине» от 17 июня 2004 года. Этим документом мы выбросили из капитала банков сумму переоценки основных фондов и начисленные, но не уплаченные доходы. Банки особенно сильно сопротивлялись этому постановлению. Таким способом раздували капитал системные учреждения с огромным количеством зданий и мебели. В совокупности капитал банков уменьшился еще на 270 млн. грн., и мы потребовали, чтобы все проведенные ранее дооценки прошли экспертизу в НБУ

Ужесточая требования к капитализации, НБУ попадал под огонь критики со стороны прессы, собственников и менеджеров банков. Однако мы не жалели, что капитал банков уменьшается, ведь это делало всю финансовую систему гораздо устойчивее. В конечном итоге после истерик банки находили деньги для пополнения уставных фондов. Уже к середине 2004 года их капиталы увеличивались примерно теми же темпами, что и активы.

Впрочем, иногда критика была заслуженной. Например, в октябре 2004 года мы предлагали заставить банки, у которых более четверти активов неудовлетворительного качества, покупать ОВГЗ и класть их на блок-счет. Идея, казалось бы, была неплохая — обеспечить большую устойчивость банков, чтобы они имели деньги для возврата вкладов населению в случае банкротства. Однако практика показала, что идеология резервов несколько другая — они уже сформированы в других активах, пусть даже в плохих. Если бы мы внедрили наше требование, банки резервировались бы дважды. Пришлось отказаться от этой идеи, в том числе из-за критики в прессе.

Зато НБУ игнорировал возмущения, когда пришлось решать проблему сберегательных банков. С особым изяществом подконтрольные учреждения обходили норму о присвоении им обременительного статуса. Согласно действующим требованиям, сберегательным считается учреждение, у которого доля депозитов населения в пассивах превышает 50 %. Особый статус был невыгоден банкам, потому что подразумевал ряд ограничений.

В частности, для сбербанков ужесточены четыре норматива деятельности из пятнадцати — Н4, Н7, Н9 и Н10.У них должно быть больше, чем у обычного банка, свободных денег в кассе и на корсчете. Кроме того, для сберегательных банков существенно уменьшен максимальный размер кредита, который они могут выдать в одни руки. Учреждения «зажаты» в операциях с инсайдерами. Формально все эти ограничения справедливы, потому что у Сбербанка гораздо выше ответственность перед вкладчиками. Однако на практике это действительно было неудобно.

Банки старались увеличивать пассивы, чтобы не попасть в невыгодную категорию. Например, два кандидата на особый статус выдавали друг другу встречные межбанковские кредиты. Мы решили пресечь подобную практику и одновременно немного смягчить требования к сберегательным банкам.

15 сентября 2004 года появилось постановление № 443, в котором был прописан детальный механизм перевода учреждения в неприятную категорию. НБУ дифференцировал требования по выдаче сбербанком кредита в одни руки в зависимости от того, сколько в активах банка займов плохого качества. Регулятор особо оговорил, что новые нормативы Н7, Н9 и Н10 применяются только в отношении новых и продленных кредитов. К сожалению, ограничения вступили в силу только в начале 2005 года, и мы не успели оценить, насколько эффективными они оказались.

НБУ старался внедрить в банках системы корпоративного управления. В январе 2004 года Генеральный департамент банковского надзора разослал методические рекомендации по организации и функционированию систем риск-менеджмента в банках Украины. В частности, в них прописывались принципы создания правильной организационной структуры учреждения и разделения ответственности за принятие решений между менеджерами. Особый упор был сделан на то, что управляющие должны подвергаться минимальному влиянию собственников.

Методические рекомендации создавались осознанно. Мы понимали: крупные банки уже потратили десятки миллионов долларов на внедрение систем риск-менеджмента, а у мелких и средних нет денег для оплаты услуг западных консультантов, которые помогли бы правильно выстроить бизнес-процессы. Это означало нестабильность всей системы. Департамент надзора НБУ под руководством Вадима Пушкарева долго советовался с экспертами из Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), изучил их опыт и постарался приспособить его под украинские условия. В итоге было создано практическое пособие именно для мелких и средних учреждений.

Документ носил рекомендательный характер, но еще с 2003 года мы пытались заставлять банки внимательнее относиться к наиболее чувствительным участкам работы. Например, внедрили основные требования к организации операционной деятельности и внутреннего контроля в учреждениях. Параллельно для управляющих банками и сотрудников надзора НБУ проводились семинары по риск-менеджменту. Так шаг за шагом мы убирали системные дисбалансы, которые однажды могли привести к масштабному кризису.

Банки сильно протестовали против введения департаментом надзора НБУ системы показателей раннего реагирования. Это был комплекс индикаторов и коэффициентов, благодаря которым региональные управления Нацбанка могли отслеживать опасные тенденции в деятельности подконтрольных учреждений. Система, введенная в 2003 году, очень облегчила работу надзора, потому что можно было не прибегать к проведению выездных проверок, а делать точные выводы на основании обычной отчетности.

Банки относились к показателям раннего реагирования с опаской, потому что методика их расчета, естественно, не обнародовалась. Они испытывали всю гамму чувств подсудимого, который не знал, что записано в его личном деле. И, естественно, возмущались, когда на основе расчетных показателей НБУ грозил применить санкции. Ассоциация украинских банков и Киевский банковский союз просили дать им на анализ систему показателей или, что еще лучше, вовсе отменить ее. Естественно, мы не сделали ни того, ни другого. Максимальной уступкой, на которую пошла наша команда, было обещание, что система показателей не будет основанием для применения санкций. То есть должны быть еще какие-то факты, подтверждающие наличие проблем у банка. Это подразумевало проведение плановой или внеплановой проверки.