Л. СИМОНОВА - Надо посоветоваться!

Это смысловые опоры твоего будущего рассказа. Они непременно помогут тебе у доски припомнить, воспроизвести в памяти все, что ты должна рассказать. Так делают все, кто привык разумно работать. Хотя каждый, конечно, решает сам, сколько сделать ему остановок, на сколько кусочков разбить текст и как их условно, для себя, назвать. Одна моя аспирантка, например, большая фантазерка, придумывала разные ассоциации: «Когда я читала этот кусок, то представляла себе ряску на болоте, а потом видела ясное небо и легкие облака, похожие на лебедей...»

Ты пишешь: «...я старательно учу уроки...» Что ты имеешь в виду? Может быть, ты читаешь параграф учебника один раз, потом сразу же второй, третий? Если это так, то ты поступаешь совершенно неправильно. Ты прочитала рассказ и сразу же постарайся выяснить: что запомнила, что не запомнила? Смысловые опоры тебе помогут проверить себя. И только тогда, когда поймешь, что тебе не удалось запомнить с первого раза, читай все снова и обрати особое внимание на то, что ускользнуло от тебя сначала. И опять СМЫСЛОВЫЕ ОПОРЫ и КОНТРОЛЬ: запомнила — не запомнила?

Один мой знакомый второклассник говорит, что учит уроки так же, как умывается: сначала намыливается, потом моется, потом споласкивается. Я думаю, он поступает вполне разумно. Я знаю, ребята часто так поступают: заглянул в учебник, пробежал по странице глазами, обрадовался: знакомо! И успокоился. А вышел к доске, и, оказывается, пересказать не можешь... Учитель-то на уроке не показывает тебе учебника и не спрашивает: «Вам это знакомо? Садитесь, пять...» Учитель требует доказательств, что ты все знаешь, и только тогда ставит «пять». Большая разница: воспроизвести, повторить вслух гораздо труднее, чем познакомиться и затем узнать знакомое.

Сербский ученый Радоссавлевич проводил такой опыт. Студент должен был запоминать слова и слоги и, когда запомнит, сказать. Обычно всем студентам удавалось это после шестого или седьмого прочтения. Тут же человек читал слова и слоги уже в сорок шестой раз и не заявлял о своей готовности повторить их наизусть. Радоссавлевич подумал, что он что-то перепутал в немецких словах (это был немецкий студент). Оказалось, все написано верно, но молодой человек не понял задачи. «Разве их надо было запоминать? — удивился он. — Я их просто читал».

Может быть, и ты, Надя, просто читаешь и не ставишь перед собой задачу ЗАПОМНИТЬ. А это исключительно важно.

Еще один пример. Норвежский психолог Ааль предложил двум группам студентов в одно и то же время выучить один и тот же материал. Одной группе он сказал, что спросит их на следующий день, другую предупредил, что проверит через две недели. Спросил же он всех студентов через две недели. Те, которые учили, рассчитывая запомнить надолго, помнили лучше.

Я думаю, этот опыт подскажет тебе, Надя, еще одну очень важную вещь. Задачу нужно себе ставить точно: это запоминаю на всю жизнь, это мне пригодится на экзаменах, а что-то могу забыть и через неделю.

Я надеюсь, Надя, что ты попробуешь учить уроки так, как я тебе посоветовал. И вдруг... увидишь, что так получается дольше, сложнее. Как просто: три раза прочитал, что-то зазубрил, и все. Но выйдешь к доске и забудешь. А если даже прекрасно вызубришь и ответишь в этот раз у доски, через несколько дней в памяти твоей ровно ничего не останется. И вовсе не потому, что память плохая, а потому, что работала неправильно. Пусть времени сейчас у тебя уйдет чуть-чуть побольше: прочитал — понял — нашел смысловые опоры — пересказал — проконтролировал себя, что забылось, — снова прочитал, обнаружил потерю, поискал, нашел... и запомнил надолго, на всю жизнь. И, КРОМЕ ТОГО, ВЫУЧИЛСЯ РАБОТАТЬ. Разве это не стоит того, чтобы посидеть подольше?

Кстати, напоследок расскажу тебе еще один случай. Недавно мы проводили опыт. Один и тот же текст предложили запомнить студентам и профессорам. Профессора, несмотря на свой почтенный возраст, справились лучше — помогла многолетняя привычка правильно работать.

Живу я на станции Джусолы, около реки Сырдарьи. Мы приехали сюда недавно.

Что удивило меня здесь — это то, что одна третья часть всего народа нашего села носит на шее крестики. Сначала я не верила, но потом убедилась в этом.

Как-то раз я спросила девочку лет десяти: «Зачем тебе этот крестик, девочка, ты ведь пионерка?»

А она в ответ: «Я вовсе не пионерка, а что крест — это не твое дело».

Мужчины здесь смолоду отращивают длинные бороды. Поголовно все с крестами.

Но ведь на нашей земле будет коммунизм! Я не хочу, чтобы верующие люди загрязняли жизнь своим детям.

Прошу вас, посоветуйте: какие меры можно принять пионерам?

С пионерским приветом

Дорогая Таня!

Ты спрашиваешь: какие можно принять меры?

На твой вопрос короткого и простого ответа нет.

Люди верили в бога тысячелетиями, многие и многие века они обманывали себя, и просто сказать им: ваша вера — глупости, бога нет, а еще хуже того, издевательски их высмеивать — нельзя. Это может привести только к одному — к непониманию, к недоверию, к озлоблению друг на друга.

Благодаря родителям, воспитателям, школе ты не веришь в бога. Ты получила правильные сведения о мире, в котором мы живем, а твоим новым товарищам, тем, что носят крестики, семья помешала узнать то, что знаешь ты.

Потому, дорогая Таня, не оскорбляй своих подруг, не насмехайся над ними. Это не значит, что нужно скрывать свои взгляды. Говори прямо и открыто, что ты не веришь в сказки о боге, что никогда бы не позволила на себя надеть крестик.

Ты должна рассказывать им то, что знаешь о строении Вселенной, спорить с ними. Конечно, тебе это будет трудно: ведь знаешь ты еще очень мало. Помогут тебе и старшие товарищи, и учителя,и книги.

Посылаю тебе две книжки, которые вышли в Москве, советую их прочитать и дать своим товарищам. Это рассказы К. Икрамова «Злая мачеха» и книжка И. Жерневской и Л. Ласкиной «Куда ведет аллея сфинксов». Думаю, что эти книжки помогут тебе.

В них рассказывается о том, что такое религия, почему люди стали верить в бога, и о том, почему люди отказываются от бога, почему религия не нужна свободному человеку.

Может быть, у твоих товарищей, решивших снять с себя крестики, понявших, что религия мешает им жить, правильно понимать мир, будут трудности.

Может быть, родители не позволят им этого, тогда твоим друзьям помощь окажется особенно нужна. Не стесняйся лишний раз посоветоваться со старшими, с учителями.

Самое главное в жизни — стойко и умело отстаивать свои взгляды. Ты и твои друзья пионеры старайтесь быть хорошими, честными людьми, чуткими, отзывчивыми, добрыми, и пусть воспитывает ваш пример. Но только не думайте, что воспитание пойдет легко и быстро.

Желаю тебе хорошего здоровья и успеха в учебе.

Я хочу с вами посоветоваться. Дело в том, что я все никак «не вырасту». Нет, я вовсе не хочу быть очень взрослой.

Мне очень скоро будет четырнадцать лет. Но папа и мама, наверное, считают, что я совсем маленькая. У нас в классе у всех есть часы. Но когда я попросила маму купить мне часы, то мне сказали, что у нас есть золотые часы, какие-то прадедушкины, я не поняла толком. И что эти часы я буду носить после десятого класса. Я ответила, что очень хотела бы маленькие, школьные часики, простые, чтобы только показывали время, а золотые мне не нужны. Посудите сами, зачем они? Я все время буду бояться, что с ними что-нибудь случится. Мне часы нужны только для того, чтобы знать время. Когда я услышала ответ, я разревелась. Мне сказали: «Если тебе нужно время, носи с собой будильник в сумке или в портфеле, а в театре или в кино тебе это совсем не нужно, в крайнем случае спроси у кого-нибудь». Может быть, меня просто не понимают? Я знаю, есть недорогие школьные часы. У меня родители научные работники, и не за деньгами, конечно, остановка... С часами — это раз. Есть еще проблема одежды (вместо туфель — сандалии), проблема прически (куда угодно — в театр, на школьный вечер — только косички с бантиками) и другие, не менее важные задачи. Мы с мамой очень дружим, но на этой почве у нас всегда разногласия. Вот, например, в одном из номеров «Пионера» есть прически для девочек. Я показала маме, она очень возмутилась: «Разве можно девочкам такие прически? Это не для твоего возраста. Тут по крайней мере девочкам девятых-десятых классов и тем, у кого волосы вьются сами, а завивать волосы я тебе не позволю». Ей-то хорошо, у мамы волосы очень красиво вьются! Когда же я сказала, что прически эти для девочек пятых — седьмых классов, мама мне просто не поверила.