Олег Матвейчев - Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия

Да что далеко ходить! По собственным детям я заметил, что в раннем возрасте они просто тянутся к учению: всем известен феномен «почемучек» в пять лет. В шесть лет все дети сами выучились читать, хотели знать все на свете, пришли в первый класс, и там им в результате нашей гуманной психологии обеспечивали такой расслабон, что они учились первое время шутя. Привыкнув за несколько лет к малым требованиям и к тому, что можно ни к чему не готовиться и все за пять минут до урока узнать и рассказать, в средней школе дети сталкивались с возросшей нагрузкой и резко «съезжали» в учебе.

Дальше – хуже: когда в 12–18 лет детей начинают интересовать половые и социальные отношения больше, чем вопросы тригонометрии, им начинают тоннами вываливать на голову материал абсолютно неинтересный и уже не усваиваемый. Дети любо протестуют, либо начинают зубрить. И то и другое пагубно.

Учить и много учить надо именно тогда, когда ребенок этого больше всего хочет: с трех-четырех до двенадцати-тринадцати лет. Форма обучения должна быть особой, так же как нужно изменить форму работы с подростками: особенности возраста должны не противоречить учебе, а быть задействованы в учебном процессе.

Сегодня мы теряем «золотое время» для обучения и нагружаем детей, когда груз для них невыносим. Мы судим о ребенке по физическому развитию (чем здоровее он сам, тем больше способен вынести), тогда как развитие способностей мышления идет в прямо противоположном направлении: чем оно моложе, тем сильней (эту мудрость, кстати, знал еще Лао Цзы).

Восьмое. Многим известна так называемая «пирамида обучения». Грубо говоря, из прочитанного текста усваивается 10 % информации, из увиденного – 25 %, из дискуссии – 50 %, из практики, эксперимента – 75 %, и 99 % информации усваивается из… «обучения других».

Мы все знаем: только тогда понимаешь вещь по-настоящему, когда объясняешь ее другому. Знать-то мы знаем, но это мало используется у нас в школе. Между тем, наставничество и тьюторство должно стать фундаментальной основой образования. То есть первоклассников должны обучать пятиклассники, пятиклассников – восьмиклассники, восьмиклассников – десятиклассники и т. д.

Ну скажите, кто доходчивее и на своем языке объяснит что угодно подростку: чуть более старший и авторитетный для него подросток или старая маразмирующая бабка – преподаватель с 50-летним стажем? Лучше объяснит подросток подростку. Да и сам наконец-то поймет, что объясняет. Плюс социальная ответственность юного воспитателя будет в нем воспитываться параллельно, плюс экономия на учителях в школе, плюс (поскольку наставников много, а не один учитель на 30 человек) можно формировать малые классы и группы, в которых, как замечено, качество обучения всегда лучше и индивидуальнее: человек не теряется в коллективе, он больше работает.

Девятое. В связи с этим возникает проблема своего рода «табели о рангах» или непрерывной лестницы образования, начинающейся с раннего детства и заканчивающейся… в старости. У нас сейчас система, которая предполагает, что закончив вуз, человек заканчивает образование. Те, кто идут в кандидаты и доктора – это уже академическая наука, особый класс людей.

На самом деле настоящее обучение продолжается всю жизнь, и человек может постоянно повышать квалификацию и накручивать себе новые опции и звания.

Эти звания могут быть основанием для повышения зарплаты, продвижения по службе, принятия на гос-службу и т. д.

Прошли времена, когда сын продолжал дело отца, отец – деда, родители уже не могли себе позволить одну профессию за одну жизнь, а новое поколение меняет в течение одной жизни несколько профессий. Поэтому вуз, который дает один диплом и одну специальность, безнадежно отстал от жизни.

Вуз сегодня дает только «корочки» – надо честно признать это. Настоящие компетенции мы получаем на практике. На работе в фирмах, на предприятиях и на специальных обучающих семинарах, иногда всего однодневных, в интернете, в специальной литературе, написанной практиками по горячим следам… Все это сейчас бессистемно и учитывается при приеме на работу кадровой службой весьма субъективно. Надо сделать так, чтобы получаемый опыт, пройденные семинары и опции служили основанием для присуждения различных образовательных рангов.

Такая довольно многоступенчатая модель существовала в китайской империи и работала прекрасно столетиями. Она помогала ориентироваться и делала прозрачными социальные отношения. Не мог сынок министра внезапно стать генеральным директором завода, не могла дочка президента, не побывав мэром и губернатором, оказаться в кресле советника этого же самого президента, не мог даже в простой частной фирме одноклассник учредителя быть замом директора, а кандидат наук – экспедитором.

Каждый в течение жизни стремился бы и повышать свой статус, то есть обучаться, постоянно защищать свой ранг, проходить испытания.

Лучше всего делить образование на квадры. С двух до шести лет – развитие способностей воображения, языковых, творческих способностей, обучение языкам и проч., начальное обучение чтению, письму, элементарному счету.

С шести до 10 лет – время «почемучек» – максимальный объем информации мировоззренческого характера по физике, истории и проч.

С 10 до 14 лет – упор на социальные науки, этику, экономику, психологию и проч., причем всегда в практическом, жизненном варианте.

С 14 до 18 лет – то, что можно назвать «абсолютным знанием», то есть искусство, основы религии, философия, именно то, что интересует в это время юношей.

С 18 до 22 лет проходит начало специализации (кстати, специализироваться должны не по ложному направлению типа «гуманитарии и естественники», а по трем направлениям: науки о природе – физика, химия, медицина, техника и проч.; науки об обществе – политика, экономика, менеджмент, история, психология; и науки об абсолютном – все виды искусства, все виды богословия и философии). Специализация ведет к диплому бакалавра.

С 22 до 26 лет – диплом магистра, с 26 до 30 – диплом кандидата наук, с 30 до 34 – диплом доктора наук и так далее до 60–70 лет, причем низшие степени присуждаются степенью, стоящей на одну или две ступени выше.

Человека надо поощрять и заставлять обучаться всю жизнь. Он должен стремиться сам (или обеспечить это на уровне закона) набирать каждые четыре года нужное количество курсов и практики, так же как сейчас мы обязаны учиться в школе.

Конечно, найдутся те, кто будет тормозить, не успевать и оставаться на второй год, причем, чем старше, чем таких будет больше, но таким образом они сами себя будут оставлять как бы на дне, чувствовать не прошедшими социальные фильтры и тесты, а значит, не имеющими права на более жирный кусок общественного пирога.

И наконец, десятое. Допустим, мы создадим лучшую систему образования. А не получится ли так, как происходит и сейчас: начнем плодить кадры для развитых стран? Не убегут ли все наши гении в Америку и проч.?

Во-первых, в перспективе страна с новой системой образования станет и гуманитарным, и техническим, и экономическим лидером мира. Бежать будут сюда, а не отсюда. Но это не отменяет, что система образования должна выдавать не только профессионалов, но и патриотов!

Огромной бедой, обернувшейся трагедией для нашей страны, был технократический перекос в советском образовании. Будем честными: за реформы Ельцина и Чубайса голосовали все наукограды, они же рукоплескали и беловежским соглашениям. Все инженеры, физики и математики оказались беззащитны перед довольно примитивными манипуляциями.

Западное образование, особенно элитное, исходило из максимы, которую формулировал еще Аристотель: свободный человек обучается свободным искусствам и гуманитарным предметам, технические дисциплины – удел раба. Поэтому манипуляторы-гуманитарии играли с нашей технической интеллигенцией как кошки с мышками.

Технократы чаще всего становились и становятся легкой добычей всевозможных сект и лже-наук, у них не развиты соответствующий гуманитарный вкус и иммунитет, любая метафизика заражает их сразу и навсегда, тогда как гуманитарий в период обучения успевает иметь дело с десятком метафизик, отрицающих друг друга и одинаково истинных.

Можно спорить о преимуществах разного образования, но все должны признать: государство заинтересованно, чтобы его граждане были патриотами, чтобы история страны преподавалась в течение всего периода обучения, а не один или два урока в неделю, тогда как математика почему-то четыре урока в неделю. Мы граждан какого математического государства растим???

90 % того, что учим в школе, мы забываем уже через год и оно нам в жизни не пригождается. Мы в школах, в сравнении с остальным миром, учим естественные науки на уровне колледжей, а потом, благодаря этому, наши умные ученые едут в те же Англии и Канады обслуживать тамошних гуманитариев, специалистов по управлению и маркетингу.