Итоги Итоги - Итоги № 48 (2011)

— Бел, опишите, пожалуйста, ваш обычный день.

— Встаю рано, в 7—8 утра, ложусь поздно, между 1 и 2 часами ночи. Я ленива, с трудом заставляю себя что-либо делать. Люблю читать.

— У вас специальная диета?

— Ничего подобного. Ем что придется. Люблю джанк-фуд — гамбургеры, пиццу. Вы не поверите, но у меня все зубы свои, природные (широко улыбается, показывая зубы). Мне никогда их не удаляли, только в подростковом возрасте выдрали зуб мудрости. Кариес лечу время от времени. Дантист каждый раз изумляется, я одна такая у него. Готовить не умею — в этом виню маму, не научила. Раньше готовил муж, но в последние годы перестал. Он очень сдал, только с ходунками может передвигаться.

— Как его зовут? И где он сейчас?

— Зовут его Сидней Глак. Он сейчас на работе. Сидней еще молод — ему всего 95 лет. Он из категории мужчин, которые предпочитают женщин постарше (смеется). Ездит на работу каждый день. Трудоголик, ренессансный человек. У него несколько профессий, они же увлечения. Президент Фонда Шолом-Алейхема. Собирает и организует пожертвования в фонд. Изобретатель, у него несколько патентов. Дизайнер текстиля. Эксперт по Китаю и Тихоокеанскому региону, выступает и пишет по проблемам сегодняшнего Дальнего Востока. Много раз был в Китае. А еще он преподает марксизм.

— Как же вы позволяете ему преподавать марксизм, пережив в юности «мирные восстания»?

— Он строго придерживается того, что написал Маркс. И не то, что себе вообразили большевики.

— Вы и Сидней работаете ради удовольствия или ради денег?

— Шолом-Алейхем умер, когда мне было пять лет. И оставил любимой Белочке шикарное приданое: все доходы от его пьес. Когда я первый раз вышла замуж за молодого доктора, мне мои ближайшие родственники сказали: «Белочка, твой муж врач, он будет очень богат, давай твою часть поделим на нас всех пятерых». Я согласилась. А потом появился «Скрипач на крыше», и этой пьесе про Тевье-молочника сопутствовал огромный успех во всем мире. Чеки стали приходить на «семью Шолом-Алейхема». Недавно мне мой налоговый консультант сказал, что поскольку я зажилась, то почти съела все свои накопления. Я его спросила: «Когда же мне лучше умереть, назовите, пожалуйста, предпочтительный возраст». (Смеется.)

— Ваша книга «Вверх по лестнице, ведущей вниз» тоже была очень популярна. Как и фильм, по ней поставленный.

— Да, 64 недели книга была в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Вот смотрите (показывает на полки). Сотни изданий на разных языках. До сих пор люди мне пишут и звонят, высказываясь по поводу «Лестницы» и второй моей книжки «Любовь и все прочее», которую, по-моему, так на русский и не перевели. Сейчас ко мне пристают издатели электронных книг, чтобы я продала им права на них. Я пока думаю.

— Приезжали в родные края после эмиграции?

— Много раз. В советское время в прогулках по Одессе меня всегда сопровождал гид, ну, понятно, из органов. В гостиничном номере всегда были «жучки», их наличие даже не скрывалось. Столько за это время было разных изменений. Ришельевская сначала стала улицей Ленина. Спустя годы я снова вышагивала по Ришельевской, ей вернули имя! Но вы знаете, я до сих пор называют Петербург Ленинградом. В честь героизма его жителей в годы страшной блокады. Последний раз ездила в родные края несколько лет назад. Побывала в Киеве, в Переяславе, где родился Шолом-Алейхем. Там когда-то был «штетл», но евреев почти не осталось. Мэр городка всюду нас сопровождал, был очень взволнован, прикасался к нашей одежде, будто мы пришельцы из другого мира. Привез нас в крошечный обшарпанный музейчик Шолом-Алейхема, где я увидела свою фотографию на стене. Походила по улицам, по которым он ходил, посидела на каменной скамейке, на которой он сидел. В Одессе прошлась по Потемкинской лестнице. Там, знаете, нет перил. Но я шла по ступенькам, в левой руке сжимала записную книжку, а правая рука почему-то сама поднималась в воздух. Потом меня пронзило: руки помнили то, что забыла голова. В детстве я гуляла по этой лестнице, держась за мамину руку. Это как у танцоров, их ноги на всю жизнь запоминают движения выученного танца.

— Кстати, вы продолжаете ходить на танцы?

— Как можно жить без танцев?! Вы же не можете не дышать? Так и для меня: танцы — мое дыхание. Раньше я ходила на танцы три раза в неделю. Сейчас немножко тяжеловато, и я хожу каждый четверг. Это всего пара кварталов от моего дома. Там принимают только женщин. И с нами занимаются пять-шесть профессиональных танцовщиков. Танцую только на высоких каблуках. Обожаю румбу, танго, пасадобль, вальс, фокстрот, в общем, все танцы. Вы знаете, пожилые люди часто падают. Я люблю танцы еще и потому, что не упадешь — тебя всегда надежно страхует партнер (смеется). А еще я люблю, когда к нам на праздники приезжают мои дети.

— А где они живут, чем занимаются?

— У меня двое детей от первого брака. Джонатан живет в Пенсильвании. Преподавал всю жизнь компьютерные науки. Ему исполнилось 69, и он только что вышел на пенсию. Дочь Теа живет в Калифорнии, ей 67. Она психолог, часто меня навещает. Дочь Джонатана Сюзан, моя любимая и единственная внучка, профессор математики. Видите на фотографии ее, еще маленькую, у меня на руках? Обратите внимание на платьице. В этом платье я снялась вместе с Шолом-Алейхемом (показывает на другую фотографию на стене). Это платье он подарил. Оно по наследству перешло сначала моей дочери, потом внучке. Сейчас лежит, завернутое в папиросную бумагу, и ждет следующей хозяйки. Но пока никого нет. А Сюзан уже 40 лет. Вот так...

— В Москву вы давно не приезжали?

— Была когда-то очень давно, в 80-е годы, выступала на антиядерном форуме. Это меня Михаил Горбачев пригласил после того, как мы познакомились на приеме в русском посольстве. Мечтаю снова приехать в Москву. Знаю-знаю: европейский город с французскими магазинами, очень дорогой. Умираю, как хочу видеть. Нет-нет, я не должна так говорить (смеется).

— Не пугает многочасовой перелет?

— Если меня пригласят, пусть уж обеспечат билет в первом классе.

Нью-Йорк

Олег Сулькин

Обладая колоссальной плотностью вещества, черные дыры, как считается, засасывают в себя все, что пролетает рядом, включая световые волны. Однако доктор физико-математических наук Вячеслав Докучаев из Института ядерных исследований РАН предполагает, что внутри черных дыр могут существовать стабильные орбиты для планет, на которых чисто теоретически может существовать жизнь. Правда, обнаружить эти орбиты не позволяет так называемый горизонт событий — та область черных дыр, где время и пространство сливаются воедино. Для нас эта граница непроходима, как лесное болото. Но если бы мы нашли способ преодолеть препятствие, то, как полагает Докучаев, уперлись бы в так называемый горизонт Коши — область, где пространство и время снова обретают привычные для нас свойства. Вырвавшись из космической чащи, мы опять угодили бы в мир, где объекты вращаются по тем же законам сингулярности, что и планеты нашей Солнечной системы. Правда, в отличие от обычных орбит они могут иметь не круговую или эллиптическую, а более сложную форму, что не мешает такому миру быть пригодным для жизни.

Интересно, что независимо от Вячеслава Докучаева собственную математическую модель обитаемой черной дыры построили заведующий отделом теоретической астрофизики Астрокосмического центра ФИАН Владимир Лукаш и его коллега Владимир Строков. Получилась дверь, открыть которую нельзя, но можно заглянуть в глазок и увидеть другой мир, в котором идет процесс рождения новой вселенной. «Черные дыры — это лазейки во множество других миров, где рождаются и умирают вселенные, и так до бесконечности, — констатирует Владимир Лукаш. — Ничего не мешает развитию жизни в этих мирах».

Хранилище энергии

Черные дыры могут оказаться наилучшим местом обитания для разумных инопланетян прежде всего по той причине, что там они способны черпать энергию в неограниченном количестве. Это еще в начале 70-х годов прошлого века предположил советский астрофизик Николай Кардашев, ставший одним из пионеров поисков разумной жизни во Вселенной (российский сегмент международной программы SETI). Ныне директор Астрокосмического центра ФИАН академик РАН Кардашев полагает, что его гипотеза по-прежнему имеет право на существование. По его мнению, существуют космические цивилизации трех типов. Мы находимся на первой, нижней ступени развития, примитивно питаясь энергией от своего солнца. Второй, более продвинутый тип — это цивилизации, освоившие весь объем энергии, излучаемой ближайшей звездой. Третий тип пользуется энергией всех звезд своей галактики, а это, надо сказать, бешеная энергия. Согласно гипотезе Кардашева, чем больший объем энергии цивилизация научилась потреблять, тем более она развита технологически. Для такой нет ничего привлекательнее черной дыры — массивного энергетического вампира, которого она сумела превратить в своего донора. Исключать такие варианты не стоит хотя бы потому, что вполне серьезные ученые на нашей планете тоже мыслят в этом направлении. К началу 90-х уже существовал сценарий приручения ненасытного космического хищника, который разработал американский астрофизик Уильям Кауфман. Одна загвоздка — для его осуществления понадобится доставить на орбиту искусственного спутника Земли небольшую черную дыру. Транспортировку предлагается обеспечить с помощью мощного космического корабля, следом за которым она будет перемещаться за счет гравитационного взаимодействия. Оказавшись на геостационарной орбите, космический корабль начнет посылать в сторону черной дыры мини-снаряды, вещество которых под действием гравитационного поля будет нагреваться до сверхвысоких температур. В образовавшейся при этом плазме пойдет термоядерная реакция, часть плазмы окажется притянута дырой, а другая часть выброшена за пределы ее гравитационного поля. Пройдя через магнитные поля, создаваемые зависшим вблизи дыры космическим кораблем, эта плазма возбудит в его обмотках электрический ток. Вырабатываемую при этом энергию можно будет передавать на Землю, например, с помощью СВЧ-излучения. Одной черной дыры даже микроскопических размеров, по расчетам Кауфмана, окажется достаточно для удовлетворения энергетических потребностей цивилизации на неопределенно долгий срок, и тогда мы автоматически поднимемся на новую ступень технологического развития.