Александр Артамонов - Тайные тропы «ИТТ»

В своём прошлогоднем выступлении перед пайщиками в Мемфисе Дженин припомнил слова одного из первых американских президентов, Томаса Джефферсона, о том, что, мол, ни один человек не может быть свободным без собственности. Развивая эту концепцию, он довёл её до удобной для «ИТТ» точки зрения, оправдывающей закабаление сотен тысяч наёмных рабочих.

— Наш вклад заключается в том, чтобы создать столько независимых граждан, сколько позволяют имеющиеся возможности… — заверял Дженин. — В настоящий момент в мире проживает более 400 тысяч рабочих и служащих «ИТТ», которые независимы в своих суждениях и которые могут в 90 странах делать то, что считают правильным.

Демагогия правящей верхушки «ИТТ» пользуется известным спросом на переполненных избыточной рабочей силой американском и заокеанском рынках. «Лишние руки» цепляются за любую соломинку, чтобы выкарабкаться из полыньи безработицы.

Машина «ИТТ» действительно создавала рабочие места. Менее чем за 10 лет, начиная с 1963 года, только один управленческий аппарат возрос с 600 до 3300 человек. И это понятно. Империя меняла границы, наращивала производство, комплектовала свои предприятия квалифицированными рабочими и служащими. Но, увеличивая число рабочих мест, «ИТТ» никогда не гарантировала их постоянство.

Истинная цена «дарованного» концерном благополучия для трудящихся измеряется прессом эксплуатации, выжимающим из рабочего его силы и знания под страхом увольнения. В апреле 1971 года 10 тысяч рабочих филиала компании в Мадриде потребовали увеличения заработной платы на 22 доллара в месяц. Эти экономические требования были вызваны ростом дороговизны в стране и недовольством политикой «ИТТ», добывающей свои сверхприбыли и за счёт низкого уровня заработной платы.

Управляющие компанией вызвали полицию. Последовали аресты руководителей выступления рабочих. Волна протестов против расправы разлилась по улицам испанской столицы. По указке «ИТТ» полиция ответила новыми массовыми арестами на справедливое возмущение рабочих. Как же увязать события в Мадриде с заверениями главного управляющего о санкционированной свободе мыслить, свободе отстаивать право на минимально приемлемые условия жизни?

Как-то выяснилось, что «ИТТ» манипулирует показателями роста прибылей, незаконно включая в эту статью доходы от торговли собственностью компании. Два эксперта по проверке деятельности «ИТТ» обнаружили серьёзные злоупотребления во вред интересам акционеров. Они утверждали, что реальная доля акционера с каждой акции должна была значительно превышать установленные в 1972 году 3 доллара 85 центов. К Дженину поступили претензии из 18 пунктов. Ни на один из них ответа не последовало. «ИТТ» не любит раскрывать свои тайны, и тем более перед акционерами.

Собрание шло своим ходом. Нидлеса сменил Дженин. По-домашнему доступный, подчёркнуто торжественный. Уж он-то знал, как обходиться с «совладельцами» «ИТТ», наивно уверовавшими в равные возможности в мире большого бизнеса. Он безошибочно нащупывал те уязвимые чувствительные струнки души американцев, подёргивая которые можно было вызвать иллюзии созвучия интересов, надежд на «просперити» — процветание.

Дженин обвёл пристальным взглядом, как на боевом смотре, ряды акционеров и приготовился к коронной речи.

— Дамы и господа, уважаемые акционеры! Большое удовольствие находиться в Канзас-Сити на 53-м ежегодном собрании акционеров… чтобы встретиться с нашими акционерами, поставщиками, потребителями и работниками и предоставить им возможность встретиться с нами, — начал Дженин издалека.

Мостик взаимопонимания перекинут. В плотных рядах акционеров послышались одобрительные возгласы. Блёстки глазков фото- и телекамер взяли на прицел маячущую на трибуне фигуру.

Демагогия Дженина известна. Но он предаётся ей с особым самозабвением. Главный управляющий спекулировал на чувствах акционеров в Канзас-Сити в тот майский день 1973 года.

Именитое собрание слышало уже не раз заявления патрона «ИТТ». Дженин действительно повторялся, но делал это сознательно, заставляя поверить в миф об исключительности «ИТТ» и её директората, чтобы предупредить любые вспышки недовольства.

— Если мы в США намерены являться на работу в семнадцатифутовом лимузине мощностью в 300 лошадиных сил… и хотим жить в согласии с рассеянными по миру индустриальными рабочими, которые считают за счастье приобрести хотя бы маленькую автомашину или велосипед, чтобы добраться до завода, то настало время научиться сглаживать наши противоречия между бизнесменами, рабочими и правительством, — неслись с трибуны откровения Дженина. Сам главный администратор компании обладал непревзойдённым искусством обходить острые углы противоречий обещаниями, взятками, подкупом, а, если требовалось, то и полицейской дубинкой.

Ежегодные смотрины неизменно устраиваются на голубом фоне «классового сотрудничества», «гармонии» между капиталом и наёмным трудом. Верхушка «ИТТ» усердствует в тактических уловках, чтобы утвердить видимое чинное спокойствие и мирное сосуществование в границах концерна. Компания не отличается особой щедростью, но рабочий её центральных филиалов знает, что он получает на несколько долларов больше, чем его коллега в провинции. Сравнение как-никак ослабляет почву для его недовольства. В свою очередь где-нибудь на азиатских или африканских окраинах трудящиеся концерна зарабатывают хоть чуточку, но побольше, чем их собратья по труду на местных национальных предприятиях. Копеечная привилегия опять срабатывает в пользу «ИТТ». Так вот и сглаживаются противоречия.

В «ИТТ» набили руку и на других приёмах притупления классового самосознания рабочих. Лозунг идеологической обработки весьма примитивен: «Интересы концерна — твои интересы. Процветает компания — процветаешь и ты». Тут уж, разумеется, нет места для бунтарского свободомыслия, а тем более организованного. Администрация считает, что один в поле всё-таки не воин, а поэтому усиленно вбивает клинья между своими рабочими, чтобы не допустить никакого их сплочения даже на базе профессиональных интересов.

Этой стороны биографии концерна Дженин не касался на собрании акционеров пятьдесят третьего созыва. В сложном лабиринте деловой практики концерна он вёл общественное мнение исключительно по проторённым тропам саморекламы. По конференц-залу «Плаза Инн» рассыпались крупной дробью статистические показатели экономической мощи «ИТТ». Главному управляющему было чем удивлять благородное собрание.

Рост деловой активности концерна и прибылей он объяснял, естественно, не ограблением партнёров и рабочих, а модернизацией производственного оборудования, что обошлось «ИТТ» в 1972 году в 718 миллионов долларов, и повышением производительности труда. Последний аргумент в устах Дженина звучал как многообещающий эликсир благополучия для «ИТТ» и её подёнщиков. Опросы же общественного мнения, проведённые среди рабочих, свидетельствовали об обратном. Большинство заявило о том, что рост производительности труда — это интенсивная эксплуатация, 38 процентов опрошенных усматривали в нём только выгоду для акционеров, другие видели корыстные интересы правления «ИТТ», ничего общего не имеющие с заботами рабочих, пристёгнутых к производственной машине концерна.

…Жаркое солнце двигалось к закату. Город медленно остывал от дневного зноя, а в «Плаза Инн» накалялись страсти. Общая дискуссия, развернувшаяся после выступления Дженина, стихийно вынесла на суд акционеров те теневые стороны деятельности концерна, которые так старательно ретушировал их повелитель. Дженина придавила лавина вопросов, связанных с происками «ИТТ» в Чили. Узаконенная уставом компании непричастность к какой-либо политической деятельности, как убеждались акционеры, оказалась фикцией. Пайщики гудели, как растревоженный улей.

— Разве попытки «ИТТ» повлиять на исход президентской кампании в Чили не носили политической окраски? Разве не в политических целях корпорация выплатила окружному судье Нью-Йорка Томасу Макеллу 183 тысячи долларов в поддержку его предвыборной кампании? — не унимался седовласый представительный мужчина в третьем ряду зала.

Вопросы вытягивали признания. За благочестивым нарядным фасадом «ИТТ» открывалась панорама закулисной деятельности административной верхушки концерна, которая не только злоупотребляла доверием своих акционеров, но нарушала самые элементарные нормы частного предпринимательства. Прикрываясь заботой о рабочих и акционерах, она грабила и тех и других ради личного обогащения. Поигрывая в демократию, она насаждала диктатуру монарха «ИТТ» Дженина и власть верноподданных толстосумов.

Искры недовольства политикой «ИТТ», вспыхнувшие на собрании акционеров в Канзас-Сити, были быстро погашены богатыми обладателями ценных бумаг, которым барыши закрыли глаза на нечистоплотность телефонно-телеграфной империи и её боссов. Довольно скромной оппозиции из числа трезвомыслящей части пайщиков так и не удалось собрать при голосовании по многим важным выдвинутым предложениям необходимое число единомышленников для ограничения бесконтрольной практики руководства «ИТТ».