Газета Дуэль - 2009_4

Однако другие средства массовой информации, в частности радио Келид, транслировали интервью с депутатами афганского парламента, которые отзывались об СССР очень тепло и вспоминали, что в 80-е годы прошлого столетия у Афганистана была своя развитая экономика, мощная армия и ВВС, что советские люди построили в Афганистане около 300 структурообразующих предприятий, а в стране был низкий уровень безработицы.

Заявления Минобороны Афганистана об «уничтожении миллионов афганцев советскими оккупантами» также были подвергнуты сомнению. Ряд депутатов, выступивших по радио и телевидению, рассказал, что народ уничтожался в массовом порядке при диктаторе Хафизулле Амине, которого Советская Армия как раз и свергла, и что большое число афганцев погибло во время междоусобицы между самими моджахедами (борцами за веру).

По свидетельству корреспондента РИА Новости, который во время ввода в страну ОКСВА служил военным переводчиком в афганской армии, первое, что сделали советские солдаты, войдя в Кабул, так это открыли двери тюрем, выпустив на свободу тысячи политических заключенных и сохранив им жизни.

Отношение к вводу в страну советских войск в Афганистане сейчас совсем неоднозначное. Общество, измученное «демократией по-американски», безработицей, отсутствием еды, жилья и света, а также какого бы то ни было государственного контроля, практически раскололось в этом вопросе надвое.

Сегодня 40 % жителей Исламской Республики, по данным правозащитников, живет за чертой бедности и еще 40 % готовы перейти этот Рубикон. Беженцев, которые не хотят добровольно возвращаться на родину, выдворяют из Ирана и Пакистана насильно.

Положительное во всем этом увидели, пожалуй, только президент США Джордж Буш и Госсекретарь Кондолиза Райс, рассказавшие миру во время своих однодневных поездок в Афганистан с авиабазы в Баграме и из укрытого от народа афганского президентского дворца «Арг» в центре Кабула о строящихся здесь дорогах, школах и больницах.

Но афганцы сегодня придерживаются противоположного мнения относительно этих так называемых «улучшений», все чаще вспоминая «советские» купоны, по которым раньше практически каждая семья могла отовариться в госмагазинах продовольствием и товарами первой необходимости, а также «советские времена», когда родители спокойно отпускали своих детей в школы, не боясь потерять их в терактах, а молодежь не знала, что такое наркотики. Андрей Грешнов, РИА Новости

Входит хозяин дома по имени Мирвайс (имя изменено). Молодой мужчина с хитрым лицом и быстрыми глазами жмет мне руку и садится на ковер, поджав под себя маленькие красивые босые ступни. «Спрашивайте!» — весело говорит он. «Как идет ваш бизнес?» — задаю я нейтральный вопрос. «Трудно, — отвечает Мирвайс. — Я, видите ли, мелкий дилер. Сейчас весь бизнес наркотиков подмяли под себя американцы. Им не нужны мелкие торговцы, и они нас выжимают, хотят стать монополистами. Так что нам приходится вступать в переговоры с крупными и опасными людьми». У меня брови ползут вверх от удивления: «Вы хотите сказать, что НАТО участвует в наркобизнесе?» «Да нам не важно, как они себя называют, — нетерпеливо говорит Мирвайс. — Это американцы. Среди них есть и военные, и официальные лица, и просто частные дельцы. Это большое дело. Если вы сунетесь в горный Бадахшан, через который по тайным тропам героин идет в Таджикистан, вас просто убьют — и убьют, скорее всего, не местные люди, а американцы, которые охраняют в горах этот бизнес. На рынке героина всегда должен править кто-то сильный, и это правильно. Во времена талибов бизнес на севере контролировали чеченцы и узбеки, на юге — пакистанцы и арабы. А сейчас американцы. Неужели вас не удивляет, что за последние пять лет, когда иностранная армия пришла в Афганистан, наркоторговля увеличилась вдвое? Делайте выводы!» «Если б афганская полиция или армия НАТО хотели уничтожить посевы мака, они бы сделали это за два дня! — вступает в разговор еще один наркодилер, Ажмал (имя изменено). — Достаточно в нужный момент опылить мак пестицидами. Да мало ли способов! Вся война в Афганистане началась из-за наркотиков. Американцам был нужен Ирак из-за нефти, а Афганистан — из-за героина. А талибы — это просто удобный предлог».

…Ответ на вопрос: «Почему нас, бывших врагов, все еще любят в Афганистане?» — я получила от обычного человека по имени Ахмад в гостевом домике в городке Пули-Хумри. Человек уходящего поколения, еще немного говоривший по-русски, но уже худо-бедно объяснявшийся по-английски, объяснил мне просто: «Вы храбро дрались, вы нас убивали, а потом вы садились с нами за один стол и пили водку. Вы никогда нами не брезговали. Когда я подхожу к американцу здесь, в Афганистане, он первым делом наставляет на меня автомат. Он меня и боится, и презирает. Он никогда не выпьет со мной и не разделит со мной хлеб. Потому что я для него низшее существо. А русский был братом. Даже когда убивал». Д. Асламова, http://www.kp.ru/daily/23812.4/60212/

Русские — оптимисты! Не верите? Однако сравните. Вот видит русский мужик хорошенькую женщину, что он думает? Он не думает, он песню поет: «Ах, какая женщина! Мне б такую». Мечтатель! А, значит, оптимист. Людям со стороны, той, где солнце садится, мы — бодрячки, наверняка, придурковатыми кажемся. Ихний мужик, приметив красавицу, думаете, поет?

Платит! А если денег нет, хмыкает: «И она кому-то надоела». А любовь? Любовь, как объяснял сыну один французский папаша, русские оптимисты придумали, чтобы женщинам не платить. Пессимисты в натуре эти самые французы и разные прочие немцы!

Еще пример? Русское — «поживем — увидим» — далеко не самое жизнеутверждающее выражение. Но вы итальянцев послушайте: «доживем — увидим»! — так они в сходных случаях гуторят. Мороз по коже. Никакого оптимизма!

Так вот, если в нас оптимизм укоренился, то в вождях наших — дружно взошел. Цветет и пахнет так, что впору противогаз надевать. На телетолковище с народом 18.10.2007 г. Путин прямо-таки излучал оптимизм. И государственный внешний долг у нас «пустяшный». И по золотовалютным резервам мы впереди планеты всей — третьи в мире. И доходы населения выросли, а, вслед за доходами, плодовитость скакнула. И русское развитие стартовало… Словом, градус оптимизма зашкаливал!

Граждане верят, граждане аплодируют, граждане милостивца на руках носят. И вдруг — гром среди ясного неба, кризис. Картину Репина «Не ждали» как образ тут к месту вспомнить.

Ну, естественно, кремлевские оптимисты хай подняли: «Не виноватая я — он сам пришел»! Кто? Дядя Сэм. Пришел и кризис с собой приволок вместо шампанского. Америка во всем виновата! Виновата. Но уточним, дядю Сэма господа оптимисты лет двадцать, как в страну калачами заманивали вместе с долларом. Вот сладкая парочка и явилась во всем великолепии. Но что мне до американов? Они — народ предусмотрительный, одних гробов, в окрестностях Атланты, припасли на миллион клиентов, и самосильно, гляньте в Интернете, концлагеря который год ладят.

А кремлевские оптимисты — не ждали! Хотя «не ждали» — это от лукавого. Основание для тревоги было. Гигантский частный долг забугорным кредиторам, сравнимый по сумме с ЗВР страны (424 млрд. долл. на 18.10.2007.) Но о нем в октябре 2007 г. г-н Путин предпочел умолчать. Умолчание нередко есть специфическая форма лжи, но здесь — формально, Несравненного не в чем упрекнуть. Он за государственные деньги отвечает, а частники за свои. Рынок, как — никак на дворе: их долги — их проблемы, какие к президенту претензии? Так что нашими резервами президент хвастал, а о корпоративном долге — чем он «пахнет» и чем грозит в случае чего — Несравненный предпочел тогда не распространяться. Зачем, перед думскими и президентскими выборами людей волновать и спонсоров расстраивать? Все хорошо, прекрасная маркиза!

И 42-летний «маркиз» — оптимист из Новосибирска искренне поверил во «все хорошо». Взял еще один кредит на потребительские нужды. В итоге, его долг составил 1,5 миллиона рублей — и тут грянул кризис. Недавно должник застрелился. Свел счеты с жизнью из-за невозможности вернуть долг, так он объяснил причину самоубийства в предсмертной записке.

Жаль оптимиста. Честный был человек: наивный, нерасчетливый, но приличный. Сам проблему создал, сам себя осудил и привел приговор в исполнение. Хотя, если бы поменьше владык — оптимистов слушал, а побольше думал, глядишь, и не пришлось бы спускать курок обреза. Но думать — тяжелая работа, проще верить. Верить таким солидным, таким белым и пушистым банкирам, широко открывшим двери «кредитной мышеловки». Верить владыкам — оптимистам: «Все хорошо, все хорошо». Верить блудливым телепузикам, долдонящим с экранов: «ешь, пей, веселись — вот она, красивая жисть»!

Где тут устоять?! И где наша не пропадала?! Мы ведь оптимисты, пребывающие в многолетней интимной связи с ветреной Надеждой. Зачем нам думать? «Нам с тобою думать нечего, за нас думают вожди». За нас они думают — точно, но не о нас. Извели наивную душу — и чистенькими остались. Хотя сами — банкроты, как и сибирский несчастливец, но сраму не имут. Приговор себе не подпишут и в жизнь из окна кремлевской башни не сиганут. И с Останкинской иглы не спрыгнут, и с крыши «народного банка» не спикируют, и не застрелятся. Не дождетесь! Эти права записные оптимисты нам делегируют.