Владимир Мединский - О русском воровстве и мздоимстве

«...А торжишка, государь, стали у нас гораздо худы, потому что наши торжишка на Москве и во всех городех отняли многие иноземцы, немцы и кизилбашцы, которые приезжают к Москве и в иные города со своими великими торгами и торгуют всякими товары, а в городех всякие люди онищали и оскудели до конца от твоих государевых воевод... и мы, холопи твои и сироты, милости у тебя государя царя просим, чтобы тебе, государю... в нашу бедность воззрить».

Новоторговый устав помогал русским людям. Правительство Руси-Московии в середине XVII века ввело систему, которая во всем мире называется протекционистской. Слово восходит к латинскому слову protectio — защита, покровительство.

Политику протекционизма, направленную на поддержку национального производства и торговли, проводило великое множество различных правительств в разное время, защищаясь от более сильных соседей.

Только не надо говорить, что протекционистская политика была вызвана слабостью Московии. Дело совершенно не в том, что производства московитских предпринимателей были так уж слабы, и не могли противостоять иноземным.

Афанасий Ордин-Нащокин.

Неизвестный русский художник. Конец XVII в.

Занимался протекционизмом по-русски. Его Новоторговый устав обгонял экономическую мысль своего времени

Франция, по всеобщему мнению, страна самая что ни на есть «передовая» и «цивилизованная». В этой передовой стране выдающийся экономист Кольбер в своих таможенных тарифах (вторая половина XVII в.) проводил политику жесткого протекционизма, защиты французского производства и торговли от конкуренции бойких иностранцев.

Вариантов два: или Ордин-Нащокин и Кольбер случайно ввели протекционистскую политику одновременно. Так бывает часто: как вы знаете, «хорошие идеи витают в воздухе». Но тогда как же быть с тезисом об отсталости России?!

Или Ордин-Нащокин, размышляя, как помочь отечественному товаропроизводителю, «подсмотрел», как это делается во Франции. Узнал о таможенных тарифах Кольбера 1664 года, понравилось... И ввел Новоторговый устав почти сразу же вслед за новым таможенным тарифом Кольбера!

Но как же быть в этом случае с закрытостью, замкнутостью, «кондовостью» допетровской Руси?! Чтобы узнать, что делается во Франции, надо и языки знать, и понимать происходящие, как говорят сейчас «тенденции в мировой экономике». А чтобы законопроект стал законом, его должна была поддержать Боярская дума... Несколько десятков людей должны были понимать, что вводится новый закон и для чего...

В общем, дикие россияне или нет, цивилизованные или нецивилизованные, но вот факты: «кондовая» допетровская Русь ведет одинаковую экономическую политику, причем одновременно с передовой европейской державой — Францией.

Поддержанные своим правительством, русские купцы оптом перекупали товары иностранцев в приграничных волостях и потом в розницу или мелким оптом перепродавали в глубине страны.

Эта система поддерживала русские промыслы и производства, ограждая их от конкуренции. А были промыслы эти громадны, и организованы исключительно по буржуазному принципу.

Для современного москвича понятия Хамовники и Кадашевская слобода ассоциируются скорее с одним: центр, метро Фрунзенская и Третьяковская, «Золотой остров», элитная недвижимость за сумасшедшие деньги. Однако несколько веков назад это были обычные «рабочие», вернее «мастеровые» районы, где жили и работали ткачи-«хамовники», где создавались первые ткацкие мануфактуры.

Тогда же появился даже термин «кадашевское полотно», и считалось это полотно ничем не хуже, нежели голландское. Между прочим, так считали не только московиты, но и сами голландцы.

За 76 лет «допетровского» романовского правления, между 1613 и 1689 годами, возникло до 60 дворцовых мануфактур, этаких полукоммерческих ГУПов.

А кроме того, появились и купеческие мануфактуры — уже совершенно такие же, как в Европе. Так сказать, мануфактуры самые что ни на есть доподлинные, частно-рыночные.

Такими мануфактурами в первую голову стали традиционные промыслы Руси: рыбные и соляные.

В одной Соли Камской работало одновременно 200 соляных варниц, добывавших до 7 миллионов пудов (более 110 тыс. т) соли в год.

Из Астрахани каждый год вывозилось до 300 тысяч пудов соленой рыбы, красной и черной икры.

Канатные дворы в Вологде и в Холмогорах возникли еще в XVI веке, а при Михаиле Федоровиче, в Архангельске возник совершенно новый Канатный двор, которого там раньше не было. О масштабе этих предприятий говорит хотя бы число работающих на Вологодском канатном дворе — более 400 человек. Это и в наше время не мало. А Холмогорский двор давал канаты для оснастки четвертой части кораблей английского флота — второго по размерам в мире после голландского. Как — английского?! А вот так. Канаты из России вывозились в Англию. Без канатов с Канатного двора Архангельска каждый четвертый корабль Британии не вышел бы в море[31].

Это все — примеры производств, организованных совершенно «по-буржуазному».

Для канатных производств скупка сырья велась специальными приказчиками, которые «рядились» (т. е. торговались) с крестьянами, порой давали им ссуды под урожай и под будущие поставки — совершенно так же, как это делалось в европейских государствах.

На соляные и особенно рыбные производства каждый год в летнее время сходилось несколько десятков тысяч временных рабочих. В наймиты шли посадские люди, черносошные крестьяне, частновладельческие крестьяне, холопы, в том числе и беглые, и конечно же «вольница».

Крестьяне обычно работали часть года, только чтобы поддержать отхожим промыслом свои хозяйства. Постоянные работники промыслов — это организаторы производства: приказчики хозяина, его доверенные лица.

Это разного рода специалисты, своего рода инженеры и мастера XVII столетия — мастера, умеющие произвести засол разных сортов икры и красной рыбы, знающие инструменты, которыми плетут канаты, или умеющие точно рассчитать количество воды, необходимой для растворения проходящего под землей соляного пласта.

Историки дружно отмечают для всего XVII века возрастание роли вольнонаемного труда на купеческих мануфактурах. Это означает отрыв производств от крестьянского отходничества, от мелкой крестьянской промышленности, то есть от положения чего-то второстепенного по сравнению с «основным» — земледелием.

Как оценить все эти явления? А очень просто: как естественное развитие русского капитализма. Как развитие капитализма, протекающее совершенно автономно от европейского и пока что не испытывающего даже отдаленного воздействия своего европейского собрата.

«Как известно», «допетровская Русь» была страной дикой, отсталой и позарез нуждалась в реформах Петра, а главное — в просвещении ее Европой. Что бы мы все без нее, без матушки-Европы, делали?! Страшно подумать.

Но считая Русь отсталой и дикой, вредно изучать исторические документы. А то мало Новоторгового устава 1667 года... Так и прежний Торговый устав 1653 года может идейного «западника» буквально ввергнуть в шок.

Судите сами: Торговый устав 1653 года предусматривал полное (!) уничтожение внутренних пошлин. Полное и бесповоротное. С 1653 года купец, подданный правительства Московии, мог свободно и беспошлинно везти товар из любого конца в любой другой конец нашей громадной страны — от берега Охотского моря до Украины и Прибалтики. Устав уничтожал все внутренние границы, любые границы между бывшими княжествами или боярскими вотчинами. Купец пересекал их, и никто не имел права взимать никаких пошлин с его товара. Платилась одна-единственная, универсальная торговая пошлина — 10 денег с рубля; при том, что в рубле считали 200 денег, пошлина составляла всего 5% с покупной цены товара[32].

Л. Ф. Ланкинен «Помор», гранит, 1966.

Вот оно, лицо русского промышленника. Поморов кормил промысел и зачастую в поисках своей выгоды они делали крупные географические открытия

Естественно, русский купец, татарский или буддистский платили одну и ту же пошлину, — отметим это, потому что в «цивилизованной» Европе было не так.

Скажем, в «передовой» Франции того же времени торговлю внутренние пошлины тормозили невероятно! Королевское правительство сохраняло их вполне сознательно, помогая тем самым не купцам, а «главному сословию», дворянам. Благодаря внутренним пошлинам дворянство, особенно крупные феодалы, владельцы поместий, ставили внутренние таможни на дорогах, у бродов и на мостах. Едешь, везешь товар — плати! Никакого Кольбера не хватило на эту жадную свору, жиревшую на пережитках Средних веков.