Лев Соцков - Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера

Резолюция на документе (подпись, к сожалению, неразборчива) тоже весьма любопытна:

«Момент новой ориентации Турции интересен и подлежит глубокому анализу. Турки одинаково боятся как нас, так и Запада. И весь вопрос для них — это гарантия собственной территориальной неприкосновенности. В зависимости от соотношения сил СССР—Запад турки будут еще долго колебаться, и амплитуда таких колебаний будет равна степени обострения внешнеполитической обстановки. Но факт, что в некоторых турецких кругах, правда, пока не господствующих, имеются пантюркистские настроения».

Разумеется, записка, констатирующая так или иначе неблагополучное положение дел на Кавказе, да еще с такими терминами, как волнения и восстания, наверх не пошла, но разведывательная работа на этом направлении была существенно усилена .

На очередном заседании возглавляемого Шамилем комитета его члены и приглашенные, уважаемые люди из диаспоры, ожидали сообщения, которое он сам назвал весьма важным. Не интригуя долго присутствующих, Шамиль сказал, что к деятельности их горской организации проявили интерес германские представители. Сегодня он намерен информировать своих коллег о содержании его первых бесед с немцами и выслушать их мнение.

Уже твердо известно, продолжал Шамиль, что Германия и Япония готовятся к нападению на Россию. Таким образом, для нас открывается прекрасная возможность использовать начало войны, чтобы поднять родину на борьбу с большевиками. Сами, без помощи иностранных государств, мы сделать ничего не сможем, а с их помощью мы добьемся своего.

Понимая, что его коллеги, нашедшие в Турции свою вторую родину, могут не вполне согласиться с такой переориентацией на немцев, он поспешил внести ясность и в эту сторону дела. Для кавказцев единственной реальной базой остаются Турция и Персия. Мы будем связаны с Германией, но она не может посылать нам цеппелинами оружие и солдат, если такая необходимость и появится. Эта помощь может быть нам оказана только отсюда.

Шамиль коротко изложил суть тех представлений о совместной работе, которые он высказал германским представителям. Они сводились к следующему. Почти 70 процентов населения, живущего в пределах кавказских границ, состоит из азербайджанцев и горцев. Это настоящие хозяева Кавказа. В то же время в интересах общей позиции горцы и азербайджанцы выступают за широкую конфедерацию на основе этнических границ. Но дружественные круги, заинтересованные в Кавказе, должны понимать, что самым важным звеном является азербайджанско-горское объединение. Это разъяснение Шамиля было встречено одобрительными возгласами.

Народы Кавказа, продолжал докладчик, в большинстве своем мусульмане настроены против славянского влияния, что очень схоже с теми принципами, которые провозглашаются национал-социалистами в Германии. Если ответственные германские политики одобряют такой подход, порожденный историческими, географическими и этнорелигиозными предпосылками, и протянут руку помощи Кавказу в его борьбе против России, то мы с радостью примем эту поддержку. Разумеется, все это предполагает полную конфиденциальность отношений, и он просит присутствующих иметь это в виду.

Заключил Шамиль эту часть своего сообщения словами, что договоренность о совместных действиях с германскими друзьями послужит солидной основой как для достижения целей кавказского национального движения, так и для будущей эффективной германской политики на Востоке.

Далее была подчеркнута необходимость укрепления позиций организации непосредственно на Кавказе с тем, чтобы должным образом подготовиться к созданию партизанских отрядов, проведению террористических и диверсионных актов. Следует исподволь вести работу по разложению государственных и партийных аппаратов на местах, дожидаясь благоприятного момента для выступления. Можно, конечно, найти людей, готовых пойти на смерть хоть сегодня, но этим ничего не решить. Таким моментом, несомненно, будет грядущая германо-советская война, именно она поможет горцам решить их задачи.

Комитет одобрил линию Шамиля. Деятельность эмигрантских организаций, придерживавшихся сепаратистских убеждений, как видно из оперативных документов, существенно активизировалась с приходом к власти Гитлера, когда все явственнее стала вырисовываться перспектива большой войны с Советским Союзом. Интерес германских спецслужб к эмиграции возрос настолько, что в Берлине было принято решение о работе непосредственно с наиболее влиятельными ее деятелями .

На Шамиля немецкие разведчики вышли через посредника из числа эмигрантов же, которому, очевидно, доверяли. В конце февраля 1935 года с ним встретился господин, который хорошо владел турецким языком, проявил большую осведомленность в кавказских вопросах, свободно ориентировался в названиях эмигрантских организаций и именах их руководителей. Он даже не преминул упомянуть, что в Германии известно имя его деда. Так что беседа пошла вполне в деловом плане и в духе взаимопонимания.

Шамиль сразу же заявил, что, устанавливая связь с кавказской эмиграцией, немцы должны определить для себя, хотят ли они только, как он выразился, демонстративных действий или серьезной конспиративной работы на Кавказе. Собеседник однозначно подтвердил заинтересованность в последнем. Обсудили рабочие моменты поддержания связи, после чего немец сказал, что в ближайшие дни с Шамилем встретится его руководитель, с которым можно будет обсудить все вопросы.

В начале марта такая встреча состоялась. За Шамилем заехал тот же работник, с которым он уже встречался, за рулем автомашины был другой немец, втроем они проследовали за город и остановились возле казино средней руки, владельцем которого, к удивлению Шамиля, тоже оказался немец. Для них был сервирован столик в небольшой полукомнате с видом на подиум, где танцовщицы исполняли танец живота, но к столикам в нише, в отличие от таковых в зале, не приближались — вымуштрованы. Здесь Шамиль и познакомился с господином Гуккесом, менеджером местного отделения известной германской электротехнической фирмы АЕГ. Это было одно из прикрытий германской разведки в Стамбуле.

Правда, скоро на Лубянке стало известно, что Гуккес получил письмо из Берлина от статс-секретаря германского министерства авиации о том, что предрешен вопрос о его назначении представителем германской авиационной промышленности. Ему рекомендовалось приступить к поиску подходящего помещения для его нового офиса и официально предупредить директора стамбульской конторы АЕГ о предстоящем уходе. Словом, учитывая функции Гуккеса, ему подобрали и более солидное прикрытие, с такой «крышей» можно встречаться с кем угодно, не вызывая особых вопросов, ведь круг интересов промышленника достаточно широк: политики, военные, деловой мир и т. д.

Шамиль, обращаясь к Гуккесу, попросил более подробно изложить позицию Германии в делах Кавказа. Немец уклонился от каких-то обязывающих формулировок, но сказал, что это составная часть борьбы третьего рейха с большевизмом. Германскому другу было объяснено, что особое значение имеет вопрос об отношении Германии к магометанскому Кавказу и что в свое время немецкие войска на Кавказе допустили большую ошибку, сориентировавшись на Грузию.

Шамиль предложил устроить Гуккесу или его помощнику встречу с видными членами его организации, однако тот наотрез отказался, пояснив, что хотел бы поддерживать контакт только лично с ним, поскольку его служба ему доверяет. Затем последовали другие встречи с германским разведчиком. Шамиль информировал его, что комитет одобрил переговоры с германскими представителями и готов к совместной работе. Сам он не будет участвовать в проведении разведывательной работы, однако при желании немцев может рекомендовать им способных и подходящих для работы лиц, не связанных официально с комитетом, но имеющих большие возможности на Кавказе.

Когда Шамилю была предложена его германским собеседником относительно небольшая сумма денег на «представительские» расходы, он отказался, сказав, что заинтересован в том, чтобы иметь постоянные и солидные взаимоотношения, а на самом деле намекнул немцу, что скаредничать в важном деле не следует. Тот согласился и попросил представить соображения по работе и связанным с нею расходам.

Прощаясь с немцем, Шамиль отметил, что кавказский национализм по духу во многом родственен нацизму; Кавказ, не говоря уже о богатствах его недр, — это мост в Среднюю Азию, а поэтому имеет величайшее значение для восточной политики Германии. Договорились об очередной встрече после возвращения Шамиля из Парижа, куда его пригласили соотечественники, обосновавшиеся во Франции .

Выступая там в узком кругу, Шамиль заявил, что час освобождения близок и он, внук великого имама, приехал призвать всех своих братьев объединиться с лучшими представителями других кавказцев и повести решительную борьбу за независимость. Его приветствовали, но проскальзывала и настороженность по поводу его претензий на роль единоличного лидера горцев.