Тимонг Лайтбрингер - Людям Настоящего. Проза

Сказать ? Да – так у него появится шанс вернуться домой…С теми возможностями, которыми обладали люди этого времени, у них наверняка должно быть средство путешествия в межвремени ! Только конечно, сначала он все же задержится тут и попробует узнать побольше о людях, что живут в этом удивительном мире.

“Две тысячи двести семьдесят пятый год. Путешествовал во времени по заданию Объединенного Галактического Совета. Коллапсеры времени. Выполнял задание по сбору ресурсов и информации о дальних мирах.”.

Четко, как при военном докладе прозвучавшие слова. Ему было нечего скрывать.

Его слова стихли в мгновенно наступившей тишине. Секунда, две, три... Мучительная тишина затягивалась.

Даже лидер был, казалось, удивлен таким поворотом событий. Но – только на мгновение. Ему определенно было не привыкать к самым неожиданным обстоятельствам и поворотам.

“Теперь все ясно, Роберт. Ты ответил полностью правдиво. Да, наши далекие предки когда-то занимались подобными экспериментами с временными волнами… но они упускали из виду главное – возможности духа, данные человеку возможности, заложенные в самом его естестве. Земные ученые третьего тысячелетия пытались какой-то жалкой механикой заменить человеческую природу – Высшую Природу… Конечно практически безуспешно. Да, ты еще не знаешь этого… но я скажу – те коллапсеры, о которых ты говоришь - они совсем не работали так, как это предполагалось при их создании. Путешествие в прошлое с точностью до секунд, да? Так тебе расхвалили это изобретение в Межгалактическом Совете? Ну дак вот – ни о каких секундах, минутах, часах и даже годах не было речи. Сотни, а может быть и тысячи лет – такова была точность этих “приборов”. Плюс нестабильность в работе… прыжки в будущее не были предусмотрены.. а прыжки из прошлого в “свое” время должны были происходить без сбоев. И то и другое на деле оказалось вымыслом. Сотни и тысячи путешественников, “застрявшие” в прошлом… еще сотни, ушедшие в будущее на неопределенное число столетий. Да, да, не удивляйся – ты был таким не один. Были и другие соратники по “несчастью”. К нам прибыл такой – прибыл триста лет назад. Некоторые мои собратья не встретили его, когда он приходил и уходил из нашего мира - наша земная жизнь еще все же ограничена временными рамками – и поэтому они были столь изумлены, увидев тебя. Теперь они знают истину. Как я сообщил им и откуда знаю твое имя ? Постой, постой, любопытный ! Все узнаешь в свое время. У тебя его будет много. Достаточно. Кто те враги, что напали на тебя в джунглях? Генетическое оружие предков, созданное для войн. Мы очищаем планету, но это долгий труд. Мы не можем так уничтожать жизнь – мы должны ее преобразить.

А теперь пойдем за мной – я приглашаю тебя в наш мир - в наш прекрасный мир – мир в мириаде других прекрасных миров во Вселенной. Следуй за мной. Ты будешь здесь нашим гостем, Роберт.”

* * *

Он узнал все. Нет, не все - многое. То, что хотел узнать. То, что готов был узнать и принять - для него здесь не было секретов.

Девятое тысячелетие. Колонизированные и преображенные миры Вселенной. Миры, объединившиеся в Союз Планет. Мир и процветание. Изобилие и красота. Сведенная до минимума промышленность. Подземное производство. Совершенные технологии переработки. Человеческое творчество, дающее плоды красоты. Но это все – на поверхности. А в глубине – люди, нет, Люди – достигшие огромных высот духа. Не нуждающиеся в нелепых механических аппаратах. Развившие свой природный, свой Высший потенциал.

Способные лечить духовно и видеть сущность человека. Читать мысли и предсказывать будущее.

Люди, творящие добро. Люди – братья и сестры единого мира. Единые с миром. Единые с миром Высокие Существа. Выросшие в них -. выросшие в них в процессе духовного труда.

Уже несколько тысячелетий ни в одном из миров Союза не было войн - они просто не были нужны. Они умерли, как пережиток ветхости - rак пережиток самости и черствости, как пережиток животной злобы.

Войн больше не было – насилия не было – была единая процветающая Вселенная. Великий Союз Планет.

Все это он узнал не сразу. Он пробыл на планете много дней. Много лет.

Он не оставил мечты вернуться домой – сердце его иногда по вечерам омывалось светлой грустью и воспоминания о родном мире бередили его ум. Правда теперь и этот мир стал для родным, как стал родным для него каждый мир – каждая планета во Вселенной.

Он сможет вернуться домой, когда он закончит свой рост здесь. Сможет путешествовать во времени не механически, а с силой духа. Но для этого ему еще надо пройти долгий путь - пройти многие ступени.

Он верил, что этот день когда-нибудь настанет. И он работал.

В глаза ударил слепящий свет неоновой рекламы.

“Только у нас ! Свободный секс ! Мужчины-женщины, мужчины-мужчины, женщины-женщины ! Все сочетания ! Всего 20 кредитов за незабываемую ночь ! Сделай себя счастливым ! ”.

И тут же рядом на другом здании - “Виртуальный секс с мировыми звездами ! Почувствуй себя знаменитым ! ”.

Медленный разворот. Первое, второе, третье здание - все, насколько хватало взгляду, сверкали красными и бардовыми огнями и предлагали почувствовать “истинный вкус жизни”, как было написано на вывеске очередного приземистого сооружения, зазывающего “грандиозных жителей нашей столицы” принять уникальное участие здесь и сейчас в вызывании “могущественных духов с потусторонних планов” под руководством “великого прорицателя и пророка”, чье имя “настолько могущественно, что не может даже произноситься вслух”.

Рядом проходили люди - все они были одеты в какие-то темные одежды и лица их были склонены к земле. Казалось, они совсем не замечали его.

Что за странный мир? Он не помнил себя в нем раньше.

Он медленно пошел вперед, изучая окрестности города. В том, что это город, уже не было никаких сомнений.

По улицам тянулись длинные ряды тусклых фонарей, еле-еле освещающих ближайшие окрестности на расстоянии десяти-пятнадцати метров от них. “И как они здесь могут хоть что-то различать в такой темноте?”, - пришло запоздалое изумление.

Но живущие здесь похоже и не хотели ничего видеть, кроме лишь немногих вещей.

Вот какой-то согнувшийся житель города вбежал в одно из зданий рядом с ним. Человек повернул голову, чтобы разглядеть очередную вывеску. Крупными переливающимися темно-малиновыми буквами на ней значилось :

“Бои без правил. Жизнь – лишь мгновение в вечности. Смерть - освобождение.

И ниже еще - “Собственность службы охраны жизни грандиозных жителей грандиозной столицы”.

И снова больной ударивший в виски толчок мысли - “куда же я попал?’.

* * *

Он брел и брел по улицам этого ночного города, и все новые и новые картины открывались ему.

“Ближний - всего лишь человек. Ты - Бог. Докажи это ! Лучшее оружие с военных складов! Жизнь - тюрьма. Смерть - освобождение”. И ниже снова знакомые уже слова - “Собственность службы охраны жизни грандиозных жителей грандиозной столицы”.

И снова, снова, снова… Ослепляющий свет бардовых огней…

“Виртуальный клуб ‘Иллюзия’. Виртуальная модель столицы и ты - ее властелин. Почувствуй себя на месте Бога! Собственность корпорации Virtulex Enterprise”.

“Рулетка судьбы. Твое вращение “барабана”, смертный !” И опять чуть ниже приписка - “Место, где не бывает проигравших, ведь жизнь - проклятие, а смерть - освобождение !”

“Мы - не рабы. Дадим отпор агрессору ! Проголосуй за проект “Прах”. Каждому напавшему - по атомной бомбе !” Ниже - “Институт социологических исследований при Министерстве Нападения и Обороны”.

Здания, здания, здания… Огни, огни, огни…

Этот город сводил с ума. Что-то дергало и пыталось заставить его поступать так же, как все - так же, забыв обо всем, бежать в ближайший кабак, или sex-dance-клуб, или виртуальную “забегаловку” - и там на многие часы вновь забывать обо всем.

О том, кто ты есть. О том, кем ты должен быть. И о том, кем ты стал…

Казалось, что-то чудовищное легло на его плечи, пытаясь придавить, расплющить, обратить в ничто несогласного с этим порядком вещей. Сам город, казалось, пытался расправиться с дерзким вторженцем, не соответствующим его сущности - и его правилам жизни.

Он шел и шел, уже который час - уже еле передвигал ноги. И все-таки он шел, надеясь хоть где-то встретить проблеск света. Но куда бы он не заворачивал, на каждой улице - все тоже. Все те же горящие бардовым пламенем здания, все те же скорченные люди, с каким-то отсутствующим выражением глаз входящие и выходящие из них, все те же человеческие слова, неизменно складывающиеся в нечеловеческие фразы.

Он не мог уже идти - ему внезапно страшно захотелось лечь и умереть. Просто - лечь и умереть - чтобы только не видеть это, чтобы больше не увидеть этого - никогда. Как страшный сон - не увидеть.