Английский дневник - Андрей Андреевич Мовчан

Лондон – это экономия не только места во дворе, но и вообще всего, что можно сэкономить. Зачем штукатурить весь дом, когда можно – только фасад, выходящий на главную улицу? Зачем много окон – и так светло, и пооконный налог высокий! Сделали, когда еще не было налога? Можно заложить кирпичом, тем более, что он дешевле стекла. Один этаж пусть будет подземным – ну и что, что его не видно, а он есть! На двух этажах будем жить, потолки будут нормальной высоты, а на двух верхних будут жить дети и прислуга – детям потолок 2,2 метра, прислуге хватит и двух, да еще и скошенную крышу сделаем – всё меньше кирпича. Одного окна прислуге хватит.

Лондон – город фасадов. Великолепные особняки Маленькой Венеции, построенные в 19 веке вдоль Риджент канала, в отличие от особняков самой Венеции, знаменитых сегодня стилем «обшарпэ», всегда безукоризненно белы своими «стакко» (то есть, оштукатуренными смесью на основе портланд-цемента) фасадами – спереди.

Но если обойти такой особняк, воспользовавшись проулком, мы увидим всё ту же лондонскую экономию – зачем штукатурить то, что видно не всем прохожим? Тем более, что канализация появилась в Лондоне несколько позже, чем эти особняки – и канализационные трубы пришлось проводить снаружи.

Фасад – предмет особой заботы лондонцев, которые и в жизни приучены «держать марку» и не показывать посторонним свои проблемы и переживания. Большинство домов Лондона находятся в так называемых «зонах консервации». Это значит, что, даже если дом пришел в полную негодность, его фасад должен быть сохранен. Сохраняют фасад (на фото – перестройка дома на Гамильтон Террас, одной из самых дорогих улиц Лондона) самым простым способом: его оставляют стоять, и новый дом пристраивают к нему.

Иногда бывает, однако, что «задняя сторона» в Лондоне не уступает фасаду: стоило мне обойти тот самый перестраивающийся особняк с предыдущего фото, и я попал на живописнейший mews – проулок, на который выходили каретники и дома прислуги обитателей Гамильтон Террас. Фасады этих домиков можно менять, хотя я бы их как раз оставлял «как есть».

Или вот, например, такой mews – весь в белом, имитирующий господский stucco фасад за счет краски, нанесенной поверх кирпича.

Лондонские многоквартирные дома постройки начала 20 века внешне немного напоминают тюрьмы – и своим темным кирпичом, и окнами, выполненными в виде решетки. Если присмотреться, видно, что у окон две вертикально расположенные створки – страшно непрактичное и неудобное устройство, однако охраняемое государством; поменять его нельзя.

С «задней стороны» многоквартирных домов часто устроены communal gardens – типа нашего дворика внутри квартала. Communal gardens это, как правило, английский газон с местами для пикника – за газоном ухаживают, как за священной реликвией и 12 месяцев в году он сохраняет ярко зеленый цвет.

В communal gardens частенько захаживают лисы – в Лондоне их больше, чем бродячих собак в Москве. В Великобритании в принципе нет бешенства, поэтому самая большая опасность от лис – это разорение помоек; некоторые домовладельцы жалуются, что лисы воруют оставленную во дворах обувь. Ну а дети, разумеется, рады встрече с популярным героем сказок.

Сохранение исторического облика Лондона сегодня считается даже более важным, чем борьба с глобальным потеплением, однако так было не всегда – еще 20 лет назад нормы были существенно мягче, и по всему Лондону между колоритными произведениями местной архитектуры появлялись жутковатые объекты недвижимости, отражавшие уровень культуры и вкуса своих инвесторов. Этот желтый бункер стоит на Примроуз Хилл – улице красивейших особняков 18—19 веков. Несмотря на свой вид, он теперь тоже охраняется – ведь он стал частью «исторического облика города». Интересно, сегодня в муниципалитетах запрещают нам заменять стеклопакеты те же люди, которые разрешали строительство таких уродов?

Еще одной напастью для города стало строительство «социального жилья» в центральных районах. Теперь викторианские памятники архитектуры соседствуют с похожими на тюрьмы или пакгаузы темными параллелепипедами многоквартирников. Впрочем, и сами памятники уже не те: на этом доме на Каннингем плейс еще сохранилось название паба «Крокерз Фолли»; но рядом тем же шрифтом уже написано «Lebanese» – это ресторан «Маруш», часть известной ливанской сети.

Лондон интернационален и названиями, и архитектурой, и жителями. Набережная Гранд Юнион Канал около Паддингтона застроена белыми особняками английских лордов, но живут в них сегодня, в основном, снимающие квартиры европейцы – французы, скандинавы, поляки. Особняки поделены поэтажно, а иногда на мезонеты.

Десять минут пешком от европейского района белых особняков, и ты попадаешь на Эджвар Роуд – улицу, существовавшую в виде дороги через Большой лес Миддлсекса еще при римлянах. В 19 веке, когда Англия заключила торговое соглашение с Оттоманской империей, на этой улице стали селиться турецкие и египетские торговцы – она вела прямо к таможенным воротам Лондона. В 50-е годы XX века после расторжения правительством Египта англо-египетского договора и во время суэцкого кризиса в Великобританию переехало много египтян, и большинство поселилось вокруг Эджвар Роуд. С тех пор любой кризис на Ближнем Востоке и в Центральной Азии увеличивал население района. Эджвар Роуд – один из десятка «арабских островов» в центре Лондона.

Красота по-лондонски – очень европейская, уютная, всегда с уклоном в старину. Эта решетка сада (просто городской сад, совсем не Версаль!) выглядит как произведение галантного века, но сделана она в 1933 году; лондонцы и сейчас ставят такие решетки с удовольствием – их изготавливают, в основном, в Манчестере.

Зато по части мусора лондонцы утилитарны, совсем как жители Нью-Йорка. То, что вы видите, не вандализм мигрантов или хулиганство – это нормальное утро понедельника в благополучном и богатом районе Лондона, населенном, в основном, успешными профессионалами. Часов в 11 утра приедет мусоровоз и заберет мешки с recycle и коробки – в переработку. В этот раз мусору повезло, лисы обошли его стороной. Иногда что-то привлекает их внимание, и содержимое пакетов к утру оказывается разбросанным по всей улице.

Из фотографий лондонских High streets можно было бы составить несколько толстых альбомов, и они пользовались бы большой популярностью – настолько эти улицы разнообразны – грязные и тесные на востоке, уютные и богатые на севере, широкие и богатые на западе, но всегда уникальные, неожиданные, привлекательные. Вот эта – на севере, в Кемдене.

Ну и какой же «хай стрит» обойдется без хорошего паба? Public house – это всегда произведение прикладной архитектуры и дизайна, много надписей (в основном,