Наталья Павлищева - Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора

Во время второго венгерского похода за Мохач Сулейман сделал своему другу странный подарок — статуи греческих и римских богов, которые тот привез в Стамбул, в свою очередь удивив стамбульцев. Больше того, статуи вызвали такую волну возмущения, что впору было возвращать их обратно: «Один свергал идолов, другой их устанавливает!»

Если изначально Ибрагима, считая выскочкой, не любили паши и окружение султана, то теперь добавилась нелюбовь янычар и простого народа. Когда из Египта он привез не столько золота, сколько ожидалось, укоряли, что потратил все на свою роскошную свиту.

Разладились у Ибрагима и отношения с женой — Хатидже-султан, но вовсе не потому, что у той появились проблемы со здоровьем в виде легкого помешательства, как в сериале, а потому, что открылась правда о Мухсине.

Жизнь султанского зятя нелегка, по закону он не имел права держать гарем и даже в походы кого-то брать с собой. Это султану можно содержать сотни красавиц, султанская сестра или дочь должны быть у мужа единственными, другое оскорбило бы нежные чувства Повелителя правоверных к сестре или дочери.

Женившись на Хатидже-султан, Ибрагим был вынужден развестись с первой женой — дочерью того самого Скандера Челеби, которого казнил в походе и который попытался утащить за собой и бывшего зятя, а также распустить гарем (куда девал красоток, неизвестно).

Но удержаться и остаться верным Хатидже не смог, во время похода в Египет завел себе красавицу Мухсине. Была ли та действительно красавицей, бог весть, но дамой была бойкой. Их переписка не менее интересна, чем переписка султана с Роксоланой. Каких только эпитетов ни придумал Ибрагим для возлюбленной! «Госпожа Повелительница моего сердца», «Госпожа Совершенство-Хатун»…

Сулейман в отношениях мужа и жены занял нейтральную позицию, он не защищал своего друга, но и не наказал его. И Хатидже-султан простила мужа. Почему, мы никогда не узнаем — может, потому, что любила всей душой, а может, просто поняла, что даже ради сестры Сулейман не отторгнет друга, а она, разведясь, останется посмешищем всего гарема.

У них еще родились дочь и сын, но счастье было едва ли, потому что известен фаворит Ибрагима-паши — красивый юноша по имени Джешти-Бали, о котором вездесущие венецианцы доносили, что любовник имеет большое влияние на визиря.

Но ничто не вечно, даже теплые отношения между Сулейманом и его многолетним другом Ибрагимом начали разлаживаться. Их рассорила власть, но считается, что Роксолана.

Эта женщина была виновата в империи во всем просто потому, что завоевала сердце султана с первой минуты и навсегда.

Сначала коротко о происхождении и судьбе этой необычной женщины, а также о ее детях, чтобы понять, с чего же она начинала и чего добилась.

Яростных споров о происхождении Роксоланы, названной в гареме Хуррем, нет. Анастасия (иногда называют Александрой) Гавриловна Лисовская, уроженка города Рогатин, тогда относившегося к Польше, сейчас к Украине. Судя по отчеству, отец был, как бы мы сейчас сказали, русским или украинцем, но скорее всего русином. Это народность, гордо не относящая себя ни к тем, ни к другим, словно нарочно, чтобы не ввязываться в спор о том, какой национальности была Анастасия Лисовская.

Обычно считают, что Гаврила Лисовский был священником в местной церкви, кем конкретно — неизвестно, да и не столь важно, потому что связь с родным домом Настя потеряла довольно рано.

Датой рождения будущей повелительницы называют 1505 год, точнее назвать трудно. В гарем Настя Лисовская, которую уже прозвали Роксоланой, попала осенью 1520 года, то есть в пятнадцать лет, но до этого была в Кафе в школе наложниц. Как долго? Есть источники, которые называют два года. Это слишком много, выходит, что в плен Настя попала вообще в тринадцать. Конечно, и такое бывало, но утверждают, что ее схватили во время очередного набега те, кто торговал людьми, прямо накануне ее свадьбы.

Это, конечно, просто легенды, потому что нельзя даже точно сказать, действительно ли она из Рогатина. Но, судя по ее собственному интересу к Польше и переписке с польским королем Сигизмундом I, а потом с его сыном королем Сигизмундом II, вполне возможно, что до гарема она все же была польской подданной. Это сейчас Рогатин на Украине, тогда он был польским городком.

В гарем девушка попала в пятнадцать, уже достаточно образованной (значит, версия о школе наложниц в Кафе верна?). Купил ее для себя Ибрагим-паша, выделив необычную девушку среди других. Это вполне возможно, ведь новый султан — это новая администрация, значит, много новых денег и новых приобретений, в том числе и в гаремы. Почувствовав возможность заработать, купцы всех мастей немедленно вывезли дорогой товар на невольничьи рынки.

Проблема вот в чем. Султан Сулейман славился своей ревнивой натурой: будучи еще шех-заде, он даже приказал кастрировать полностью всех евнухов своего маленького гарема в Манисе. Едва ли Сулейман, став уже султаном и имея возможность выбирать, взял бы к себе на ложе девушку, которую на рынке рабов обнаженной видели многие, ощупывали, осматривали, как породистую лошадь.

Всегда существовали закрытые продажи для самых важных клиентов, куда попадали самые красивые девушки, но Настя Лисовская потрясающей красавицей не была, согласно свидетельствам современников, прежде всего иностранных послов, ее прелесть раскрывалась в общении, в блеске ума, в умении очаровать собеседника нежным, как серебряный колокольчик, голосом. Трудно заметить острый ум или умение общаться там, где девушку выставляют напоказ голышом, демонстрируя вовсе не ум, а фигуру, упругость груди, ровные белые зубы и прочее…

Так на каком рынке продавалась Роксолана, когда ее купил Ибрагим-паша? Неужели паша ходил по невольничьему рынку Стамбула, приглядывая красавицу для себя или султана? А может, верна другая версия: Роксолану Ибрагиму просто подарили, потому что в Кафе хорошо помнили его дружбу с новым султаном и понимали, что грек может стать очень важной персоной в империи?

Почему Ибрагим решил передарить ее Сулейману? Мы никогда не узнаем этого, но грек явно не раз пожалел о таком решении. Что-то было между Ибрагимом и Роксоланой такое, что заставило их ненавидеть друг друга (а может, просто бояться?) пятнадцать лет.

Считается, что это из-за влияния на султана, мол, Ибрагим желал быть единственным, к чьим советам прислушивается Повелитель, Роксолана стремилась к этому же. Султана не поделили.

Но они были словно в разных плоскостях, Роксолана при жизни Ибрагима в политику не вмешивалась, да и не имела ни малейшей возможности это делать, а Ибрагим, наоборот, не интересовался ни любовной лирикой, ни делами гарема. Они могли бы продолжать влиять на султана, не пересекаясь и не мешая друг другу, во всяком случае, могли бы договориться и четко разделить сферы влияния.

Однако с первых дней, как Роксолана стала фавориткой, между Ибрагимом-пашой и ней вспыхнула патологическая ненависть (о своей неприязни к визирю и, видимо, его ответной Роксолана упоминала даже в письмах к султану), словно вдвоем на Земле не жить. Почему? Попробуем разобраться позже.

В гареме Настя получила новое имя — Хуррем (или Хюррем), то есть «Дарящая радость», «Смеющаяся». Видно, было что-то светлое и даже радостное во внешности и поведении этой невысокой девочки, что заставило дать такое имя. Хуррем пристроили в вышивальщицы, но ее работа (вышитый платочек) султана не впечатлила, Сулейман не потребовал представить ему Хуррем-искусницу и даже не выразил восторга.

Где и при каких обстоятельствах она попала на глаза султану, неизвестно, но стоит вспомнить, что прелесть Роксоланы становилась заметна при общении, то есть просто увидеть ее в толпе красавиц и вдруг выделить среди всех Сулейман вряд ли мог, не была Настя Лисовская высокой, большеглазой, не обладала пышными формами. И приметить веселую девушку среди тех, кто подавал шербет или вытирал ноги после мытья, тоже не мог, она не состояла в счастливой дюжине обслуживающих султана.

Остается голос, который султан мог услышать и нечаянно. Чистый, звонкий, словно серебряный колокольчик звенит — так описывали его и через много лет иностранные посланники.

— А подать сюда обладательницу чистого голоса!

И не нужно никаких выдумок с платочком, опущенным на плечо, или разыгранным падением в обморок прямо на руки Повелителю. Ерунда, упасть не успела бы, кизляр-ага или ближайший евнух собой султанские руки прикрыли. Султанам на руки в обмороки не грохались, при них вообще не делали никаких резких движений: все спокойно, медленно и церемонно, только как положено. Иное опасно для жизни, причем не султана, а самой наложницы и ее наставников за компанию.

Одна из наложниц была застрелена только потому, что резко дернулась во сне, а султану показалось, что она намерена своего Повелителя задушить. Девушка даже проснуться и понять, в чем провинилась, не успела.