Газета Дуэль - 2008_38 (586)

Счет идет на минуты. Пользуемся связями и договариваемся проскочить в сторону Нула с кем-нибудь из осетинских военных. Нам не обещают, но и не отказывают. В итоге две телевизионные группы — мы и Первый канал — едут к Нулу.

Практически доехали до первого эшелона осетинской обороны. Только успеваем расчехлиться, как слышны первые залпы гранатометов, а вслед за ними и стрельба. Осетины говорят, что непонятно, кто открыл огонь, но теперь это уже неважно. Мол, будем долбить грузинские БМП и выбивать с высоты.

…А в это время в Тбилиси прибыл полпред российского МИДа Попов. По телику показывают его встречу с Якобашвили, что-то говорят про переговоры и прекращение огня. Огонь действительно прекратился, но в течение ночи фиксируются небольшие перестрелки в различных районах республики.

7 августа

Сухум. Утром на набережной пил кофе с друзьями. Все говорят про Южную Осетию — там уже несколько дней эвакуируют детей и женщин. Мнения высказывались самые разные: от того, что это очередной неуклюжий пиар русских, до того, что жить там совсем невозможно стало.

Надо понимать, что такое Южная Осетия. Очень маленькая (даже по сравнению с Абхазией) страна, которая к тому же похожа на лоскутное одеяло. Осетинские деревни перемежаются грузинскими. Раньше, чтобы съездить в загородный ресторан, нужно было пересечь несколько блокпостов — грузинских и осетинских. Сегодня, судя по всему, никто никуда не ездит.

Сравнили с тем, что происходит у нас спустя 15 лет после войны. Тут — лето, отдых, туристы и море. Вооружённых людей на улицах нет. Страна отстраивается, кладут дороги и реставрируют здания. Там — мужики после работы надевают на себя камуфляж, разгрузку, обвешиваются оружием и идут на «смену». Смена — это когда ты дежуришь ночью где-то в паре километров от города, в нескольких сотнях метров от окопов и снайперов противника. Такой вот способ мирной жизни по грузино-осетински.

…Тбилиси. 7-го числа вечером мы поехали из Тбилиси в Гори вместе с журналистом Кобой Бенделиани. Дорога заняла немного — примерно 1 час 20 минут. Там нас ждал человек, который должен был стать нашим проводником и повести нас в сторону Цхинвали. Отправились мы в зону конфликта и приехали в село Эредви. Оно совсем рядом с Цхинвали находится. В Эредви было большое количество полицейских. Собственно, здесь мы и заночевали. Всю ночь были бомбежки — рядом в селах бросали бомбы, да и в самом Эредви.

…Утром уже стало известно, что грузины взяли село Хетагурово, сравняли его с землей, вошли в Знаурский район.

…Цхинвал. В 23.40 по Цхинвалу начался шквальный огонь. Большинство жителей уже спали. Спали и у нас. Сын Алан дежурил на посту в отряде самообороны. Когда заработал «Град», вмиг вылетели все окна, потух свет, растворились двери шкафов. Многие потом говорили, что их буквально смело с постелей на пол.

Соседи предложили перейти в их благоустроенный и хорошо защищенный подвал. Но мы это сделать не могли — у меня больная мать, 94 года. Переносить ее невозможно, оставлять одну — тем более.

Цхинвал. Где-то в обед началась канонада. Стала поступать информация о том, что напали на село Хетагурово и что горят поля и дома. Через несколько минут до нас дозвонилась сотрудница нашей администрации и плачущим голосом сказала, что в селе Хетагурово есть погибшие. Мать и ребенок. Что происходит в других домах, не знают, не могут поднять головы. Просила помощи.

…20.00. Пришла домой. Показывали новости по грузинскому телевидению. Даже не сняла обувь, присела и стала смотреть. Выступал Саакашвили. Он говорил о том, что только что отдал приказ о прекращении этого безумия и что завтра состоится встреча его представителя с Борисом Чочиевым.

Папа поверил, сказал, что сегодня наконец-то будем спать спокойно. Но мой внутренний голос говорил, что все обстоит не так. Я молча встала, взяла 2 пакета, сложила в них документы, домовые книги на квартиру, весь запас бинта, ваты, жгутов. Когда отец укладывался спать, я ему сказала, чтобы он лег, не раздеваясь. Отец слова мои проигнорировал, еще посмеялся: «Ты же слышала, что он говорил».

23.17. Подумала, что надо бы послушать российские «Вести» в 11 часов. Только собралась подойти к телевизору, как вдруг — оглушительный взрыв. Я закричала: «Папа, вставай!» Он попытался возразить: «Подожди, мало ли, один взрыв». Но он не успел даже договорить, как последовали сплошные, страшные звуки разрывов. Я кричала: «Быстрее, быстрее». Совала ему носки, тапки. Схватила ключи от подвала, судорожно искала ключи от квартиры.

Отец пожилой, ему 74 года. С 5 этажа бежали и не верили, что добежим до подвала. Наш подвал — это темный сырой коридор с небольшими отсеками… Вышел в коридор подвала и не успел сделать пару шагов, как вокруг нашего дома начались сплошные взрывы. Все дико закричали. Я, ничего не соображая, ухватилась за отца, нас взрывной волной откинуло к узкому окну подвала. Поднялась вся грязь, пыль подвала. Лампа керосиновая погасла. Земля под нами дрожала. Мы решили, что 5-этажный дом рухнул и мы под развалинами. Позже узнали, что было прямое попадание в наш дом установкой «Град». Несколько квартир полностью сгорели.

…Я выскочила из постели и в чем была (в ночнушке) бросилась в подвал, прихватив с собой какую-то кофту. Не включая свет, присела на корточках, прислонившись к холодной стене. А снаряды все падали и падали.

…Саакашвили в госпитале в Гори. Навещает в палате двух раненых грузинских солдат. Светлая рубашка без галстука, доброе, спокойное лицо. Хорошие слова на камеру — типа война никому не нужна, достигнуты договоренности по переговорам с осетинами, пусть и не прямым двусторонним, но все-таки переговорам. И Россия в них посредник. И все будет хорошо… А вот грузинские новости: Саакашвили сидит за столом в костюме и галстуке. Говорит по-грузински нервно и зло.

…Цхинвал. Через пять минут уже у миротворцев. Здесь же практически и все коллеги. Выставляем камеры. Ждем Кулахметова. И вдруг ка-а-ак бабахнет!!! Где-то совсем рядом!

Иванов кричит: «Всем в штаб, всем в штаб! Там будем записывать!»

Бежим всей толпой в штаб — метров пятьдесят вперед. Набиваемся в комнату к Кулахметову. Тот за столом. Бледный, но держится спокойно. Генерал делает сообщение, суть которого сводится к тому, что несколько минут назад ему позвонили из высшего военного ведомства Грузии и сказали, что никаких переговоров не будет и Грузия начинает военную операцию против Южной Осетии.

Я уточняю: «Это война?»

Кулахметов: «По всей видимости, да!»

Смотрим на часы — 23.35. У кого-то 23.36.

И тут же за окнами — целая серия разрывов.

Журналисты бегут к выходу. Надо успеть передать сенсационные новости в Москву. Кому-то надо успеть к своим спутниковым станциям, кому-то к городскому интернету в центре Цхинвала. Мы тоже бежим в толпе, хотя на НТВ ночных выпусков нет.

8 августа

…Сухум. С утра на работе гвалт — все толпятся в курилке у телевизора. Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять, что «там все началось». Цхинвал обстреливали «Градами».

…В курилке ещё больше народу, все ждут спецвыпуска через семь-восемь минут. Говорим о России, вмешается или нет: если вмешается, то как именно, если не вмешается, то как будет объяснять. Парень из охраны офиса вполголоса проговорил то, о чём говорить вслух никому не хотелось: «По-моему, русские их сдали».

Вот и выпуск новостей. Картинка, которую мы увидели в телевизоре, поразила всех: колонна танков 58-й армии въезжает на территорию Южной Осетии! Честно говоря, я ждал чего угодно, но не такого. Россия, которую весь мир пинает за возню с сепаратистами (т. е. с нами и осетинами), в кои-то веки проявила свой медвежий характер. Внезапно все, кто сидел и стоял в курилке, начинают бурно аплодировать. То, чего никто не ожидал, произошло — большой брат вмешался!

…Гори. Утром 8-го вместе с грузинскими полицейскими мы поехали в село Дмениси. Там должны были быть грузинские войска. В районе села Суиси наши машины разбомбили. Мы сперва не поняли, что произошло: машины с полицейскими перед нами тормозят, все выпрыгивают, прячутся. Ну и мы тоже. Два самолета над нами делают круги. Су-25, кажется. Мы сперва решили, что это наши самолеты. И тут они начали бомбить. Бомбили минут 20. Разбомбили все 19 машин. Сколько там было жертв, не знаю. Я, четверо полицейских и оператор канала Rustavi 2 укрылись вместе. Не думали уже, что в живых останемся.

…Цхинвал. В подвале мы оставались весь день. Канонада не прекращалась. Самым страшным моментом было услышать скрежет тяжелой техники. Кто-то сказал: «Танки», — и только мы хотели обрадоваться — помощь пришла — как наш дом сотряс сильнейший разрыв. Забежал соседский мальчик, из ополченцев, и закричал: «Грузинские танки на улице». Оказывается, наши ребята отстреливались из окон наших квартир. Это продолжалось 8 часов.