Борис Анин - Радиошпионаж

Вскоре после нападения Японии на США ее военные планы в основном были выполнены. Она не собиралась вторгаться в пределы Соединенных Штатов, а скорее стремилась создать кольцо неприступных оборонительных укреплений вокруг захваченных территорий. Однако высшее японское командование, ослепленное достигнутыми успехами и страстно жаждавшее новых, решило продолжать наступление. Потери японских ВМС, которые по предварительным подсчетам должны были составить четверть личного состава и боевой техники, оказались ничтожно малыми. Сил для нового наступления оставалось более чем достаточно. Кроме того, японские военные стратеги утверждали, что защита захваченных территорий будет обеспечена лучше, если периметр обороны будет больше.

Поэтому японцы приступили к выполнению двух честолюбивых планов. Один из них предусматривал наступление десантных войск в южном направлении для создания угрозы Австралии. Второй был нацелен на Мидуэй, крошечный атолл в центре Тихого океана, который, как часовой, стоял на пути к Гавайским островам. Этот план состоял из двух частей. Первая включала захват атолла, имевшего стратегическое значение. Целью второй, более важной части было завлечь в ловушку и уничтожить оставшийся после разгрома Тихоокеанский флот США, который, несомненно, попытался бы защитить атолл Мидуэй.

Но Подразделение технического шпионажа (ГГГШ) США, размещенное в длинном, узком подвальном помещении административного здания на территории военно-морской базы на Перл-Харборе, сыграло роковую для Японии роль. Оно обслуживало Тихоокеанский флот. К началу войны ПТШ состояло из 30 офицеров и рядовых. В их задачу входило вскрытие японской военно-морской шифрсистемы, сокращенно именовавшейся ЯВ-25А. Это название было присвоено ей в OP-20-G. ЯВ-25А представляла собой неалфавитный код с пере-шифровкой. Разработкой этой самой распространенной и наиболее интенсивно использовавшейся в то время шифрсистемы японских ВМС уже одновременно занимались OP-20-G и группа английских криптоаналитиков в Сингапуре.

Тем временем японцы, не подозревавшие об этой бурной деятельности, начали проявлять смутное беспокойство по поводу слишком большого срока действия кода ЯВ-25А. Его новое издание, получившее название ЯВ-25В, планировалось ввести 1 апреля 1942 г. Однако трудности доставки кодовых книг кораблям, находившимся в движении, вынудили отложить замену кода до 1 мая.

Благодаря этой отсрочке к 17 апреля из перехваченной американцами военно-морской шифрпереписки Японии остались непрочитанными лишь отдельные части. Большие участки полученного открытого текста давали возможность понять суть японских планов наступления в направлении Австралии. Своевременно принятые командующим Тихоокеанским флотом США Нимитцем меры сорвали эти планы. Но остановка японцев на южном направлении не изменила их намерения достичь победы в войне против Америки.

Наступило 1 мая, а смены кода ЯВ-25А так и не произошло: в силу тех же причин, что и раньше, японцы вновь отложили ее на месяц — до 1 июня. По-видимому, они полагали, что их шифры не вскрыты и замена не обязательна. Если бы замена произошла 1 мая, как планировалось, то она лишила бы американских криптографов возможности читать японскую шифрпереписку по крайней мере на несколько недель, которым суждено было стать решающими.

20 мая 1942 г. главнокомандующий японским объединенным флотом адмирал Ямамото издал и разослал своим подчиненным оперативный приказ с подробным изложением тактических приемов, которые необходимо использовать при нападении на атолл Мидуэй. Приказ перехватили американские посты подслушивания. Длина криптограммы указывала на ее важность. Более недели американские дешифровальщики бились над десятой частью ее текста, никак не поддававшейся прочтению. Именно она содержала самую важную информацию — дату, время начала и место проведения военных операций. О них американские дешифровальщики могли только догадываться, опираясь в своих предположениях на косвенные данные.

Из-за гипотетического характера полученной информации беспокойство высшего военного руководства страны все возрастало: от точности дешифрования приказа Ямамото зависели как будущий ход военной кампании на Тихом океане, так и само существование американского флота. Поэтому проверка догадок, касающихся самой важной части приказа Ямамото, была поручена другим шпионским службам ВМС США, а основное внимание дешифровальщиков ПТШ было обращено на прочтение остальных 9/10 шифрованного текста этого приказа.

Начальник ПТШ капитан Джозеф Рошфор решил хитростью заставить японцев подтвердить или опровергнуть правильность догадок криптографов. Рошфор составил донесение, в котором гарнизон Мидуэя сообщал, что его установка по опреснению воды якобы вышла из строя. Донесение было передано открытым текстом. Два дня спустя среди вороха перехваченных японских сообщений появилось одно, в котором говорилось, что AF испытывает нехватку пресной воды. Таким образом было раскрыто кодовое слово, применявшееся японцами для обозначения атолла Мидуэй. Оказавшаяся в распоряжении американцев информация о планировавшемся нападении на Мидуэй подтвердилась. Оставалось только выяснить, когда это произойдет.

27 мая 1942 г. штаб главнокомандующего Тихоокеанским флотом США Нимитца выдвинул предположение, что операция начнется 3 июня. Аргументация в пользу этой даты была убедительной, но она не была подтверждена криптоаналитиками. И вот — очередной успех ПТШ: поддался вскрытию шифр, с помощью которого были засекречены даты и время в тексте приказа Ямамото. Предположения Нимитца оказались верными. Последовавшая смена японского кода в июне 1942 года не повлияла на ход событий у атолла Мидуэй, поскольку все планы были уже составлены и японская военная операция начала разворачиваться. Впоследствии в своих воспоминаниях Нимитц писал: «Мидуэй был в основном победой радиошпионажа. Пытаясь нанести удар внезапно, японцы сами попали под внезапный удар». Маршалл был более конкретен: «Благодаря криптоанализу мы могли сконцентрировать наши ограниченные силы для отражения нападения японских военно-морских сил на Мидуэй, в противном случае мы были бы за тысячи и тысячи километров от нужного места».

Надо сказать, что японцы нередко облегчали работу американских дешифровальщиков своим беспечным отношением к безопасности связи. Вспомним хотя бы историю со сменой шифров весной 1942 года. Не была доведена до конца и попытка ВМС Японии найти для своих кодовых книг растворявшуюся в морской воде типографскую краску, чтобы при выбрасывании их за борт или потоплении судна печатный текст исчезал. Когда научно-техническая лаборатория сообщила, что она не может изготовить краску, которая полностью растворялась бы при попадании в морскую воду, но была бы стойкой против дождя, морских брызг и испарений, от этой разумной идеи отказались. А зря.

Ночью 29 января 1943 г. японская подводная лодка с грузом имела несчастье всплыть вблизи новозеландского противолодочного корабля «Киви». Заметив лодку, капитан «Киви» дал команду «полный вперед» для ее тарана, хотя та была в полтора раза больше «Киви» и обладала значительно большей огневой мощью. После четырех таранов лодка обратилась в бегство и через несколько часов, потеряв управление, села на мель на северо-западном выступе острова Гуадалканал. Среди прочего груза японская подводная лодка везла двести кодовых книг. Экипаж закопал часть из них на побережье, занятом противником. Когда об этом стало известно японскому штабу, был отдан приказ бомбардировкой с воздуха и торпедированием с подводных лодок попытаться уничтожить эти документы. Однако американцы подоспели раньше и захватили кодовые книги, в числе которых были как действующие, так и резервные. А через несколько месяцев японцы поплатились за эту неудачу жизнью своего командующего флотом.

Весной этого памятного в истории радиошпионажа года адмирал Ямамото решил совершить инспекционную поездку по военно-морским базам Японии в северной части Соломоновых островов. 59-летний Ямамото был выдающейся фигурой в японских ВМС. Именно он задумал удар по Перл-Харбору и хвастал, что будет диктовать условия мира американцам в Белом доме. Американские спецслужбы характеризовали его как исключительно способного, энергичного и сообразительного человека и считали, что любой его преемник был бы ниже Ямамото и по личным, и по деловым качествам. Смерть командующего, являвшегося самым одаренным стратегом противника, несомненно деморализовала бы его подчиненных, которые в силу японской традиции чтили своих командиров гораздо больше, чем американцы.