Иоанна Хмелевская - Вечная молодость

Поучительная часть начиналась с того, что не каждый с каждым хочет спать. В своих рассуждениях я не принимала в расчет уровень морали ниже сточной канавы, а имела в виду нормальную часть общества, способную пользоваться интеллектом, хотя, в общем-то, не интеллект в постели играет главную роль. Впрочем, интеллект тоже может пригодиться...

На мой взгляд, мы в целом весьма далеко ушли в этой области, и отсюда такая паника насчет всяких болезненных симптомов. Положа руку на сердце, пусть часть общества соответствующего возраста признается, сколько раз она принимала участие в сексуальных отношениях не из большого желания, а просто за компанию. Или по множеству других причин, совершенно лишенных эмоционального элемента. Разумеется, это дело вкуса, но некоторая умеренность в этой области имела в себе массу заманчивой притягательности, совершенно недоступной сегодняшней свободе. Кажется, я пыталась рассматривать эти проблемы и в своем трактате.

Кроме того, я описала там всякие потрясающие события – неведомо зачем, пожалуй, просто для острастки. Сколько всего наслушаешься за жизнь! Одно такое приключение я помню с подробностями и могу привести здесь.

Некий мой приятель – разумеется, в ту пору еще весьма юное создание – ехал на велосипеде по Уяздовским Аллеям и стал спускаться вниз по Бельведерской улице. Вечер был поздний, почти ночь, освещение – очень слабое, а парень по какой-то причине хотел использовать то, что улица шла под уклон: скорее всего, спешил домой в Вилянов. Он как следует разогнался и вдруг увидел перед собой зад автомобиля, запаркованного без малейшего огонька. Парень уже ничего предпринять не успел, врубился на полном ходу в багажник, вылетел из седла, перелетел через крышу и приземлился на капот. Хотя каким-то чудом с ним ничего не случилось, велосипед совершенно утратил первоначальный вид. Он со стоном кое-как собрал свои косточки – парень, конечно, а не велосипед, – и увидел, как из машины вылезают две особы, мужского и женского пола, в шоковом состоянии.

Эти двое устроили себе свидание в таком идиотском месте – другого не нашли! – но, надо признаться, тогда движение на дорогах было не столь интенсивным, поздним вечером по городу почти никто не ездил, и ставить машину можно было где только пожелаешь. Наверное, влюбленные были слишком уж поглощены друг другом, если даже не включили парковочные огни. Взглянуть их глазами, так ведь страшно делается: ни с того ни с сего автомобиль получил мощного пинка в зад, потом что-то бабахнуло по крыше, а затем свалилось на капот. Легко себе представить, как они были потрясены, поскольку стали изысканно извиняться перед моим приятелем, потом отвезли его до самого Вилянова и еще дали двести злотых в качестве компенсации за разбитый велосипед.

Из этого эпизода у меня вытекала ясная мораль: надо как следует выбирать места для рандеву.

У второго моего приятеля приключения были яркие и многочисленные, а среди них встречались прямо-таки истории из прошлого века, даже, можно сказать, восемнадцатого. Например, история, как он спускался зимней ночью по строительным лесам с шестого этажа, потому что нежданно-негаданно вернулся муж героини его романа. Хорошо еще, что он не дал замуровать себя в алькове. Или еще прелестный вечер со случайной знакомой, когда его выследила его постоянная подруга и устроила под дверьми такой скандал, что чертям тошно стало, а милый вечер пошел коту под хвост. Потом мстительница еще и подожгла изменщику машину марки «трабант». Подробности происшествия я знаю точно, поэтому и говорю с тех самых пор, что в человеческих поступках для меня нет ничего невероятного.

Мой трактат никогда не был опубликован, и, как мне кажется, поделом. Может быть, я плохо его написала, может, он оказался слишком несовременным, чего-то ему, во всяком случае, не хватало. Однако фрагменты его годились чуть ли не на все случаи жизни, их стоило бы использовать, чего я не сделала, а теперь очень жалею, потому что рукопись пропала. Правда, я дамских романов не пишу, но любовной страстью нетрудно было бы извинить любую глупость на свете. Если никоим образом не удается найти мотив преступления, всегда можно сказать, что жертву уделал влюбленный кретин или влюбленная кретинка, причем по ошибке.

Ну ладно, пропала рукопись – и пропала, что теперь поделаешь...

Все реалии я проверяю очень старательно и добросовестно, иногда как бы на вырост и впрок, хотя, может, не слишком методично. В медный рудник, например, я ворвалась без определенных намерений, это мне ни для чего не было нужно, и до сих пор не понадобилось, но кто знает...

Я попалась на удочку флотации. Понятия не имею, что такое флотация и для чего она служит, но напишу, как этот процесс выглядит. Я знаю его по игорным автоматам из Тиволи.

Так вот, в довольно большом помещении по широкому конвейеру движется вперед густая грязь, почти совершенно черная, причем не сама движется, а ее подталкивает специальное устройство. Грязюку пихает вперед такая вертикальная заслонка: толкнет кучку, кучка валится вперед, потом заслонка пихает еще раз, еще... Казалось бы, грязюка должна падать вниз, вот-вот свалится, ан нет – фигушки. Не падает. Завалится при следующем толчке или нет? Вот и нет... Ну так сейчас бухнется!... Холера ее затрепи, снова не упала!.. Ну вот сейчас, вот-вот... Ничего подобного... Уж теперь-то! Ну наконец-то... Часика эдак через два меня силком уволокли с помоста возле этой машины. Дай мне волю, я бы застряла там суток на двое, не меньше. Невозможно глаз оторвать от этой кучки грязи! Слетит' дерьмо или нет?!

Точно такие же устройства находятся в увеселительных заведениях, и я стараюсь избегать их, как огня, потому что прекрасно знаю: мне лично там гарантировано банкротство. Мне – но не всем.

Две такие машины стоят в Тиволи. Разумеется, в них не грязюка плывет, а жетоны, огромные такие блины, самые большие, которые можно себе представить. Они лежат кучей, а то, что слетает, составляет выигрыш. Кидаешь туда очередные, они падают кучкой за теми, что уже там накопились, и подталкивают их вперед. Страшная куча уже едва держится, вот-вот упадет, ну вот еще секундочку... Ничего подобного. Ладно, еще чуть-чуть, вот обменяю на эти блины очередные десять монет...

Эта свисающая куча оборачивалась таким обманом зрения, что аж дурно делалось. Раззадоренные игроки кидали туда целые состояния, в том числе и я, хотя редко, потому что эту заразу я раскусила в два счета. Но шлялся там какой-то старый бородатый козел – ему бы без грима людоеда играть, – и караулил. Терпение у него было сверхчеловеческое. Он ждал того момента, когда от очередной кучки отойдет проигравшийся кретин, который, поверив в свисающую кучу, накидал массу жетонов, а у него ничего не вышло. Кретин разочаровался, или там деньги у него кончились, и он отказывался от развлечения. Тогда людоед кидал несколько жетонов, и куча в конце концов сваливалась. Людоед забирал свое, предусмотрительно не дожидаясь, пока упадет следующая кучка, и караулил очередного игрока Он здорово на этом выигрывал, я специально несколько дней за ним следила и лично в том убедилась.

Второго выигравшего я встретила в Брюсселе. Увеселительное местечко тянулось вдоль железной дороги километра на два, я не шучу. Таких устройств для флотации меди там стояло несколько штук. От тех, что в Тиволи, они отличались дополнительной приманкой, а именно: поверх всего жетонового хлама лежали электронные часы, которые тогда были еще в диковинку. Вместе с какой-нибудь очередной кучей слетали и часики. Возле одной такой машины я наткнулась на земляка, он тоже дураком не был и проделывал примерно то же самое, что и людоед, только с меньшей долей терпения: высматривал игрока-неудачника, продолжал игру после него и показал мне пять штук часиков. Он как раз спихивал себе пятые и признался мне по секрету, что эти часики обеспечивают ему тут, в Бельгии, вполне сносное житье; есть покупатель, который берет у него товар по двести франков за штуку. Однако земляк собирался после Бельгии еще попутешествовать, вот на это путешествие он и зарабатывал. У него уже есть кой-какие сбережения, осталось только чуть-чуть поднакопить, с недельку поиграет – и хватит...

Такое же развлечение бытовало и в Тюильри. Французы, должно быть, повредились в уме, потому как учинили там нечто чудовищное...

Ну вот, надо же, я-то думала, что в приложении будет один обыкновенный хаос, а оказывается, что и от хаоса еще нужны отступления. Я пыталась вспомнить, когда же это было, и выяснилось, что с моим тогдашним пребыванием во Франции связаны сопутствующие обстоятельства.

Я сидела в Дании у Алиции. В предыдущем году на скачках в Шарлоттенлунде я пережила нечто ужасное, поскольку надумала поставить в четвертом заезде комбинацию 2-7-10; заполнила купон, сунула его в программку и забыла сдать в кассу. Вспомнила я об этом только тогда, когда лошади выходили на финиш и на третьем месте аккурат оказалась десятка. Перед ней были семерка и двойка... Меня чуть было на месте кондрашка не хватил, я так и не стала выяснять, сколько тогда выплатили выигрыш, намеренно уговаривая себя, что не больше трехсот крон, потому что от трех, например, тысяч я бы трупом пала на месте. После я очень старательно следила, чтобы никогда больше не свалять такого же дурака.