Внутренний СССР - Нам нужна иная школа-2

Что касается «дьявольской логики», то этому научить невозможно: виртуозами «дьявольской логики» становятся те, кто не состоялся в силу разного рода причин в качестве диалектиков. Поэтому, чтобы виртуозов «дьявольской логики» было поменьше, и чтобы они не могли нанести вреда обществу, школа должна учить навыку диалектики всех, и учить ему эффективно.

Диалектика же в вере человека Богу — метод познания Правды-Истины в Жизни в ладу с самoю Жизнью. Это — зерно, из которого всякий человек может вырастить всё остальное, что необходимо для безопасной жизни его самого и человечества. И прежде всего из диалектики произрастает Достаточно общая теория управления (ДОТУ). Сама Достаточно общая теория управления — ствол, непосредственно вырастающий из диалектики и далее разветвляющийся на множество прикладных ветвей ДОТУ в соответствии с потребностями людей в выявлении проблем и решении тех или иных задач своей жизни и жизни общества.

Если в младших классах школа научил скорочтению, то школьнику вполне по силам понять ДОТУ и освоить её если не в профессиональных прикладных аспектах взрослой жизни, то в аспектах эгрегориально-матричного управления общественными и биосферными процессами. Достаточно общую теорию управления тоже надо ввести в общеобразовательный курс.

13 — 21 апреля 2005 г.

[1]ПОЯСНЕНИЕ о грамматике:

«разпространяемый», а не «распространяемый» — это не опечатка. Ныне действующая орфография, подъигрывая шепелявости обыденной изустной речи, предписывает перед шипящими и глухими согласными в приставках «без-», «воз-», «из-», «раз-» звонкую «з» заменять на глухую «с», в результате чего названные «морфемы» в составе слова утрачивают смысл. Поскольку нам не нравится безсмысленная орфография, то мы начали в своих работах переход от неё к орфографии, выражающей смысл. По этим же причинам лучше писать «подъигрывая», «предъистория» и т.п. вопреки той безсмысленно-шепелявой “орфографии”, которой всех учили в школе.

Кроме того, в ряде случаев в длинных предложениях, в наших работах могут встречаться знаки препинания, постановка которых не предусмотрена ныне действующей грамматикой, но которые лучше поставить в текст, поскольку их назначение — разграничивать разные смысловые единицы в составе длинных фраз, что должно упрощать их возприятие. Той же цели — объединению нескольких слов в — служат и и выделения части текста в предложении курсивом.

О необходимости перехода к смысл-выражающей орфографии в материалах Концепции общественной безопасности см. работу “Язык наш: как объективная данность и как культура речи” и, в частности, раздел 3.3.3. “Культура речи в Концепции общественной безопасности”. Все упоминаемые здесь и далее в тексте материалы Концепции общественной безопасности (КОБ) публикуются в интернете на сайтах http://www.mera.com.ru, http://kpe.ru, http://www.vodaspb.ru и http://www.globalmatrix.ru (2005 г.) и разпространяются на компакт-дисках в составе Информационной базы Внутреннего Предиктора СССР.

[2] Хотя мы привели в главе 7 разсмотрение по существу в во взаимосвязях с Жизнью только некоторых параграфов, но и те, что мы оставили без комментариев, — не лучше. Этот учебник “Обществознания” представляет собой пример того, когда проще написать всё заново от начала до конца так, как надо, нежели указать на ошибки и объяснить каждую из них.

[3] Иными словами школьник вправе знать и мнение об РПЦ и её вероучении людей, их не приемлющих.

[4] С 1994 г., когда ВП СССР обратился к митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну с вопросами о сути истинной религии и жизни общества в Промысле Божием. В материалах Концепции общественной безопасности это обращение представлено книгой “Вопросы митрополиту Иоанну и иерархии Русской православной церкви”.

[5] В материалах Концепции общественной безопасности некоторые аспекты этой тематики разсмотрены в работе ВП СССР “От корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии”.

[6] Т.е. исключения, когда появляются люди, с кем они общаться не могут, редки.

[7] Термин «концептуальная власть» следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти (если соотноситься с системой разделения специализированных властей), который даёт обществу ; во-вторых, как власть самой концепции (Идеи) над обществом (т.е. как информационно-алгоритмическую внутреннюю скелетную основу культуры и опору для всей жизни и деятельности общества).

В первом значении — это власть конкретных людей, чьи личностные качества позволяют увидеть возможности, избрать цели, найти и выработать пути и средства достижения избранных ими по их произволу целей, внедрить всё это в алгоритмику коллективной психики общества, а также и в устройство государственности. Все концептуально безвластные — заложники концептуальной власти в обоих значениях этого термина. Именно по этой причине в обществе концептуально безвластных людей невозможны ни демократия, ни права человека.

[8] Все церкви мира лишь хранители былых заветов и канонов: от их блистающих обителей Творящий Логос отошёл…

[9] Морфемы — выделяемые языкознанием словообразовательные устойчивые функционально специализированные элементы: приставки, корни, суффиксы, окончания.

[10] Азбука русского языка — своего рода иероглифическая система, поэтому для правого полушария, несущего функцию образного мышления, не всё равно какой буквой в каких случай обозначаются некоторые более или менее созвучные звуки: «и» либо «i», «е» либо «h» (в польском языке древние «яти» заменились на «я», в украинском на «и») и т.п. Другое дело, что мы настолько одичали, что этого в своём большинстве не чуем и безразличны даже к замене «ё» на «е», хотя это — неоспоримо различные звуки.

Т.е. дело не в том, что из контекста в большинстве случаев понятно, где следует читать «е», а где — «ё», и где «мир» это — мир как отсутствие войны, а где «мир» это — мiр, т.е. общество (хотя название романа Л.Н.Толстого “Война и мiръ” в оригинальном написании является исключением в общеупотребительном ныне написании: “Война и мир” — большинство думает, что название романа построено на противопоставлении войны и мира как отсутствия войны, хотя Л.Н.Толстой подразумевал взаимосвязи войны и общества).

А что касается концевого «ъ» после согласных, то это уже давно — знак памяти о забытом звучании древнего языка, и потому в возобновлении «ъ» на конце слов, завершающихся согласными, в настоящее время нет ощутимой необходимости.

[11] В наше время, когда компьютеры и принтеры обретают положение наиболее употребительных средств производства текстов общественной значимости, для того, чтобы в тексте возникла «ё», а не «е», требуется нажать на клавиатуре другую клавишу, что не требует ни дополнительного времени на простановку точек над базовой графемой «е», ни дополнительных литер в типографской наборной кассе; требуется только определённая личностная культура нажимания на клавиши.

[12] Об этой проблематике в материалах Концепции общественной безопасности см. в работе ВП СССР “Язык наш: как объективная данность и как культура речи”.

[13] Многие взрослые откажутся от того, чтобы полазить по тем деревьям и скатиться на лыжах с тех гор, которые были местом их каждодневных игрищ в детстве, когда их ещё не раздавила культура нынешней цивилизации; откажутся не потому, что это «не солидно» для взрослых людей, а потому, что они ощущают:

· Культура заблокировала те естественные эволюционно наработанные биологическим видом «Человек разумный» безсознательные навыки владения телом, которые были свойственны им в детстве.

· Культура вместе с разного рода закрепощающими психическими блоками (зажимами, тормозами) внесла в их психику разнородные страхи оказаться несостоятельными в тех или иных жизненных ситуациях. И под властью приобретённых страхов, взрослый уже не способен делать то, что легко делал в детстве, когда страхов в его психике ещё не было: например попрыгать с балки на балку на стройке многоэтажного дома и т.п.

Вопрос не в том: “А зачем это нужно взрослому?” Вопрос в том, что, если жизненные обстоятельства потребуют чего-то подобного от взрослого, то большинство уклонится под воздействием страхов и ощущения собственной слабости и несостоятельности в сложившейся ситуации; а если и не уклонится, то страхи, внутренне антагонизируют их психику так, что они не смогут сделать ничего подобного, даже если не «свернут себе шеи». Только малое количество взрослых способны в критических обстоятельствах явить свою ситуационную состоятельность, импровизируя на основе генетически заложенной некой «грациозности», в каком бы виде деятельности, который не репетировали перед наступлением ситуации, эта человека ни выражалась.