Камиль Иванов - Доктрина "богатых и бедных стран"

Совершенно очевидно, что никакие отдельные, пусть даже значительные шаги в подъеме производительности труда в сельском хозяйстве «третьего мира» не могут привести к радикальным изменениям в базисе и надстройке этих стран. Лишь последовательные аграрные реформы, направленные на устранение крупной земельной частной собственности, способны покончить с отжившими дофеодальными и феодальными отношениями, развить крупное производство в деревне, широко развернуть кооперативные формы ведения хозяйства.

Ряд последователей доктрины «бедных и богатых стран» специализируется в области проблем народонаселения и занятости. К ним относятся американские демографы Дж. Виннер и X. Зингер, французские — A.Сови и Ж. Отрюи, западногерманские — Ю. Донгес, Ф. Бааде, Т. Рупрех.

Существо их взглядов содержится в следующем высказывании Дж. Виннера, причисляющего себя к поборникам прогресса: «Рост населения становится особенно опасным тогда, когда в результате применения современной техники здравоохранения темпы сокращения смертности будут больше, чем темпы предоставления производительной занятости». Выходит, что мероприятия большой социальной значимости, могущие увеличить продолжительность жизни в бывших колониях, есть не что иное, как одно из главных препятствий экономического развития.

Какие же практические советы дают эти теоретики? Они предлагают создавать самодовлеющие единицы, основная цель которых — обеспечить полную занятость людей на основе примитивной формы кооперации ручного труда. Таким образом буржуазные идеологи пытаются законсервировать общину в том виде, в каком она существует ныне в странах Азии, Африки и Латинской Америки, т. е. сохранить крайне низкий уровень производительности труда. При этом умышленно умалчивается о необходимости строить кооперацию крестьянства на основе современной, высокопроизводительной техники. Например, американский профессор B.Гордон ориентирует «третий мир» на ввоз «бросового и устарелого, но зато дешевого оборудования из развитых стран с целью расширения занятости».

За последнее время в связи с быстрым развитием научно-технической революции пышным цветом, расцвели новомодные модификации доктрины «бедных и богатых стран». В них дается описание ужасов «технологического прогресса», который-де не оставляет никакой перспективы для освободившихся государств, кроме как подчиниться «диктату неумолимых законов техники». Вот один из образчиков рассуждений теоретиков о «технологическом разрыве между центрами цивилизации и ее отсталыми районами». «В результате создания нового продукта,— пишет американский профессор Дж. Е. Хафбауер,— усовершенствованная техника закрепляет за индустриальной страной временное монопольное положение, преодолеть которое можно лишь с помощью еще большей технологической исключительности. Только технически передовая страна может отважиться на такой шаг. Бедная техника отсталой страны неспособна работать по передовым законам новой индустрии». Аргументация Хафбауера чем-то сродни «глубокомысленным» рассуждениям о «природно врожденном консерватизме мотыги», в свое время весьма популярным у теоретиков «порочных кругов». Голый техницизм, столь типичный для всей буржуазной экономической науки, вновь воскрешается и приспосабливается к требованиям века научно-технической революции.

И все же некоторые западные ученые признают важность глубокого исследования социально-экономических проблем развивающихся стран. Это особенно относится к представителям либерально-буржуазного направления доктрины «бедных и богатых стран». Среди них выделяется известный шведский экономист Гуннар Мюрдаль.

Автор многочисленных работ, свидетельствующих о большой его эрудиции в области проблем «третьего мира», Мюрдаль создал за последние годы трехтомный труд под названием «Азиатская драма», который имеет подзаголовок «Исследование о бедности народов». В этой книге объемом более двух тысяч страниц исследуются послевоенные социальные, экономические и политические перемены в южноазиатских странах, делается попытка с позиций буржуазного экономиста и социолога раскрыть причины современного экономического положения стран «третьего мира».

Главную задачу своего труда Мюрдаль видит в рассмотрении «ситуации в каждой стране как определенной социальной системы». Поэтому он отвергает взгляд, согласно которому всякие капиталовложения способны обеспечить в развивающихся странах ликвидацию безработицы и аграрного перенаселения. Не менее категорично выступает он против упоения «зеленой революцией», справедливо отмечая, что «улучшенные сорта зерновых, конечно, не могут заменить аграрную реформу», а используются для того, чтобы похоронить какие-либо помыслы о ее проведении. С неприкрытым скептицизмом и даже язвительностью говорит ученый о «всеобщих эконометрических моделях» развития стран «третьего мира», которые не только игнорируют конкретную социальную действительность, но и слепо переносят закономерности, свойственные развитым капиталистическим странам, «на чужую им почву южноазиатской ситуации без должной адаптации к наличному своеобразию».

Суровой критике подвергается Мюрдалем западная «помощь», которая носит зачастую чисто политический и военный характер. Он предлагает исключить из «помощи» и перенести в статью расходов на национальную оборону суммы американских ассигнований для Южного Вьетнама и Южной Кореи. Мюрдаль одновременно вскрывает неправомерность включения частного капитала в данную рубрику и предупреждает об особой опасности нынешнего положения, когда поступления от «помощи» начинают перекрываться платежами по долгам и выплатой процентов по займам.

Как бы подытоживая критическую оценку методологии своих западных коллег, исследующих проблемы «третьего мира», он делает следующий вывод: «Несомненно, легче проводить в жизнь меры экономического характера, чем осуществлять социальную политику, которая затрагивает интересы привилегированных кругов, нарушает укоренившуюся косность, подрывает оберегаемые традиции и верования и вообще идет наперекор труднопреодолимой социальной инерции. Однако если по этим, в частности, причинам усилия, предпринимаемые в интересах развития, направляются главным образом на экономическое развитие в узком смысле, они не дадут эффекта».

Однако на этом и заканчивается объективный анализ Г. Мюрдалем основных проблем развивающихся стран. Дальше явно проступает буржуазная узость либерального критика империализма. Шведский ученый возлагает идеалистические надежды на нравственное осуждение «бедными нациями» несправедливости в международных отношениях. Мюрдаль переоценивает силу благородных призывов к добру в мире капиталистических хищников. И уж совсем далекими от реальности выглядят представления о будущем, когда западная «помощь» будет оказываться развивающимся странам исключительно по соображениям морального порядка.

Истинные классовые цели Мюрдаля обнаруживаются в рекомендациях странам Азии сделать выбор в пользу капиталистического пути развития сельского хозяйства. Таким образом, даже честные буржуазные ученые, каковым, безусловно, является Гуннар Мюрдаль, не в состоянии вырваться из плена устоявшихся догматов западной науки. Их классовая ограниченность препятствует научному пониманию современной действительности, прогрессивных тенденций общественного развития, роли и места национально-освободительного движения в нашу эпоху.

Выше мы рассматривали воззрения различных представителей доктрины «богатых и бедных стран», отражающих интересы монополистического капитала ведущих империалистических держав. Но эта доктрина рассчитана не только на «внутреннее потребление». Она предназначается на экспорт и в развивающиеся страны. С ее помощью заправилы капиталистического мира пытаются обработать сознание миллионных масс, прочно удержать их в сфере идеологии буржуазии. Идеи о развитии государственного сектора, преобразовании аграрных отношений, демонстрация мнимого понимания жизненных устремлений народов, технико-экономические рекомендации и др. нередко импонируют правящим кругам национальной буржуазии развивающихся стран и охотно используются ими в пропагандистских целях.

В борьбе за политическое освобождение колоний и на первых этапах становления независимых государств национальная буржуазия выступала за ограничение деятельности империалистических монополий. В этот период ее теоретики довольно смело критиковали наиболее устаревшие схемы западной науки о «третьем мире» и даже призывали покончить с неравноправным положением слаборазвитых стран в мировом капиталистическом хозяйстве.