Газета Дуэль - 2008_1-2 (551)

— Кто, например, «не возражал» в последнее время?

— На данный момент мы заняты поглощением предприятия, производящего хром в Оренбургской области. Это один из лучших производителей российского хрома, первый по EBITDA, второй по объему производства в мире. Таких активов в России осталось еще некоторое количество, они интересны, например, «Рособоронэкспорту» (как правило, промышленного толка), ну и другим компаниям, которые считаются аффилированными с государством, таким, как АЛРОСА.

— А эти активы, которые выкупаются по минимальным ценам, они выкупаются в интересах в том числе и «Рособоронэкспорта»?

— Да. Но пока они консолидируются внутри корпорации «Социальные инвестиции», которая либо сама станет госкорпорацией, или будет аффилирована с «Рособоронэкспортом». Сейчас объем ее активов, наверное, около $800 млн. Это инвестированные деньги, по цене выкупа, реальная рыночная оценка этих активов значительно выше. Многие сейчас на IPO пойдут раз в пять-шесть выше. Все IPO будут российскими.

— Какие например?

— Тот же самый «Хром» пойдет за $700–800 млн., а мы его за $300 млн. приобретаем. Инструментальная группа, если мы ее не продадим группе Siemens… Это пять предприятий, производящих инструменты — гайки всякие, ключи, дрели, еще что-то. 60 % рынка сейчас контролирует.

— А откуда пришли люди, которые занимаются этими поглощениями?

— Их сейчас много пришло. Во-первых, московский рынок рейдерства поджался, там нечего делать. Кто-то из «Росбилдинга» пришел, кто-то еще откуда-то… Людей мотивируем зарплатами и бонусами, стандартно. Об участии в прибыли речь не идет, это же тренд: не коммерческие, а государственные задачи. Но деньги, естественно, все хорошие получают.

— А как вам государство помогает решать эти задачи?

— У нас есть невостребованные ресурсы, например совет ветеранов МВД, бывшие сотрудники ОБЭП, РУБОП. Шестьсот тысяч по всей стране! Они ведут пристальную аналитическую работу — какие предприятия, в каком регионе, в какой стадии корпоративных отношений находятся. Где есть возможность через гринмейл или через взаимодействие с миноритариями вытеснить нелояльных власти собственников и так далее.

Вместе с ними мы сейчас строим, кстати говоря, коллекторскую структуру, которая, по нашим планам, должна занять не менее 30–40 % рынка во всех регионах страны. Она будет заниматься профилактикой финансовых правонарушений, то есть проблемой невозврата кредитов. Такой «хард-коллекшн» (hard collection. — «Ъ»). Когда понятно, что человек не возвращает кредит, что нужно выезжать, будут выезжать не люди с дубинами, а бывшие сотрудники МВД с большим опытом следственных мероприятий и общения, которые будут помогать.

Программа создания этого самого мощного в стране коллекторского агентства уже одобрена главой совета ветеранов МВД генерал-полковником в отставке Иваном Шиловым. Наша задача в рамках этого проекта — не допустить перетекания бывших сотрудников МВД в криминальные структуры, содействовать их трудоустройству.

— А кто вам задачу ставил?

— Партия! (Смеется.) Партию для нас олицетворяет силовой блок, который возглавляет Игорь Иванович Сечин. Это же реальная проблема: шестьсот тысяч человек, которые ни х… не делают и ищут, где бы денег заработать. Это очень большая угроза. Угроза безопасности, стабильности общества. А так они будут пристроены.

Даже сами структуры МВД допускают, что бывшие сотрудники с колоссальным опытом оперативной деятельности могут быть использованы криминалом в самых разных целях и делах. И хотя бандитов в классическом виде практически уже не осталось, есть отмывание денег, терроризм, экономические преступления — они прежде всего.

— Достаточно неожиданно, насколько ваша деятельность шире венчурного инвестирования, зачем тогда венчур?

— Венчур для нас ягодки-цветочки, мы не очень серьезно к нему относимся… Но есть госзадача — развивать инновационный сегмент, делать Россию из сырьевого придатка прогрессивной инновационной державой, мы участвуем в ее решении.

— А израильтяне из «Тамир Фишман» спокойно воспринимают ваш параллельный бизнес?

— Это их не касается. Им, наоборот, удобнее и приятнее, когда мы допускаем высокую степень свободы в операционном поле. Они работают, мы создаем возможности.

— Какие у вас еще планы?

— Впереди конкурсы на управление инвестиционными ресурсами, средствами государственного инвестфонда, я думаю, что «Финанс-траст» будут участвовать в этом, создавать фонды прямых инвестиций. У нас есть несколько задумок по консолидации отраслевых предприятий, но в основном это скупка приблизительно по тем же схемам, что и для «Социальных инвестиций». Но это опять-таки будут определять старшие товарищи.

— Это пока ваши «задумки» или тоже задачи, которые «поставила партия»?

— Там не столько задача ставится, сколько, допустим, я прихожу или пишу докладную о том, что в рамках реализации какого-то нацпроекта или еще какой-то инициативы было бы целесообразно обеспечить участие нашей компании в том-то и в том-то.

— А докладную вы пишете непосредственно Игорю Сечину?

— Там есть другие люди, например Валентин Иванович Варенников. Он депутат Госдумы, президент совета Союза героев России и занимает еще массу постов. Для нас он передаточное звено в общении с господином Сечиным. Кроме того, господин Варенников — очень принципиальный человек, с позицией… Духовный лидер Союза социальной справедливости. Он поддерживает нашу идею «бархатной реприватизации». Всецело.

Е. РАДЮШИН

«…По делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают, связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» — Матфей, гл. 23, ст. 3–4. Конечно же, сказано это не о Единой России. Это о фарисеях. Была когда-то в Иудее такая религиозная секта, играющая роль партии власти при проконсуле. В общем, выполняла те же функции, что нынешняя Единая Россия в нашей стране.

Вот они нам говорят: есть план Путина, несущий победу России. Слышали — то мы про него много, но в письменном изложении что-то видеть не довелось. Приходится судить по делам их. Тут придется прибегнуть к длительному, но необходимому отступлению. В 2004 году в нашей стране был принят закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», который в корне изменил порядок установления правил рыболовства, как любительского, так и промышленного. Если прежде эти правила устанавливались для каждого региона региональными властями по административному принципу, то теперь единые правила должны действовать по географическому принципу — для всего бассейна того или иного моря в целом. Хорошо это или плохо, можно ли стричь под одну гребенку, к примеру, Омские степи и Ямальскую тундру, входящие в бассейн Обской губы — не нам судить, жизнь покажет. Важно отметить, что прерогатива выработки новых правил рыболовства передана от областных и республиканских властей Минсельхозу, возглавляемому единороссом Алексеем Гордеевым. И в этом году первые два бассейна — Северный (Баренцево и Белое море) и Азово-Черноморский обрели долгожданный единый документ. Ожидалось, что новые правила положат конец разгулу браконьерства на наших водоемах, откроют новые возможности для развития такой отрасли среднего и малого бизнеса как рыболовно-рекреационный туризм… В общем, как и принято в России, много чего ожидалось. И, как обычно, напрасно.

Подробный анализ новых Правил займет слишком много времени и места, давайте просто бросим беглый взгляд на то, как воплощается судьбоносный план Путина руками единоросса Гордеева на примере злосчастного (сейчас поймете, почему) Азово-Черноморского бассейна (rg.ru)

Открываем этот монументальный документ и читаем: «VI. Любительское и спортивное рыболовство 45. Запретные для добычи (вылова) водных биоресурсов районы промысла. Запрещается: 45.1. В водных объектах рыбохозяйственного значения Республики Калмыкия, Тульской, Липецкой, Воронежской, Саратовской и Волгоградской областей добыча (вылов) водных биоресурсов:

— в шлюзовых каналах;

— на расстоянии менее 500 м у плотин, мостов, паромных переправ».

Наши российские реки текут, как правило не в гранитных набережных, а среди сильно заросших берегов. Зачастую подойти к воде на протяжении многих километров возможно только около перечисленных объектов. Да и на каналах от шлюза до шлюза вполне приличные расстояния, иногда их и в поле зрения не бывает, для чего же закрывать каналы целиком? Чем же вызвано столь жесткое требование? Может, борьбой с терроризмом? Видимо, господину Гордееву на каждом углу мерещатся злоумышленники, маскирующие базуки под удочки, а подрывные патроны под блесны? Здравым смыслом такого рода запрет объяснить просто невозможно.