Д Жантиева - Джон Голсуорси

"Последнее лето Форсайта" явилось для его автора стимулом к тому, чтобы продолжить семейную хронику Форсайтов, с которыми он расстался двенадцать лет тому назад. "Думаю, что то воскресенье в июле 1918 года в Уингстоне, писал он впоследствии, - когда я внезапно почувствовал, что могу продолжить историю своих Форсайтов на протяжении еще двух томов, со связующим звеном между ними, было самым счастливым днем в моей творческой жизни". Этими двумя томами явились романы "В петле" и "Сдается в наем". "Связующим звеном" между ними стала интерлюдия "Пробуждение".

Голсуорси возвращается к Форсайтам после того, как совершилась величайшая в истории революция. Тревожное состояние духа писателя отражается на его видении жизни послевоенной Англии; ее положение, как он писал позже, представляется ему "расплывчатым и безысходным", и это заставляет его нередко обращаться мыслью к прошлым, более устойчивым в его глазах временам.

В романе "В петле" мы снова погружаемся в мир Форсайтов и прежде всего утверждаемся в мысли, что соприкосновение с ними автора - в области ли романа или рассказа - производит на него как бы магическое действие. Он вновь постигает секрет жизненности характеров, с которыми не могут сравниться характеры других его произведений.

Действие романа "В петле" происходит в 1899-1901 годах, и здесь по-прежнему царит собственнический комплекс Форсайтов во всех его проявлениях; глагол "иметь" применяется ко всему, что они считают своим, от колоний до жен. Эта философия получает исчерпывающее воплощение всего в нескольких фразах Сомса. Он мысленно сближает поведение Ирэн, которая, уйдя из его дома двенадцать лет назад, отказывается вернуться к нему, и позицию буров, отказавшихся признать суверенитет Англии. "Буры отказываются признать суверенитет", - читает он заголовок газеты. - Суверенитет! Вот как она... Всегда отказывалась. Суверенитет! А я все же обладаю им по праву".

Сомс по-прежнему предстает как истый собственник, но здесь автор подчеркивает трагизм переживаний Сомса, тщетно пытающегося вернуть Ирэн.

Писатель изображает Англию на рубеже XX века, но в романе порой чувствуются настроения, владеющие автором после войны. В изображении Голсуорси грядущие события как бы отбрасывают сюда свою тень. Это проявляется в сцене столкновения Сомса с участниками уличного карнавального шествия по случаю взятия у буров Мейфкинга. Он предвидит, что эта веселая толпа - "живое отрицание аристократии и форсайтизма" - может когда-нибудь выйти на улицы в ином настроении. "Казалось, он внезапно увидел, как кто-то вырезает договор на право спокойного владения собственностью из законно принадлежащих ему документов; или словно ему показали чудовище, которое подкрадывается, вылезает из будущего... Словно он вдруг обнаружил, что девять десятых населения Англии - чужестранцы. А если это так, тогда можно ждать чего угодно!" В этих мыслях Сомса слышатся отголоски опасений автора, в то же время здесь великолепно дана психология английских собственников, которые считают, что именно они, а не девять десятых населения олицетворяют всю страну.

Осознание автором рубежа, переломного момента в истории современной ему Англии, предчувствие социальных бурь особенно чувствуется в сцене похорон королевы Виктории. В этой сцене проявляется двойственное отношение автора к тому, что он изображает. С одной стороны, остро характеризуется уходящий "золотой век" Форсайтов, эпоха, сделавшая своим богом Маммону и так канонизировавшая фарисейство, что "для того, чтобы быть респектабельным, достаточно было казаться им", с другой стороны, в размышлениях Сомса о том, что век уходит, что "со всем этим тред-юнионизмом и с этими лейбористами в парламенте... никогда уже не будет так спокойно, как при доброй старой Викки!..", также можно узнать интонации автора.

В романе "Сдается внаем" предстает уже послевоенная Англия, потрясенная войной, забастовками, экономическим кризисом. Психология собственника в этом смутном мире - вот что с первой же главы показывает нам автор, Сохранение своего богатства, ограждение его по мере возможности от возросших налогов на капитал - главная забота Сомса. Он склонен утешать себя тем, что цены на землю и картины хоть и колеблются, но все же растут и, следовательно, есть за что держаться в этом мире, где столько нереального. Моментами в нем просыпаются чувства, свойственные собственникам "золотого века" английской буржуазии: "Во всем неустройство, люди спешат, суетятся, но здесь - Лондон на Темзе, вокруг Британская империя, а дальше - край земли... И все, что было в Сомсе бульдожьего, с минуту отражалось во взгляде его серых глаз". В такие моменты мы как будто видим за спиной Сомса фигуру мистера Подснепа, который презирает все неанглийское, считает столицу Англии столицей мира, английскую конституцию - даром провидения процветающей стране.

И в то же время именно через Сомса автор выражает мысль, что класс Форсайтов обречен историей. Дощечка с надписью "сдается в наем", водруженная на доме Джолиона в Робин-Хилле после его смерти, приобретает характер символа в мыслях Сомса, только что похоронившего Тимоти - последнего из старых Форсайтов: "Сдается в наем форсайтский век, форсайтский образ жизни, когда человек был неоспоримым и бесконтрольным владельцем своей души, своих доходов и своей жены". Этот четкий вывод не могут затемнить дальнейшие рассуждения, которыми утешает себя Сомс, - рассуждения о вечно присущем человеческой натуре собственническом инстинкте и, следовательно, вечности собственнического порядка. Эти рассуждения перекликаются с аналогичной мыслью автора в предисловии к "Саге о Форсайтах". Но в том же предисловии автор говорит, что он забальзамировал класс крупной буржуазии (которому, возможно, суждено перейти в небытие), чтобы его могли увидеть посетители музея литературы. Так сложно протекает внутренняя борьба писателя - критика общества с "тем, другим человеком". В романе "Сдается в наем" и во второй трилогии о Форсайтах, "Современная комедия", Голсуорси передает дух послевоенной буржуазной Англии так же верно, как дух позднего викторианства в первых двух романах трилогии. "Гротески" послужили своего рода прелюдией ко всем этим произведениям.

В "Белой обезьяне" Голсуорси критикует главным образом декадентское искусство, бесплодное формалистическое экспериментирование в области живописи, скульптуры, музыки, высмеивает романы, похожие на психоаналитические трактаты. В центре "Серебряной ложки" - критика буржуазного парламентаризма, который Голсуорси разоблачал уже в ранних своих рассказах.

Писатель схватывает характерные черты складывающихся в новой обстановке типов. Перед нами проходят представители "золотой молодежи" - нигилисты и циники, поэты, пишущие "ни о чем", художники, деформирующие мир, музыканты, создающие сонаты "со слегка хирургическим оттенком".

Явления, которые Голсуорси улавливает в жизни, он в некоторых случаях выражает в виде символов. В то время, как у декадентов символы - это "знаки", выражение чрезвычайно субъективных и потому трудноуловимых представлений автора, у Голсуорси символы - действенное средство истолкования действительности, воплощения ее сущности: они исполнены силы обобщения. Таким обобщающим символом является белая обезьяна на картине китайского художника, которая тоскует и сердится, не находя в апельсине того, что, по ее представлению, там скрыто. В этом образе автор воплотил черты представителей молодого поколения форсайтской Англии, которые, не видя уже смысла в накоплении капитала, не видят смысла и в самом своем существовании; они так же, как и белая обезьяна, съедают плоды жизни и разбрасывают кожуру, жадно стремясь удовлетворить свои желания, но не зная сами, чего хотят.

Эти черты присущи и дочери Сомса Флер, у которой форсайтская цепкость и упорство, унаследованные от отца, сочетаются с душевной пустотой, с сознанием, что цепляться-то, собственно, не за что.

Однако о духовном банкротстве молодежи форсайтской Англии говорят и образы положительных героев Голсуорси. Это Майкл Монт с его филантропическими начинаниями, планами спасения империи путем "фоггартизма" - реакционного проекта о переселении детей английских рабочих в колонии в целях борьбы с безработицей; это Джон, сын Ирэн и Джолиона, который в "Лебединой песне" во время всеобщей забастовки 1926 года вместе с другими представителями форсайтской Англии встает на защиту своего класса, принимая участие в штрейкбрехерской работе.

Вместе с Майклом Монтом писатель ищет путей разрешения острых проблем, назревших в стране, его устами он задает постоянный вопрос: "Так что же у нас неладно?" - и так же, как и Майкл, не находит ответа.

В этой обстановке особое значение приобретает для автора образ Сомса. По сведениям американского литературоведа У. Л. Фелпса, один из читателей Голсуорси после прочтения "Серебряной ложки" спрашивал его в письме, являются ли изменения в характере Сомса результатом определенного авторского плана. Голсуорси ответил, что у него не было определенного плана в этом отношении и он не видит особых изменений в характере Сомса в "Серебряной ложке" сравнительно с романами "Сдается в наем" и "Белая обезьяна", но что вообще Сомс смягчается с годами, главным образом благодаря своей любви к Флер.