Газета Завтра - Газета Завтра 806 (70 2009)

Руководители наиболее крупных и влиятельных "триад" установили контакты с представителями китайского руководства на всех уровнях, что обеспечило безопасное проникновение их капиталов на материковый Китай, главным образом в его южные провинции. Деньги "триад" использовались для создания таких прибыльных совместных предприятий, как ночные клубы и казино. Причем с китайской стороны соучредителями этих заведений были региональные представители силовых ведомств КНР, в частности Бюро Министерства общественной безопасности и Народно-освободительной армии Китая.

Этот криминально-глобализационный проект уже осуществляется, причем довольно эффективно. "Оседлав" миграционные процессы, мафиозные структуры Китая и китайская мафия в других странах захватили лидирующие позиции в организации торговли людьми и налаживании потоков незаконной миграции.

Китайская организованная преступность способна провоцировать мировые экономические кризисы, влиять на конъюнктуру цен на рынке. В 2005 году мировой рынок меди оказался на грани катастрофы из-за грандиозного мошенничества на Лондонской бирже металлов. Хорошо известный в деловых кругах трейдер Лю Улбин продал на бирже 200 тыс. тонн меди, действуя от имени китайской государственной корпорации State Reserve Bureau, после чего исчез. А мировые цены на медь достигли исторического максимума.

На Дальнем Востоке происходит интенсивная интеграция российских и китайских мафиозных структур. Например, в Уссурийске "триады" строят взаимоотношения с местными лидерами криминального мира на сугубо деловой основе. Отставные китайские генералы и агенты спецслужб активно участвуют в легальных и нелегальных коммерческих операциях на Дальнем Востоке, скупая собственность, нанимая рабочих и контролируя самые прибыльные виды бизнеса. В регионе сложилась практика, при которой китайцы немедленно копируют обычные российские методы уклонения от налогов, но делают это гораздо успешнее.

Докладчик выделил следующие направления действий США по отношению к РФ:

- сорвать либо затормозить планы строительства нефте- и газопроводов в Китай;

- свести до минимума влияние России в среднеазиатских республиках с тем, чтобы заключить с руководителями этих государств договоры о прямых поставках углеводородов через американские компании без участия России;

- максимально затормозить реализацию проектов транзита российского газа в Европу - "Северный поток" и "Южный поток";

- потеснить Россию с Кавказа и Крыма для беспрепятственного строительства выгодного США газопровода Nabucco;

- блокировать активизацию российской энергетической политики в Южной Америке (Венесуэла, Никарагуа и т.д.);

- диффамировать российские энергетические компании с возможным последующим арестом их счетов (в докладе консультативного совета по безопасности за рубежом Госдепартамента США по итогам 2008 г. отмечено, что самую большую угрозу американскому бизнесу представляют коррупция и организованная преступность в странах Восточной Европы, особенно - в России).

Андрей ФУРСОВ в своем выступлении отметил, что в экономическом плане РФ вернулась к внутренней и внешней модели конца XIX - начала ХХ в. (с поправкой на глобализацию и особенности международной ситуации). То же можно сказать о социальной ситуации. Главные количественные характеристики постсоветского социума заключаются в следующем:

- поскольку процесс первоначального накопления здесь постоянно подрывает процесс собственно капиталистического накопления, на месте советского общества не возникло не только буржуазное общество, но нечто структурированное, мы имеем "общество-кашу";

- процессы дезорганизации, распада (социального, морального и т.д.) доминируют над процессами социальной организации;

- социум РФ - такой, в котором основная масса не создаёт общественный продукт, но претендует на него;

- социальная поляризация уже достигла латиноамериканских пропорций;

- демографическая катастрофа и ситуация с обороноспособностью - следствие властной и социальной организации РФ.

Сегодня ясно: то, что в начале 1990-х годов выдавалось за экономическую реформу, не только не было реформой, но преследовало прежде всего внеэкономические цели - планировалось изменение социально-экономического строя (системы) и создание принципиально иного: неэгалитарного и эксплуататорского властно-собственнического устройства за счёт массовой экспроприации/ограбления населения, огромную часть которого вытолкнули за черту бедности. О масштабах экспроприации, помимо цифр, приведённых выше, говорят следующие цифры: если в 1989 г. в Восточной Европе (включая европейскую часть СССР) за чертой бедности жили всего 14 млн. чел., то в 1996 г. уже 168 млн. Социально-экономического погрома такого масштаба история не знает.

"Реформы" были именно социальным, а не экономическим проектом, средством революционного (контрреволюционного по отношению к результатам социалистической революции) передела собственности в интересах привилегированного меньшинства в ущерб большинству. Причём социал-дарвинистский характер изменений и готовность обеспечить их в случае необходимости силовым путём (диктатура) идеологи реформаторов не скрывали - просто во всеобщем бардаке перестройки на это не обратили внимания.

В N 6 за 1990 г. журнала "Век ХХ и мир", т.е. за полтора года до начала реформ, под названием "Жестким курсом" и с аннотацией "К научному капитализму - кратким курсом. Поворот государственной политики", была опубликована часть "Аналитической записки по концепции перехода к рыночной экономике в СССР". Надо думать, что записка готовилась с конца 1989 г., а возможно, несколько раньше. Согласно позднейшему признанию бышего председателя Совета министров СССР Н.И.Рыжкова, план "гайдаровских реформ" рассматривался на заседании Совмина в конце 1988 г. и был "отвергнут по этическим соображениям". Но опубликованный документ, подготовленный "Ассоциацией социально-экономических наук" под руковод- ством А.Б. Чубайса, опровергает любые попытки российских и зарубежных учёных и журналистов трактовать "реформы" 1990-х годов с точки зрения их ошибочности, непродуманности и т.п., вычислять соотношение верных и неверных решений, искать объяснения последним. Как сказал бы А. Галич, "это, рыжий, всё на публику". Речь идёт о спланированном и полностью проведённом в жизнь плане социосистемных изменений.

Авторы ясно представляли себе последствия реализации своего плана и не испытывали по этому поводу никаких угрызений совести, точно так же, как сегодня не испытывают никаких сожалений. Цель рекомендуемых в записке мер проста: "Население должно чётко усвоить, что правительство не гарантирует работу и уровень жизни, а гарантирует только саму жизнь". Как выяснилось в 1990-е годы, значительной части населения власть "реформаторов" отказалась гарантировать даже жизнь - отсюда и убыль населения со скоростью 1 млн. чел. в год, как во время войны. Собственно, это и была война - социальная война дворцов против хижин.

Подводя итоги докладов и последующей дискуссии, Игорь ИЛЬИНСКИЙ отметил, что Россия в настоящее время подошла к новой "точке бифуркации", в системном отношении "зеркальной" по отношению к периоду середины 80-х годов, откуда она свалилась в "перестройку" и "рыночные реформы". Однако, если 20-25 лет назад Советский Союз, условно говоря, выступал "мишенью" для совместного трансформационного, информационного и деформационного воздействия со стороны остального мира, находясь "на линии главной атаки" не только Запада, но и собственных "союзников" по соцлагерю и даже собственных национально-демократических элит, то сегодня, напротив, "образ глобального врага" всё явственнее приобретают входящие в полосу системной катастрофы Соединенные Штаты Америки. Поэтому шансы Российской Федерации, несмотря на углубление социально-экономического кризиса, избежать очередного геополитического распада, сохранить и даже повысить уровень своей системной организации, представляются всё еще достаточно высокими - но только при условии согласованных усилий в этом направлении как действующей "вертикали власти", так и всех здоровых сил нашего общества, озабоченных будущим России.

Материал подготовил

Владимир ВИННИКОВ

К АПРЕЛЮ 2009 года внешнеполитическая линия администрации Барака Обамы остается еще не сформулированной по трем основным причинам.

Развивающийся экономический кризис - главный, приоритетный вызов для США. Соответственно, внешнеполитические решения принимаются прежде всего с учетом необходимости преодоления этого кризиса.

Отсутствие консолидированного идеологического стержня, в отличие, например, от предыдущей администрации Буша, которая исходила из "неизбежности длительной глобальной конфронтации с Исламом".