Пиво для Сталина. Очерки, беседы, размышления - Александр Григорьевич Звягинцев

идее союза с Россией: американские капиталисты ненавидели большевиков, они боялись, что те сагитируют рабочую силу в США начать бастовать. А в 1940-е годы и без того было много забастовок, и это было серьезным фактором страха бизнес-сообщества перед хаосом. Так что экономические вопросы были превыше всего. А придумать врага в лице России было совсем нетрудно.

И Оливер Стоун вновь заговорил о Нюрнбергском процессе. Было видно, что эта тема глубоко заинтересовала его как большого художника, вошла в его душу, что называется, как нож в масло.

— Это был интересный эксперимент. Я не знаю в деталях, как русским и американцам на Нюрнбергском процессе удалось так слаженно работать, я не знаю, как Руденко взаимодействовал с Джексоном. Но как же здорово, что все это у них случилось! Нюрнберг навеки стал для всего человечества примером разрешения вопроса военных преступлений. Для меня Нюрнберг — это наша кровь и наша память о войне и тех событиях, о которых никогда не стоит забывать, как и о том, что преступления против человечности, под каким бы предлогом и в каких бы условиях они ни совершались, не должны оставаться безнаказанными. Россия и США создали этот памятник правосудия.

Я думаю, что для тех, кто помнит о Нюрнберге, это служит напоминанием о том, что преступления против человечности недопустимы и что совершающие их люди подлежат суду и наказанию. И никто не освобождается от действия этих стандартов, независимо от обстоятельств и оглядки на военное положение.

И это настоящий позор — разлад в отношениях между СССР и США во время второго процесса в Нюрнберге. В «Файлах Сноудена», моем новом фильме, который вышел в 2016 году, есть момент, когда Сноуден, человек, который предал огласке тайны, заявляет, что Нюрнберг имеет для него большое значение. И Сноуден говорит о Нюрнберге и о заданных им стандартах, потому что он, Сноуден, работал на США в качестве сверхсекретного сотрудника, но чувствовал, что преступает международные стандарты. И это тот вопрос, которым должен задаться каждый здравомыслящий человек. Я имею в виду — это как быть тюремщиком в концентрационном лагере. Вы бы смогли? В смысле: имеют ли право американские солдаты мучить людей в иракских тюрьмах? Каково это? Как им следовало бы себя вести? Могут ли американцы запускать дроны по всему миру без объявления войны и без какой-либо причины вообще?

Сейчас в мире стоит большой вопрос: кто кому что сделал и кто должен предстать перед судом. Понимаю, что ведущие страны мира не допустят, чтобы их отчитывали как школьников и тем более судили. Но принципы, заложенные в Нюрнберге, остаются неизменными, и я надеюсь, что они продолжат действовать и впредь. Иначе наступят темные, дикие времена.

2016 г.

Беседа с Генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом

Уважаемый господин Генеральный секретарь, готовясь к встрече, на полке своей библиотеки я обнаружил книгу с уже пожелтевшими страницами, которую читал еще в 12-летнем возрасте. Это была книга о великом Фритьофе Нансене. Норвежский полярный исследователь, доктор зоологии, основатель новой науки — физической океанографии, лауреат Нобелевской премии, политический и общественный деятель, гуманист, филантроп, удостоенный наград многих стран, в том числе России, Нансен, невзирая на противодействие сильных мира сего, организовал гуманитарную помощь находившейся под международными санкциями голодающей молодой Стране Советов. Не кажется ли Вам, что миру сейчас не хватает людей такого калибра?

— Согласен с Вами. Недаром о Нансене говорили современники, что он был велик как исследователь, еще более велик как ученый и трижды велик как человек. Личностей такого масштаба действительно не хватает.

— С тех пор как ушел из жизни великий Фритьоф прошло много времени и человечество перевернуло не одну драматическую страницу своей истории. И даже такую кровавую, как Вторая мировая война. Не так давно исполнилось 70 лет как начал работу Суд народов. Как лично вы воспринимаете Нюрнбергский процесс?

— Нюрнбергский процесс стал началом новой эры. Он установил новые стандарты, благодаря ему возникла организация, которую я возглавляю, и новый миропорядок. Люди, виновные в военных преступлениях и геноциде, предстали перед лицом международного суда. Уроки Нюрнберга для нас очень важны: ответственность была возложена не только на высокопоставленных лиц, но также и на тех, кто был в курсе происходящего, был частью процесса. Никто уже не мог сказать «я ничего не знал» и переложить ответственность на кого-то вышестоящего. Каждый, кто участвовал в этих преступлениях, был привлечен к ответственности.

— Во время Второй мировой войны погибли почти 27 млн советских людей, причем более 15 млн из них были мирными гражданами. И это во много раз больше, чем потери всех наших союзников, вместе взятых. Сегодня звучат голоса, которые пытаются умалить роль Советского Союза в разгроме нацистских агрессоров. Какую вы можете дать оценку подобным высказываниям? Какова ваша точка зрения на роль СССР в разгроме гитлеровских захватчиков?

— Да, я слышал такое мнение, но в Европе оно не слишком распространено. Думаю, все понимают: войну невозможно было выиграть без колоссальных усилий и потерь со стороны советского народа. Я прекрасно об этом знаю, потому что северную часть Норвегии освобождали не норвежские солдаты, а советские — Красная армия. На севере Норвегии погибло гораздо больше советских солдат, чем норвежских, и всем нам об этом известно.

И я не думаю, что по отношению к событиям тех лет существует какое-либо пренебрежение или неуважение. Всегда найдутся те, кто захочет переписать историю. Но я не вижу никаких причин, чтобы эта точка зрения приобрела популярность в Европе. Силы союзников шли с двух сторон: одни с запада, другие с востока. Если бы не Красная армия, победы бы не было.

— В некоторых восточноевропейских странах сегодня сносят памятники советским воинам-освободителям. А ведь нелишне было бы вспомнить, что сотни тысяч моих соотечественников отдали свои жизни, чтобы народы этих стран не были уничтожены или не стали рабами. Как вы относитесь к подобным инцидентам?

— Жаль, что это случается, но опять же я не считаю это общей тенденцией. Это задача РФ — заботиться о памяти об этих событиях, налаживать взаимодействие с органами власти. Например, здесь, в Эльзасе и Лотарингии, американцы позаботились и о могилах солдат, погибших в Первой мировой войне, а памятники солдатам Второй мировой стали делом национального уровня. То же самое должна делать Россия.

— Каково ваше личное отношение к Дню Победы — 8 (9) Мая?

— Этот