Михаил Веллер - Великий последний шанс (сборник)

Наша цивилизация презирала и отвергала бездельников. А сейчас бездельники выходят на демонстрации за свои права получать еду, одежду, жилье и деньги из рук тружеников, и полиция охраняет эти демонстрации бездельников.

В таких условиях людям военным, солдатам, чрезвычайно трудно выполнять приказы своего гражданского, политического руководства, и если вести военные действия, то делать это в белых перчатках.

Военные люди знают, что в случае войны враг должен быть не просто побежден — но в результате полностью лишен любой возможности воевать в дальнейшем. Его политическое устройство, экономический уровень, состояние населения — не должны позволить ему впредь воевать. Все иное — смертельная ошибка. И все полководцы всех времен отлично это знали, это писалось во всех наставлениях: не добить врага — это смертельная ошибка и смертельная угроза в будущем.

И вот сегодня мы живем под дамокловым мечом формулировки «чрезмерное проявление /применение/ силы». Террористы, юные пацаны с автоматами Калашникова, стреляют и взрывают по всему миру — и тут же прячутся за спины собственного мирного населения. А наши правозащитники тут же поднимают крик о гуманитарных катастрофах и чрезмерном применении силы.

В любой миг террорист может сделать миролюбивое заявление — и это спасет его от уничтожения. Вроде как ребенок может сказать: «Я больше не буду». При этом террористы должны считать нас за полных идиотов и презирать наши умственные способности.

Когда наша цивилизация набрала полную силу — мы стали создавать себе проблемы сами. Мы провели совершенно нереальные, провокаторские границы между евреями и арабами в Израиле — и вот уже 60 лет пытаемся заставить жить добрососедски два народа, которые не переваривают друг друга, причем один открыто провозглашает своей целью уничтожение другого. Конечно, чиновники, которые занимаются разговорами об этой проблеме, могут быть спокойны за свои рабочие места, это работа пожизненная.

Слово — это серьезная вещь. Сегодня НАТО во многом проигрывает пропагандистскую кампанию из-за того, что употребляет — или позволяет употреблять — неверные обороты. Скажем, «НАТО расширяется на восток». А говоря иначе: «Государства на запад от России рвутся и бегут в НАТО». И спрашивать надо не руководство блока, почему оно согласно уставу принимает тех, кто сильно просится — а вновь присоединившиеся государства: почему же они, такие-сякие, вступают в этот нехороший союз?

В России до сих пор невозможно понять, невозможно получить информацию: так с чего, как, когда конкретно началась война между сербами и албанцами? Кто начал, кто когда стал здесь жить, насколько правы те и другие? А мне отвечают: это неважно, главное — чтобы был мир. Если вы не считаетесь с представлениями целых народов о справедливости, не считаете нужным рассматривать конфликт с точки зрения справедливости — вы не должны ждать мира и понимания. Это, простите, не то лицемерие, не то равнодушие.

Если ставить права отдельных людей выше права страны и народа. Если извращения, вопреки медицине, биологии, вообще науке, признавать нормой. Если нарушать законы войны, мира, жизни. То наша цивилизация полностью потеряет способность продолжаться.

1. Сегодня Западу трудно себе представить, как можно испытывать готовность к жертвам и разрушениям в собственной стране во имя победы. Борьба за демилитаризацию сознания, за укоренение антивоенной идеологии, начавшаяся после Второй Мировой войны, давно принесла плоды. Гуманитарные ценности стали богом Запада, а общество материального процветания и моральной всеядности — храмом этого бога. Сегодняшние народы Англии и Франции уже не позволили бы своим правительствам объявить войну напавшей на Польшу Германии, т. е. сделать решающий шаг по эскалации Второй Мировой войны. Договаривайся — хоть тресни! Но и тысячу, и двести, и шестьдесят лет назад перспектива войны не ужасала народы христианской цивилизации: война была делом жестоким, но обычным.

2. Страна, подвергающаяся сегодня агрессии Запада, избавлена от ужасов прошлых войн. Нет резни, нет массового уничтожения мирного населения, нет широкого уничтожения городов и экономических объектов. Нет уничтожения пленных, нет концлагерей смерти. Нет пыток, нет расстрелов заложников. Нет террора армии в ответ на террор партизан. Жертвы в заваленных бомбоубежищах немногочисленны и случайны. В любой момент ты можешь спрятаться от огня, бросить оружие, сдаться — и тебе гарантированы жизнь, гуманные условия, медицинская помощь, питание (часто лучшее, чем было до войны) и гражданские права. Американские солдаты — это тебе не головорезы Саддама Хусейна. Так чего Ирану так уж бояться американского вторжения? Посмотрите на Ирак, на Афганистан — ну и что страшного?

3. Лидеры Ирана не замечены в преступлениях против человечности, и казнь по приговору трибунала им не грозит. А суд они превратят в трибуну, с которой будут бесстрашно обличать своих врагов. Так создается ореол вождей и мучеников. Западу сегодня не понять, что топ-политик может быть готов променять весь комфорт своего положения на тюремную камеру ради торжества своего дела, ради будущего превосходства своей страны. А спустя годы гуманного заключения можно прямо из тюрьмы взойти на пьедестал героя.

4. А как могут США победить Иран? Подавляющее большинство населения Ирана поддерживает свое правительство. В условиях демократии, которую исповедуют США, народ изберет правительство, проводящее тот же курс: независимость от Запада, величие Ирана, верность законам ислама, гегемония в регионе и исламском мире. Партизаны будут убивать оккупантов, а оккупанты — соблюдать гуманные правила, предписанные уставами ООН, НАТО и т. д. Раньше или позже американцам придется вывести войска и вообще прекратить свое любое военное присутствие.

5. Что вообще могут сделать США своим нападением? Уничтожить все ядерные объекты. Сегодня у Ирана нет атомной бомбы — и завтра не будет. Так что? Взамен будет огромный авторитет среди антиамериканских сил всего мира: Иран бросил вызов США, отстаивал свои суверенные права, пошел на жертвы, не дал себя запугать и сломить. Моральная победа в глазах большинства мирового сообщества Ирану обеспечена.

6. Ядерная программа Ирана — это его козырная карта в политической игре. Если будет бомба — можно шантажировать Запад уничтожением Израиля, взрывом Манхэттена и т. д., вызывая бурные антивоенные демонстрации согласных на любые условия мира западных обывателей. Если лишиться ближайшей перспективы создания бомбы, то обеспечить себе максимум авторитета и влияния в исламском мире. Причем через несколько буквально лет — а что помешает вернуться к ядерной программе?

7. Захват пятнадцати британских солдат — еще один выигранный ход. Если их вернуть — Иран приобретает лишнее моральное преимущество: миролюбиво хотел договориться. Если не вернуть — можно их жизни поставить в зависимость от вступления Англии в конфликт: вы убиваете наших граждан — мы казним ваших солдат. Антивоенные выступления в Англии нетрудно предвидеть.

8. Исламское население Запада быстро увеличивается, а трения между ним и коренным христианским большинством обостряются. Нападение США на Иран увеличит антиамериканские и вообще антизападные настроения мусульман, что повлечет трудности для политиков, выступления пацифистов и новые акции защитников гражданских прав.

9. Опасность терактов в США и других странах в ответ на бомбардировки Ирана возрастает. Исламскими общинами вместе с гуманистами всех толков могут быть организованы массовые демонстрации за прекращение любых военных действий. Мы уже видели (в Испании), что это может парализовать правительства и вынудить их отступить. Пропагандистский эффект от таких акций может быть оглушительной моральной победой Ирана.

10. В случае оккупации Ирана неизбежная партизанская война с огромной вероятностью сольется с антиамериканским шиитским движением в Ираке. После ухода американцев из Ирака и в условиях демократии самым вероятным сценарием будет распад Ирака на территории ненавидящих друг друга групп: суннитов, шиитов и курдов. Иранские шииты окажут всемерную помощь иракским единоверцам-братьям. А согласно положению о незыблемости границ шииты станут править во всем Ираке силой вооруженного большинства. Тогда Ирак делается сателлитом Ирана либо даже создает с ним конфедерацию. Тогда в регионе возникает мощнейшее и богатейшее ресурсами антиамериканское государство.

11. И при этом никакая оккупация Ирана американцами не грозит его суверенитету, его религиозной и культурной жизни, его традициям и т. д. ТАК ЧЕГО ЖЕ БОЯТЬСЯ?

12. Запад не может допустить, чтобы экстремистски настроенное руководство Ирана получило атомную бомбу. Но либеральная демократия Запада ставит его на край ловушки. При соблюдении либеральной демократии любая дестабилизация в этом регионе идет во вред Западу. А чтобы стабилизировать положение в своих интересах, следует цинично и прагматически отказаться от этих «ценностей». Следует поставить и в Ираке, и в Иране жестко контролируемые прозападные правительства и навязать Ираку и Ирану жесткие кабальные договора, предусматривающие в случае их нарушения любые меры финансового, экономического и военного характера. Что сегодня невозможно по идеологическим, моральным и политическим причинам!