Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №10 за 2002 год

Над ущельем с противоположной стороны нависал Чертов камень, с которого как на ладони просматривались и выход из тоннеля, и сам мост. А потому вышедший из «Дыры» авангард наступавших сразу попал под шквальный огонь противника.

К началу сражения французские саперы не смогли полностью разрушить столь важную переправу, и во время боя мост состоял как бы из двух половин — левобережная аркада была частично подорвана, правая же оставалась невредимой. Русские, разобрав под огнем противника стоявшее неподалеку деревянное строение, связав бревна и наскоро восстановив мост, устремились по нему на противоположный берег. Французы, почувствовав, что их начинают обходить с флангов, отступили, но их преследование было отложено до полного восстановления моста. После 4 часов работы движение войск было возобновлено.

Тем временем в районе Цюриха, куда и должна была в результате выйти армия союзников, происходило следующее. После отвода австрийских соединений в Германию армия Римского-Корсакова и корпус Хотце стали для главнокомандующего французских войск в Швейцарии Массены лакомым куском. Лишь водная преграда не позволила ему сразу атаковать. Узнав от своего шпиона в штабе русской армии Джакомо Казановы о том, что на 26 сентября русскими намечен переход в наступление, Массена молниеносно нанес решающий удар. Ночью 25 сентября в 15 км от Цюриха, у Дитикона, группа смельчаков, переправившись вплавь лишь с холодным оружием и сняв русские дозоры, обеспечила переправу основной части войск Массены. В двухдневном сражении армии Римского-Корсакова и Хотце были разгромлены. Сам же Хотце в первые минуты боя попал в засаду и погиб. Это известие так сильно отразилось на боевом духе союзников, что почти все они сдались в плен. В результате общие потери союзников составили около девяти тысяч человек, а остатки русских войск отошли к Рейну. Столь катастрофическое поражение не могло не повлиять на дальнейший ход всей кампании.

АНДРЕ МАССЕНА на момент Швейцарской кампании являлся, пожалуй, самым выдающимся французским генералом.

Он родился 6 мая 1758 года в Ницце в семье итальянского винодела и был третьим из пятерых детей. Когда Андре исполнилось 6 лет, отец его умер, а мать вскоре снова вышла замуж. В 13 лет он убежал из дому и нанялся юнгой на одно из торговых судов. После 5 лет морской жизни Массена поступил в армию. Дослужившись в 1789 году до чина унтер-офицера, он понял, что для человека его происхождения дальнейшее продвижение по службе вряд ли предвидится, и вышел в отставку. Вскоре Массена женился и занялся бакалейным бизнесом. Судя по тому, как быстро он стал богатеть, он явно занимался контрабандой. Так или иначе, но знание каждой тропки в Приморских Альпах сослужило ему впоследствии хорошую службу. Когда до захолустья, где Массена жил с семьей, добралась Французская революция, он, осознав все преимущества службы в республиканской армии, вступил в отряд национальной гвардии и стал быстро продвигаться по служебной лестнице. В 1792 году он уже был в чине бригадного генерала, а спустя год Массена стал участником знаменитого Тулонского сражения. В его подчинении в то время служил никому не известный капитан Бонапарт, командовавший в этом сражении артиллерией. После взятия Тулона каждый из них получил новое звание: Массена стал дивизионным, а Бонапарт — бригадным генералом.

Будучи человеком решительным, Массена не раз отличался в сражениях смелостью. Так, в одном из них он верхом пробрался через пикеты противника к своему окруженному отряду и на глазах у изумленных подобной наглостью австрийцев вывел его из окружения, не потеряв ни одного человека. И тем не менее были у него две большие слабости — слава и деньги. Жажда к стяжательству едва не послужила причиной восстания голодного и оборванного Римского гарнизона, начальником которого он стал в 1798 году.

В 1799 году Массена был назначен на должность начальника Гельветической армии в Швейцарии. В 1804 году он получил из рук Бонапарта маршальский жезл, в 1808 году ему был присвоен титул герцога Риволи, через два года — князя Эслингского, а в 1814 году он предал своего императора, перейдя на сторону Бурбонов. Этот поступок бы оценен «по достоинству» — в 1815 году Массена стал пэром Франции и два года спустя умер.

26 сентября, восстановив все переправы на Рёйсе, войска Суворова продолжили движение. Подойдя к городу Альтдорфу, Суворов неожиданно узнал, что дороги на Швиц, до которого оставалось 15 км, не существует. Вместо нее — узкая тропинка, по которой может пройти либо один-единственный человек, либо дикий зверь. Бесспорно, нужно было повернуть назад и пойти другой дорогой, но Суворов, для которого не существовало понятия «ретирада», принял решение двигаться по «охотничьей тропе». В это время Массена, узнавший о продвижении Суворова на Швиц, незамедлительно усилил все местные гарнизоны, и Суворов, еще ничего не знавший о поражении под Цюрихом, шел в расставленную для него ловушку. 27 сентября в 5 часов утра движение начал авангард Багратиона. Этот 18-километровый переход оказался неимоверно трудным.

Больше половины вьючных животных было потеряно, армия по-прежнему испытывала недостаток в продовольствии.

Вступив 28 сентября в Муотаталь, Суворов, наконец, узнает от местного населения о поражении Римского-Корсакова и Хотце. Практически в одно мгновенье соотношение сил изменилось в пользу противника почти в 4 раза. Кроме того, теперь против Суворова выступал непосредственно Массена, страстно желавший захватить русского полководца в плен. Прибыв в Люцерн, Массена подробнейшим образом изучил рельефный план Швейцарии, а затем на судне добрался по озеру Люцерн до Зеедорфа, где его ждал генерал Лекурб. Детально изучив ситуацию, Массена принял решение провести рекогносцировку в Шехенской долине. А убедившись в том, что противник действительно ушел в Муотенскую долину, отдал приказ блокировать отходы к Альтдорфу.

Суворов же, 29 сентября удостоверившись в поражении под Цюрихом, решил идти на соединение с оставшимися частями союзников. В результате русская армия начала отход из долины, а французы стали ее преследовать. 30 сентября произошло первое сражение в Муотенской долине, неудачное для последних. Раздосадованный таким исходом дела Массена решает следующей атакой руководить лично. Утром 1 октября, выдвинувшись к мосту и быстро восстановив его, республиканцы атаковали русские пикеты. Те, имея приказ не вступать в бой, стали отходить. Тем временем генерал А.Г. Розенберг, ожидавший такой поворот событий, выстроил свои боевые порядки в три линии. Увидев, что русские отступают, французы ринулись в преследование. В этот момент отступающие разошлись в стороны по флангам. И тут взору французов явилась неожиданная картина. Прямо перед ними открылся весь боевой порядок Розенберга. Французы, воодушевленные присутствием командующего, уверенно ринулись на позиции русских. Русские, сомкнув штыки, пошли в атаку. Молниеносными обходными маневрами они захватили три орудия и большое количество пленных. Окруженный французский арьергард был окончательно опрокинут и в полном беспорядке бросился к Шененгенскому мосту. Массена вынужден был отвести остатки своих войск к Швицу, который французам удалось удержать, хотя Второй Муотенский бой оказался для них очень тяжелым поражением. Сам же Массена едва не угодил в плен. В суматохе боя унтер-офицер Махотин стал пробиваться к вражескому генералу. Приблизившись вплотную, он, ухватившись за его эполет, попытался стащить Массену с коня. Подоспевший на помощь французский офицер сумел опрокинуть Махотина, но золотой генеральский эполет остался у него в руке. Этот факт позже подтвердил плененный главный адъютант Гюйо де Лакур.

Теперь, чтобы вырваться из окружения, Суворову нужно было пробиться к Гларусу и после этого идти на соединение с остатками армии Римского-Корсакова. Гларус русские взяли, но кратчайший путь для соединения Суворова и Римского-Корсакова французам удалось закрыть. Для выхода из окружения русским войскам необходимо было преодолеть еще один перевал — через гору Паникс высотой 2 407 метров. Этот переход оказался, пожалуй, самым тяжелым для армии Суворова. Для тех солдат и офицеров, которые пережили все его тяготы, он остался в памяти как самое ужасное испытание воли и физических сил. И тем не менее голодная и безмерно утомленная армия его преодолела. Первым, 6 октября, вышел авангард генерала М.А. Милорадовича. Внешний вид русского войска был плачевным — у большинства офицеров на сапогах не было подошв, мундиры солдат изорваны практически в клочья. 8 октября вся армия Суворова достигла города Кур, где уже стояла австрийская бригада Ауфенберга. Здесь австрийцам были переданы все пленные в количестве 1 418 человек.

После двухдневного отдыха русские войска двинулись вдоль Рейна и 12 октября встали лагерем у деревни Альтенштадт. Два дня солдаты отдыхали, отмывались и отъедались, и уже концу второго снова были готовы к походу. Однако такового не состоялось. В своей «Записке с общими замечаниями о кампании 1799 года», датированной 7 марта 1800-го, Суворов как бы подвел черту под всем произошедшим: «Итак, гора родила мышь... Не владея искусством ни ведения войны, ни установления мира, кабинет (австрийский. — Прим авт.), погрязший в лукавстве и коварстве, вместо Франции заставил нас все бросить и отправиться по домам».