Сэмюэль Морисон - Флот двух океанов

16 июля в штате Нью Мексико была взорвана американская экспериментальная атомная бомба. В это время президент Трумэн, Уинстон Черчилль и ОКНШ совещались в Потсдаме. Комитет из высших государственных чиновников и ученых уже рекомендовал президенту использовать эту бомбу против Японии как можно быстрее и без предупреждения. 25 июля президент отдал соответствующую директиву.

Тем временем Судзуки и другие японские государственные деятели забавлялись с идиотской идеей попытаться закончить войну при благожелательном посредничестве Сталина, который уже решил выступить на другой стороне. Все, чтобы спасти лицо! Все в правительстве понимали, что война проиграна, что В-29 способны уничтожить все японские города один за другим. Однако не делалось ничего, чтобы подготовить народ к неизбежному. Напротив, Судзуки сделал заявление, что потеря Окинавы «улучшила стратегическое положение Японии», и нанесло Америке «тяжелый моральный удар». В официальных радиопередачах содержались угрозы «мирным агитаторам», предпринимались все усилия, чтобы увеличить военное производство. Была принята программа строительства подземных убежищ, чтобы защитить народ от бомбардировок. Создавались запасы продовольствия.

Эти глупые расчеты были поломаны 26 июля, когда Трумэн, Черчилль и Чан Кай-Ши обнародовали Постдамскую декларацию с условиями, на которых Япония могла закончить войну. Самым главным было одно: отказ от всех завоеваний, сделанных после 1895. Япония не должна была «уничтожаться как нация, однако все военные преступники должны понести полную ответственность». " Будут установлены свобода слова, религии и мысли, а также уважение основных прав человека». Оккупационные войска союзников покинут Японию, «как только будут достигнуты эти цели, и будет создано приверженное миру ответственное правительство». Союзники призывали японское правительство «заявить о безоговорочной капитуляции всех японских вооруженных сил», так как альтернативой будет «быстрое и полное уничтожение».

Однако правительство Судзуки никак не хотело взглянуть в лицо фактам и признать неизбежное. Всего одно слово в этот момент могло предотвратить ужасы Хиросимы. Директива президента использовать бомбы не могла быть исполнена в течение по крайней мере недели, и ее в любой момент можно было отменить. Трумэн и государственный секретарь Бирнс хотели услышать это слово. Но единственное, на что оказался способен Судзуки — заявить, что Потсдамская декларация не стоит внимания.

В-29 «Энола Гей» пилотировал полковник Пол У. Тиббетс. В полет отправился специалист по вооружению капитан Уильям С. Парсонс. Самолет взлетел 6 августа в 2.45 с Тиниана и в 9.15 сбросил бомбу над Хиросимой, где находился штаб японской 2 Армии.

Была открыта новая глава в истории войны. Человечество сделало первый шаг к самоуничтожению.

Даже после того, как 9 августа вторая атомная бомба взорвалась над Нагасаки, и в тот же день Россия объявила Японии войну, члены Императорского Совета, высшей власти в Японии, пытались избежать капитуляции. Адмирал Тоёда, главнокомандующий флота, генерал Умэдзу, главнокомандующий армии, военный министр генерал Анами дружно настаивали на том, что следует добиваться гарантий неприкосновенности императора. Кроме того они желали избежать военной оккупации Японии, разоружения японских войск на заморских театрах и судов над военными преступниками. Министр иностранных дел Того заметил, что союзники никогда не согласятся на такие условия. На втором заседании Совета, которое состоялось 10 августа в 2.30 вмешался сам император. Именно он настоял на капитуляции согласно условиям Потсдамской декларации. Это решение было отправлено союзникам через Швейцарию в 7.00, и было ими принято.

Но даже теперь военная верхушка в Токио продолжала колебаться. Военные, веками приученные к победам, были вынуждены признать поражение под угрозой полного уничтожения. Это было страшным ударом для них. 14 августа в 11.00 открылось третье заседание Императорского Совета. Анами, Умэдзу, Тоёда убеждали императора довести до конца «последнюю битву» и защищать саму Японию, чтобы спасти национальную честь. Но тогда император высказал те мысли, которые давно таил. Продолжение войны приведет лишь к дополнительным разрушениям, нация будет обращена в пепел. Ответ союзников на его заявление от 10 августа ясно показывает «мирные и дружелюбные намерения врага». Поэтому император желает, чтобы его министры приняли условия капитуляции. Они должны подготовить передачу по радио императорского рескрипта всему японскому народу.

Дело было сделано. 14 августа в 14.49 Токийское радио объявило о решении императора всему миру. Президент Трумэн получил официальное извещение 14 августа в 15.50. В 19.00 он сообщил об этом из Белого Дома и объявил двухдневный праздник по случаю победы.

Однако положение оставалось шатким. В ту же ночь в Токио была предпринята попытка военного переворота, чтобы захватить императора и уничтожить пластинку с записью его рескрипта (который предполагалось передать по радио 15 августа). Мятеж был с трудом подавлен. Были совершены попытки убить Судзуки и других государственных чиновников. Однако в то же утро императорское послание было передано всему народу. «Мы призываем вас, Наших верноподданных, покорно исполнить Нашу волю». Даже после того, как воля императора была обнародована, следовало удостовериться, действительно ли японцы капитулируют. Хирохито отправил членов императорской фамилии в главные армейские штабы, чтобы добиться из повиновения. Принц Такамацу занялся подготовкой авиабазы Ацуги к прибытию оккупационных сил, назначенному на 26 августа, и постарался удержать на земле камикадзэ. Те поклялись врезаться в «Миссури», когда линкор будет входить в Токийскую бухту. Если бы такое произошло, то война вспыхнула бы с новой силой.

Союзники убедились бы, что японцы прирожденные подлые лжецы, и ожесточение обеих сторон возросло бы многократно.

Когда эти факты и события, связанные с капитуляцией Японии, стали известны, стало очевидно, что именно атомные бомбы стали ключом к успеху. Конечно, война закончилась бы в любом случае, но бог знает сколько она еще тянулась бы. Утверждают, что морская блокада задушила бы японскую экономику, а бомбежки В-29 и обстрелы с кораблей уничтожили бы основные города Японии.

Это могло, дескать, вынудить капитуляцию и без атомного кошмара. Я не думаю, что хоть один человек, который знает восхитительную дисциплину и стойкость японского народа, с этим согласится. Если император прикажет сражаться до последнего человека, японцы будут сражаться до последнего человека. В этом случае народ пострадал бы гораздо сильнее, чем в результате взрыва атомных бомб.

Возможным результатом запланированного вторжения на Кюсю и Хонсю (операции «Олимпик» и «Коронет») осенью и зимой 1945 — 46 стали бы ожесточенные рукопашные схватки за каждую пядь японской территории, превосходящие любое воображение. Совсем не верно, что к августу военная мощь Японии была полностью сломлена. Она еще имела достаточно боеприпасов. После войны американская армия обнаружила склады с многими тысячами тонн на одном Хоккайдо. В японской метрополии под ружьем находились более миллиона человек. Хотя в боях были израсходованы 2550 самолетов камикадзэ, еще остались 5350. Японская авиация располагала и большим числом обычных самолетов. Более 5000 юношей обучались в школах корпуса камикадзэ. Все самолеты были рассеяны по маленьким грунтовым аэродромам на Кюсю, Сикоку и западном Хонсю. Они стояли в подземных ангарах и пещерах, дожидаясь, пока десантные армады союзников подойдут к Кюсю. Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть ужасные потери, которые понесли бы наши силы вторжения, прежде чем они высадились бы на берег. Но даже после этих потерь им предстояли затяжные бои на японской земле, который обошлись бы каждой стороне еще дороже. Это породило бы ожесточение, не излечимое даже временем. Более того, в этой кампании в качестве полноправного партнера могла бы участвовать Россия, и тогда Япония оказалась бы разделенной, подобно Германии. Коммунистам бы не составило труда захватить ослабленную страну.

Президент Трумэн объявил, что генерал Дуглас МакАртур будет верховным командующим силами союзников во время капитуляции и оккупации Японии. Это запустило в действие механизм оккупации, который работал плавно, но не так быстро, как в Германии. Императорское правительство еще действовало, японская армия, не потерпевшая окончательного поражения, могла сорвать любую преждевременную попытку союзников высадиться. Генерал МакАртур, который превосходно понимал ситуацию, нес ответственность за ту цепь событий, которая дала время рескрипту императора достичь всех армейских частей, а также время нашему командованию подготовить высадку оккупационных войск. 15 августа генерал отправил по радио директиву японскому правительству с приказом «немедленно прекратить враждебные действия» и послать самолетом «ответственных представителей» в Манилу, чтобы получить инструкции по процедуре капитуляции и приему оккупационных сил. 16 августа в 16.00 появился императорский указ «всем вооруженным силам немедленно прекратить огонь». Отметим, что адмирал Нимиц приказал американским силам прекратить огонь на 30 часов раньше.