Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг.

Зачем Зюганову в разгар иракского кризиса лично участвовать в работе ПАСЕ? Как он там выглядит? Как государственный представитель (наряду с Рогозиным и Маргеловым)? Для народа России его роль – роль политического лидера партии коммунистов. Разве этой роли мало?! Нет, надо еще и в Давос, и на прием к Путину, и на концерты, где нормальному человеку и сидеть-то тошно рядом с сытыми господами и их «звездной артистической челядью». А ему не тошно, даже радостно. Он там, как среди своих.

«Псевдокоммунисты» и «псевдопатриоты» – так правильнее надо было бы именовать блок «КПРФ», противостоящий не «Единой Росси», а партиям левой оппозиции.

Олег Семенович Шенин постарел. Хотя все еще надеется на свою значимость. У Караулова он что-то гадкое сказал о Зюганове и его команде, не понимая, что он не на партсобрании, где это было бы приемлемо, а на приеме у агента спецслужб высшего разряда, у которого все под прикрытием трагической искренности и боли за Родину будет использовано в интересах Хозяина. Нельзя политическому борцу становится шестеркой в чужой игре.

Медицинский рабочий класс – это сёстры, лаборанты, санитарки, кастелянши, раздатчицы, работницы складов, аптек, вахтеры, шофера. Они – основная часть персонала больницы – до 70 % его состава. Наименее оплачиваемая часть. Среди них политические позиции очень близки к позициям коммунистов. Здесь никакого доверия не вызывают партии буржуазного толка. Правда, многие из этих людей зачастую зависимы, боязливы и пассивны.

Конфронтация на политической основе в интеллигентной среде – явление не редкое, слишком мало выиграла интеллигенция от антикоммунистической власти. Но встречается здесь и воинствующий обыватель из прикормленных, которому сама мысль о возврате советской власти неприятна и даже страшна. Даже обычный разговор о трудностях жизни объявляется коммунистической пропагандой. Их раздражает даже упоминание о Павке Корчагине («террорист!», остается только донести в ФСБ). В ответ слышатся наветы на советское время: «колбасы не было, на Диккенса (!) нельзя было подписаться». Воинствующая мразь с высшим образованием. При всей редкости и индивидуальности таких встреч, конфронтация весьма закономерна и требует осторожности.

В детском доме на ребенка отпущено 12 руб. в день. В основном, макароны. О молоке уже забыли. У детишек анемия, снижение массы тела, снижение иммунитета.

В Грозном очередной взрыв, на фугасе взлетел автобус, погибли 9 чел. Это – плата жителям за лойяльность на референдуме.

Нарушения социальной справедливости многообразны, многолики, а их суть, гораздо однообразнее, чаще всего – в законодательно утвержденном реестре имущественного права, разделении общества на богатых и бедных, на хозяев и «быдло».

Очередная сенсация: Аяцков объявил о намерении выделить вотчины для чиновников, как это было на Руси 500 лет тому назад, то есть тогда, когда еще и Саратова не было. Ох уж этот наш неистощимый барон Мюнхаузен!

Ирак, Буш и дедушка Крылов. «А Васька слушает, да ест», «Уж виноват ты в том, что хочется мне кушать».

«В Туле все без перемен, – пишет мой друг-профессор. – Как и везде. Смертность в 3 раза выше рождаемости, население вымирает под лихую похвальбу власть предержащих о росте благосостояния. Надбавки к зарплатам и пенсиям, как насмешка, при имеющейся инфляции и росте цен».

Иракская сцена из зоофильмов. Леопард забивает антилопу, а тучи воронья подбираются поближе, чтобы урвать куски. Наши власти делают это нерешительно и стыдливо: «Антилопу жалко!». А себя – еще больше. Тем же мирром мазаны.

Первомай. Все как обычно, если не считать физической немощи демонстрантов, нарастающей с годами, но не идейной! Идем с 3-й Дачной. При входе на площадь Революции (наш митинг на час позже, чем у КПРФ, так как те вместе митинговать не захотели) видим народ с красными флагами и на амвоне (напротив памятника Ленину) Рашкина. Увидев нашу колонну, Рашкин (первый секретарь Обкома КПРФ) провозглашает по микрофону, обращаясь к нам: «Вот идет рабочая партия! Вливайтесь в наши ряды!» Это провозглашает человек, который накануне отказался от совместного проведения митинга. Политический интриган. Его сторонники не знают об этом и открыто называют нас предателями или раскольниками. Но многие по окончании своего митинга переходят к нам, к памятнику Ленина, и действительно вливаются в наши ряды.

8.05. Встреча с сотрудниками научной библиотеки СГМУ в связи с годовщиной Победы. Меня пригласили как ветерана афганской войны, так как тех, настоящих, фронтовиков остается очень мало. Собралось до 40 человек.

Сказал им, что я не участник, а мальчик войны. Рассказал им все, что помню о том времени. Приведу только начало своего рассказа. «Я хорошо помню солнечное утро 22 июня 1941 г. Мы, ребятишки, играли во дворе нашего дома. Это было в Лефортово, возле завода «Серп и молот». Вдруг прибегает кто-то из взрослых и кричит: «Война!». Взрослые бросились в дома, к репродукторам. Ничего не понимая, но почувствовав их тревогу, потянулись за ними и мы. Выступал Молотов. Говорил спокойно и твердо. О вероломном нападении фашистов и о том, что наше дело правое и победа будет за нами. Я тогда впервые услышал слово «вероломный» и оно на всю жизнь связалось у меня с фашистами. Солнечный мир детства раскололся: ворвалось горе».

Слушали меня сотрудники библиотеки почти час, молча, вспоминая каждый своё, со слезами на глазах. Да и сам я боролся со слезами. Такой праздник.

С этим днем (8 мая) у меня связана уже пятая годовщина со дня смерти моего учителя – профессора Е.В.Гембицкого. Годы идут, а наше общее дело – воспитание военных терапевтов – продолжается.

Как бы мне хотелось побродить по парку возле госпиталя им. Вишневского (Подмосковье), по знакомым аллеям и дорожкам. Хотя бы на скамейке посидеть. Вероятно, это желание – точное измерение моего возраста. Сейчас, когда уже в мае в Саратове мы вкручиваемся в жару под 30 градусов, когда заставляешь себя что-либо делать, а усталость берет свое, это желание особенно настойчиво.

Живем в неубранном городе, окруженные грязью, бутылками, мусором, ходим, перешагивая через все это, уже почти не замечая. Общее, и раньше ничейное, сейчас особенно заброшено. Вероятно, чистота дорого стоит. Не сорить – проще, чем убирать. Но это условие – не реально. Проще оплачивать труд мусорщиков. Кто сорит – тот не ест? Обычно сорят те, кто ест слишком много.

В «Советской России» вышла статья одного из ее редакторов Фролова. «Зачем ломиться в открытую дверь?». Это по поводу «торгов» по включению в частности РКРП-РПК и других в списки от КПРФ. Уважения к «торгующимся» нет. Барски-высокомерная констатация их действительно реальной беспомощности – экономической, юридической. Может быть, возьмем, может, нет – смотря по поведению и выгоде. Товарищи!?

Фильм «Идиот» в новой версии. Трагедия чистого человека в «рыночном» окружении. Вокруг героя «сявки»: алчные, грязные, утратившие или полузабывшие все человеческое. Достоевский именно так увидел бы сегодняшний день. Честные и чистые – «идиоты» – белые вороны, от которых теперь избавляются, как от надоевшей помехи в воровском деле. Сванидзе, помешанный на антикоммунизме, пытается противопоставить идеи Достоевского идеям коммунистов.

12 мая в понедельник утром в госпитале им. Вишневского умер Лев Михайлович Клячкин после операции и очень длительной болезни. Безусловно – большой ум и большой человек, создатель пульмонологической школы в Саратове, которую сейчас разрушают.

Некоторые, в том числе и наши, участвуют в выборах, зная, что не пройдут. Не для того только (а то и вовсе не для того), чтобы в условиях выборной кампании пропагандировать политику и идеи партии, а в целях … обогащения своих организаций. В определенный момент, ближе к выборам, в связи с неуверенностью в победе, по договоренности, за плату, снимают себя с дистанции в пользу другого, который еще надеется. «Бег за плату» или «Плата за бег». В лучшем случае деньги сдаются в партийную кассу. А как быть избирателям?

Складывается так, чтобы в декабре КПРФ и РКРП-РПК придется пойти на выборы одной колонной. Такова идея. Это трезвый компромисс, хотя не все его поддерживают. Одни мы не пройдем, хотя на предвыборном маршруте покажем, что мы есть. Но и руководство КПРФ понимает, что 1–1,5 млн. голосов она не доберет. Цена компромисса для нас: гарантия вхождения в списки КПРФ 2-3-х депутатов от РКРП-РПК, экономия материальных средств, совместная технология выборов, единство коммунистической оппозиции в глазах народа. В будущем это дает возможность революционной работы в Думе, финансовую и информационную поддержку партии, живущей в нищете из-за отсутствия спонсоров. Цена – это и отказ от самостоятельной партийной политики, снижение накала критики КПРФ. Очень многие сомневаются в честности КПРФ, конкретно Зюганова, в выполнении соглашения и многие не одобряют неизбежного идеологического сближения с КПРФ и ущемления самостоятельности партии. Особенно много таких среди сторонников бывших членов Российской партии коммунистов (РПК).