Владимир Бешанов - Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

Не добившись успеха на северных и южных подступах к Москве, немцы попытались прорвать советскую оборону на центральном участке Западного фронта. Во время ноябрьского наступления германских войск обстановка здесь была относительно спокойной. 4-я полевая армия и противостоящие ей 5, 33 и 43-я советские армии широких боевых действий не вели. Лишь на звенигородском направлении немцы 19 ноября начали наступление силами 9-го армейского корпуса (3 пехотные дивизии), используя успех главных сил ударной группировки, действовавшей севернее. Правофланговые соединения армии Говорова вынуждены были отходить. Затем командарм перегруппировал на правый фланг с можайского направления 108-ю стрелковую дивизию и 22-ю танковую бригаду из своего резерва. Упорной обороной эти части, а также подразделения 18-й танковой бригады к концу ноября остановили противника у Звенигорода.

1 декабря немцам удалось прорваться севернее Наро-Фоминска, где 258-й пехотной дивизии при поддержке частей 19-й танковой (60 танков) и 3-й моторизованной дивизий удалось вклиниться в расположение 33-й армии Ефремова. Германские танки и мотопехота достигли населенного пункта Акулово, стремясь выйти по тылам 5-й армии к Кубинке, на автомагистраль Москва – Минск. Но дальнейшее их продвижение было остановлено контрударами 5-й и 33-й армий, в составе которых действовала 1-я гвардейская мотострелковая дивизия под командованием полковника Т.Я. Новикова, 5-я танковая бригада подполковника М.Г. Сахно, 20-я танковая бригада полковника Г.П. Антонова и 5 отдельных танковых батальонов. По новому штату отдельный танковый батальон включал в себя роту тяжелых (5 танков), роту средних (11 танков) и две роты легких танков – всего 36 боевых машин и 202 человека личного состава. 4 декабря советские соединения разгромили прорвавшуюся группировку и восстановили фронт по реке Нара.

В эти дни фельдмаршал Бок указывал, что «создалось такое положение, когда последний батальон, который может быть брошен в бой, может решить исход сражения». Однако у командования группы армий «Центр» не осталось никаких батальонов, которые можно было бы бросить на чашу весов. Для успешного завершения операции по окружению и взятию Москвы сил уже не было. По состоянию на 30 ноября 3-я танковая группа располагала следующим количеством танков: в 1-й танковой дивизии – 37 танков, в 6-й танковой дивизии – 4 танка, в 7-й танковой дивизии – 36 танков, то есть всего 77 машин.

Командующий 4-й армией Клюге докладывал, что его войска находятся в исключительно тяжелом положении: «Боеспособность 57-го и 21-го корпусов настолько упала, что в оперативном отношении они больше не имеют никакого значения… Потери в людях просто колоссальны». В начале декабря немцы еще не вступили в собственно Московскую зону обороны, а уже исчерпали все возможности для продолжения наступления.

В то время как в тылу у Жукова сосредоточивались вновь сформированные свежие соединения, не батальоны – армии: 1-я ударная, 20, 10, 61-я. Только в них насчитывалось 18 дивизий и 10 стрелковых бригад. На подходе были 24-я и 60-я армии. Кроме того, из резерва Ставки поступали подкрепления в 30-ю и 16-ю армии, а также в армии Калининского фронта. В последние дни ноября Западный фронт получил 15 отдельных танковых батальонов, а также более 100 танков для пополнения танковых бригад.

Советские войска западнее Москвы располагали в общей сложности одной танковой дивизией, 16 танковыми бригадами и 20 отдельными танковыми батальонами. Это составляло около 1068 танков, то есть больше, чем в начале сражения.

Таким образом, к началу декабря немецкое наступление на Москву выдохлось, Красная Армия остановила германские войска на всех направлениях. Ударные группировки противника были измотаны и обескровлены. За ноябрь потери в танках составили 1478 машин. Большинство дивизий потеряли до половины своего первоначального состава. 2 декабря командующий 4-й танковой группой сообщил в штаб группы армий «Центр»:

«Личный состав 10-й танковой дивизии очень утомлен. В настоящий момент он не в состоянии вести наступательные операции». В остальных соединениях группы обстановка не лучше: «Люди настолько измотаны, что с ними ничего нельзя поделать. Причиной являются ужасные холода, плохие условия расквартирования и непрерывные бои». 5 декабря Гальдер отметил: «Фон Бок сообщает: силы иссякли. 4-я танковая группа завтра уже не сможет наступать. Завтра он сообщит, есть ли необходимость отвести войска». Немцы были вынуждены на московском направлении перейти к обороне, не достигнув поставленной цели.

Материальные потери не шли ни в какое сравнение с потерями морально-психологического характера. Контрудары советских дивизий на некоторых участках фронта 2-й танковой армии и 4-й армии вызвали настоящую панику среди солдат. Командование было вынуждено признать, что войска утратили свою обычную выдержку и уверенность в успехе. В докладе отдела цензуры полевой почты 2-й армии отмечалось: «Моральный подъем, который войска испытывали в связи с громадными успехами в предыдущие месяцы, в ноябре не наблюдается».

Более наглядно выразил эту мысль представитель Министерства иностранных дел при штабе 2-й армии граф Босси-Федриготти: «Солдат на фронте видит только, что каждый день перед ним появляются все новые и новые части противника, что дивизии и полки, которые считались давно погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие… Немецкий солдат на фронте видит, что ряды армии настолько поредели, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы… И вот, оказавшись в таком положении на далеком Востоке, потеряв фронтовых друзей, он чувствует себя одиноким, ощущает пронизывающий холод русской зимы, которая, обрушившись столь внезапно и столь сурово, причинила такие потери, что за одну ночь в дивизиях недосчитывалось по 800 человек, а в двух полках по 1200 человек… Солдат видит и чувствует каждодневно, какие тяготы на него взваливает война на Восточном фронте. Он ждет замены, а ее нет. Солдат на фронте сегодня говорит совершенно открыто, что эта кампания кончится еще не скоро».

«Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение, которое из-за упрямства Верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям», – писал Гудериан.

Германия оказалась на пороге крупнейшего военно-экономического кризиса. 29 ноября министр по делам вооружений и боеприпасов Ф. Тодт заявил Гитлеру, что «в военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна» и необходимо политическое урегулирование.

И тут выяснилось, что никаких планов на этот случай у германского командования нет, поскольку вариант того, что наступление окончится неудачей, даже не рассматривался. Правда, считалось, что противник обескровлен и не располагает силами для контрудара. Но и фон Бок не имел понятия о дальнейших намерениях ОКХ. Он не знал, как его группа армий должна подготовиться к обороне в зимних условиях, будут ли для нее подтянуты резервы и не следует ли войска отвести на рубеж, сокращающий линию фронта. Русские вскоре избавили его от заботы упражняться в догадках.

5 и 6 декабря 1941 года войска Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов перешли в контрнаступление.

Заканчивался 1941 год – самый тяжелый год войны. За пять с половиной месяцев летне-осенней кампании Вермахт захватил Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, большую часть Украины, территории в Карелии, ряд западных областей Российской Федерации. Советский Союз потерял важные экономические районы, в которых проживало до 40 % населения страны, вырабатывалось 58 % стали, добывалось 63 % угля, производилось 68 % чугуна, 60 % алюминия, 38 % зерна. Немцам удалось блокировать Ленинград, выйти на подступы к Москве, овладеть Харьковом, значительной частью Донбасса и Крыма.

Германская армия добилась выдающихся успехов. Как писал Фуллер: «Принимая во внимание такие факторы, как огромные трудности снабжения, стоявшие перед немцами, неразвитость дорожной сети в России, неожиданное по силе сопротивление, просчеты в отношении русских резервов и тот факт, что немцы, по-видимому, не вводили в дело больше 25 танковых дивизий (на самом деле 19 дивизий), следует отметить, что немецкое наступление между 22 июня и 6 декабря 1941 года, – удивительное достижение вооруженных сил».

Потери советских войск убитыми, ранеными и пленными за 166 суток войны составили около 8 миллионов человек. Большая часть из них оказалась в плену.

Что по этому поводу говорила Москва? А вот что:

«Очередная брехня Гитлера.

11 декабря Гитлер выступил в своем зверинце – «рейхстаге» – с очередным трюком.

Ввиду того что в Германии почти нет семьи, не потерявшей на Восточном фронте сына, отца, брата или мужа, Гитлеру уже невозможно даже в своем балагане ничего не сообщить о потерях немецко-фашистской армии в войне против Советского Союза. И вот Гитлер огласил «германские потери». Оказывается, что за время военных действий с СССР, а именно с 22 июня по 1 декабря 1941 года, германская армия якобы потеряла всего-навсего лишь 162 314 убитыми, 571 767 ранеными и 33 334 пропавшими без вести, т. е. всего 767 415 человек.