Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г.

«Единая Россия» добивается того же не индивидуальной работой, а принуждением, угрозами расправы или увольнения, посулами выдвижения на руководящие (сытые) должности, приплатами.

«Родина», ЛДПР и другие незаметны в небольших городах, хотя и крикливы, газетки свои выпускают. Их средство – оплата.

КПРФ спит в своем электорате, уповая на Референдум (на реализацию которого нет никакой надежды), а также на то, что Путин не успеет забрать у нее оставшиеся привлекательные лозунги. Скоро КПРФ невозможно будет отличить от «Единой России»: ни по целям, ни по формам работы.

Активистов КПРФ и РКРП, молодежных организаций, в том числе РКСМб, лимоновцев бьют, тащат в участки, сажают в тюрьмы, убивают. Этому сопутствует волна клеветы в прессе. Это становится нормой. Но и протест молодежи становится нормой.

В целом, окружающее во многих проявлениях, в макро– и микроизмерении, во все большей мере напоминает уже не «перерождение» (исходная точка: советский человек, который гордился своей Родиной) и даже не «вырождение» (утрата общественного поведения), а одичание.

Каждый вечер во дворе старики, в основном, пенсионеры, «забивают козла». Человек 20. В 5 метрах от них – бачки с мусором, нагруженных доверху дурно пахнущими, разлагающимися отбросами. Тут же «падальщики» – бомжи или обедневшие люди с сумками, синюшные, лохматые, грязные, с шаткой походкой, копающиеся в этом мусоре. Среди них подчас бывшие врачи и учителя – пенсионеры, не способные прожить на пенсию, выброшенные семьями.

Рядом детская площадка – с песочницами, полными грязным песком с кошачьими фекалиями. Дети копаются в песке, мамочки сидят рядом и болтают.

Начиная с 23.00, как стемнеет, в сквер, под окна домов заезжают машины и начинается торговля проститутками (по заказам). К 5.00 они собираются, курят, мочатся под кустами, греются в машинах, отдавая заработанное сутенерам. А днем здесь же бегают, гоняют в футбол и ездят на велосипедиках малыши. Смена декораций: ночной и дневной спектакли. И все, в том числе жители домов, живут, как ни в чем не бывало. Это и есть одичание, то есть утрата не только общественного, но и просто человеческого поведения.

С Пленума Обкома: «Поехал я в Тепловку, недалеко от Вольска. А друга моего, к которому ехал, убили. Прямо в поле. Косил сено, а его по пьянке забили свои же из села. Отказывался с ними водку пить, грозился разоблачить воровство. Коммунист. В селах их почти нет. Один из убийц орал: «Я коммуняк душил, душу и душить буду!»

«В самом Вольске промышленные предприятия не работают. Все в разрухе, все разворовано. Людям негде работать, некуда уехать, да и дорого. Все воруют. Известный когда-то город цементников превратился в город воров и жуликов. Численность рабочего класса снизилась в десятки раз, а чиновников разного рода во столько же увеличилась. Деньги берут везде: в школах, в больницах, в детсадах. Без денег человек – никто. Какая-то тоскливая мгла повисла над городом».

«В Балаково та же картина. Существует практика: начнут производство и только дело пойдет, тут же его банкротят. Куш возьмут, а людей оставят ни с чем. Не дают сформироваться коллективам, способным постоять за себя».

14 лет тому назад, в октябре 1991 г., вскоре после контрреволюционного переворота в Москве, в Челябинске состоялся Второй Конгресс пульмонологов. Им руководил академик А.Г.Чучалин. Было страшно холодно, гостиница не отапливалась, кормили плохо. Сам Конгресс проходил обычно и был тогда еще добротной трибуной отечественного опыта.

С этой поездкой было связано два события.

Первое имело полувековую давность: возвращаясь в декабре 1942 г. из г. Петропавловска-Казахстанского в Москву из эвакуации (больная туберкулезом мама, трое мальчишек, и отец, которого отпустили с завода, чтобы вывезти и тем самым спасти нас), мы остановились в Челябинске. Здесь у нас была пересадка, и мы целый день просидели на кафельном полу маленького вокзала, разместившись на матрасе и вещах. Вечером того дня мы уехали в Москву. Вспомнив об этом, я съездил туда, нашел тот вокзал, побродил по залу. Не было счастья, так несчастье помогло: повидались через 50 лет. Сейчас это уже не вокзал, а одно из небольших привокзальных помещений. А вокзал – из стекла и бетона – рядом.

Второе событие было связано с нашим отлетом из Челябинска в Москву после окончания Конгресса. Наш борт отложили по каким-то причинам на несколько часов. Было обидно, да и устали, конечно. И я с профессором Инной Григорьевной Даниляк, известным московским пульмонологом, с большим трудом уговорили командира более рано улетавшего лайнера взять нас сверх нормы. Он сжалился и посадил нас прямо в кабину с экипажем. Мы сидели на приставных сиденьях и 3 часа следили за работой летчиков и сложнейшей аппаратурой. Летчиков кормили, и командир приказал бортпроводнице покормить и нас. Вы когда-нибудь ели яичницу с котлетами в кабине самолета? Нам даже дали посмотреть на город Златоуст с высоты в 8 км. В ночном небе он был похож на орден из бриллиантов. Приземлились около 24 часов, но успели на метро.

К сожалению, в 2005 г. Инна Григорьевна Даниляк умерла.

Недавно передавали, как президент Путин на огромном военном самолете летал в качестве 1-го пилота. «Летал как во сне», позже комментировал он. Поразительно. Вероятно, этот опыт позволит ему успешно работать и в кабине государственного корабля.

«Черная энергия» – так сказал кто-то из участников Пленума, делясь трудностями работы с людьми. Он имел в виду чувства горечи и бессилия, которые охватывают, когда тебя оскорбляют только за то, что ты коммунист. Убедить таких нельзя, спорить бесполезно и утомительно, оскорблять в ответ неправильно. А ведь их много – воспитанных на информационной лжи, на ненависти к революционерам. Когда на душе горько, трудно жить и эффективно работать.

Каждое утро бегу через проспект «на красный свет» в ведерке с водой. Девушка продает шикарные красные георгины. Сегодня купил у нее 5 штук. Девушка эта – сама георгинина с серыми глазами.

Ураган «Рита» мчится на штат Техас, на знаменитый космический центр Хьюстон. Посмотрел по карте – это низина (и Луизиана, и Техас). Есть, где разгуляться цунами и ветру. Это еще один удар по нефтедобыче и в целом по экономике США. По последним сообщениям, «Рита» уже зверствует.

КПРФ ушла в проведение референдума. Процесс тихий и результат тихий. Этим власть не остановишь и не свергнешь. По-прежнему воинственным в этой партии остается только рык тов. Зюганова.

Некоторые люди напоминают початое, но забытое и прокисшее шампанское. Среди таких есть и политики. Их когда-то откупорили, поставили в угол и забыли. Позже схватились, а уж они скисли. Только этикетки и остались. А какие были надежды!

Нельзя быть ящиком письменного стола. При всей определенности – никакой инициативы.

Получил тираж (200 экз.) своей книги «Учитель и его время» – второе издание с фотографиями проф. Е.В.Гембицкого и коллективов кафедр, в которых он работал или которыми руководил. Учитель жив!

Продолжаются отклики в левой прессе о диалоге Путина с матерями Беслана. Ни одна буржуазная газета, ни один канал ТВ и радио не передали этот материал, несмотря на свою любовь к сенсациям. Значит, и сенсациями управляют. Боятся правды. Именно в это время началась «забота» о первичном звене здравоохранения, о детстве. Началось разбрасывание жирных кусков с нефтяного барского стола. Боятся народа! Разбрасывание – сильно сказано. Гора рождает мышь. Чуть приоткрыли сундук, а мышь – подачка и выскочила. Будем ждать следующую.

Письмо из Ярославля от О.А.Бойко.

«Вчера приехала с 5-го съезда профсоюзов «Защита». Впечатление от съезда осталось сложное, но ясно одно: «Защита» везде слаба. Конечно, на таких мероприятиях необходимо бывать, но в данном случае, я для себя получила маловато. Но хорошо то, что иллюзий стало меньше. А вообще обидно блуждать в лабиринтах, которые приводят только в тупики.

Теперь о делах. «Праздничные» нам все-таки выплатили. Правда, по минималке, но будем бороться дальше. В Ярославле этот случай (оплата) пока единственный. Тем слаще победа! На заводе работала прокуратура. В результате «полетели» главбух, его зам., юрист, и начальник отдела кадров. Все, кроме главбуха, мои личные враги. Хотя врагов еще много осталось, но я рада и этим «головам». Я стала кровожадной! С начала лета я начала «выбивать» дополнительные отпуска за вредные условия труда. Как проходил этот процесс – пером не описать, было что-то! И опять удача – администрация вынуждена уступить, пришлось ей начать предоставлять людям эти отпуска, снятые еще в начале 90-х годов.

В октябре состоится Совет директоров, где будет поставлена точка (?) по поводу гендиректора и возможного банкротства предприятия. Люди на заводе обращаются ко мне за информацией, а я сама толком мало что знаю. Знаю только, что у нас 2 млрд. долга и наши местные банки не дают заводу кредит (душат, но с чьей подачи?). Постараюсь поприсутствовать на Совете директоров, а там видно будет, что делать.