Томиока Садатоси - Политическая стратегия Японии до начала войны

Дальнейшее продвижение по службе стало возможным только после гибели Ямамото в апреле 1943 года. 29 августа Томиока был назначен начальником штаба Юго-Восточного флота, а с 1 сентября – заместителем командующего этим флотом. 1 ноября 1943 года Томиока Садатоси получил первый адмиральский чин – кайгун сёсё (контр-адмирал). 6 апреля 1944 года, после поражения японцев в первой фазе боев за Бугенвиль, командующий флотом контр-адмирал Кусака Рюносукэ был переведен в штаб Объединенного флота, а Томиока занял его место.

7 ноября 1944 года, незадолго до начала нового наступления союзников на Бугенвиле, Томиока Садатоси был переведен на работу в Генеральный штаб флота и 5 декабря занял должность начальника 1-го (оперативного) бюро. В этом качестве он принял участие в церемонии подписании Акта о капитуляции Японии 2 сентября 1945 года.

После окончания войны и роспуска Генерального штаба Томиока Садатоси с 1 октября был переведен на работу в Министерство флота и с 30 ноября зачислен в резерв. С 1 декабря он был назначен начальником Отдела исторических исследований 2-го демобилизационного бюро, но уже 31 марта 1946 года отправлен в отставку.

26 декабря 1950 года Томиока Садатоси стал председателем Совета Фонда исторических исследований. Именно в этом качестве в сотрудничестве с отделом военной истории Штаба Дальневосточных сил армии США он подготовил рукопись «Политическая стратегия до начала войны». С 1951 года он принял участие в работе комиссии из 12 бывших генералов и адмиралов вооруженных сил Японии, организованной для помощи правительству в создании Сил самообороны. В течение некоторого времени он преподавал в Институте оборонных исследований.

Умер Томиока Садатоси в годовщину японского удара по американской базе Пёрл-Харбор, 7 декабря 1970 года, в возрасте 72 лет.

Тихоокеанская война была развитием Китайского инцидента, который, в свою очередь, стал следствием Маньчжурского инцидента.

Одним из множества обстоятельств, заставивших Японию предпринять радикальные действия в Маньчжурии, была экономическая паника, охватившая мир в 1929 году Военные круги были серьезно неудовлетворены финансовой политикой правительства, которое, как они полагали, придерживается западной идеи компромисса. Политические элементы в военных кругах, так же как и сельскохозяйственная общественность и националистически настроенная молодежь, резко осуждали своекорыстные методы финансовых и правительственных кругов. Тем временем производители товаров вынуждены были искать иностранные рынки для сбыта своей продукции; депрессия достигла той точки, когда промышленным и коммерческим кругам стало необходимо принять более жесткую внешнюю политику для стимулирования торговли. Эти факторы в значительной мере помогли вымостить дорогу, которая привела к отказу от соглашательской политики по отношению к Китаю министра иностранных дел Сидэхара.

Напряженность, нараставшая в метрополии, еще сильнее чувствовалась среди японцев, проживавших в Маньчжурии.

Поначалу фокус экстремистской идеологии Китая, направленной против всего иностранного, концентрировался на Великобритании; позднее он переключился на Японию. Это стало особенно заметным после удачной северной кампании Чан Кайши в 1928 году, послужившей импульсом к объединению всей национальной территории. В это самое время китайские власти взяли курс на исключительно антияпонскую политику, результатом которой стал бойкот японских товаров и учащение случаев открытого выражения неприязни населения к японцам. Пресса обоих стран стремилась скорее к разжиганию, нежели к сглаживанию враждебных настроений. Более того, стало известно, что военный министр в Токио сделал весьма несдержанное публичное заявление, призывавшее японские вооруженные силы, дислоцированные в Маньчжурии, прибегнуть к активным действиям, если это покажется необходимым. В то же время китайские власти проявили медлительность в удовлетворительном расследовании обстоятельств убийства японского офицера (капитана Накамура) китайскими солдатами в западной Маньчжурии[2]. Это привело в ярость японских офицеров, служивших в Маньчжурии, и способствовало созданию почвы для последовавших событий.

В ночь с 18 на 19 сентября 1931 года близ Люгоуцяо в пригородах Мукдена произошла стычка между японскими войсками, проводившими ночные учения (взвод Кавамото батальона Симамото 2-й дивизии), и китайским отрядом из лагеря Бэйдэин под командованием генерала Ван Ичжи[3].

Отношения между местными японскими и китайскими властями были напряжены до предела, поэтому ночные маневры в районе расположения войск обеих сторон, естественно, создавали трения, делая столкновение неизбежным. Хотя комиссия Литтона[4] и пришла к заключению, что японские действия не были оборонительными и что создание Маньчжоу-Го не произошло из «оригинального и добровольного освободительного движения», трудно было предоставить доказательства того, что какая-либо из сторон заранее спланировала свои действия. Расследование японских властей показало, что это был скорее карательный удар отдельных подразделений Квантунской армии против сил Чжан Сюэляна в Маньчжурии, чем преднамеренное действие японского правительства или командования японской армии как таковой[5].

В этот период Япония получила в Маньчжурии следующие привилегии и права:

1) создание концессий и нейтральных зон в Квантунской провинции;

2) управление Южно-Маньчжурской железной дорогой и прилегающими к ней районами;

3) право на строительство и эксплуатацию железной дороги Ань дун – Мукден;

4) право на строительство железной дороги Гирин – Тумынь;

5) долевое участие в железной дороге Байчен – Анганьци и некоторых других;

6) привилегии и интересы в южной Маньчжурии и восточной Внутренней Монголии, включая право на аренду частной земли;

7) привилегии и доходы в горнодобывающей промышленности;

8) права на разработку лесов вдоль реки Ялу;

9) право свободного проживания корейцев в районе Цзяньдао;

10) право размещать войска в зонах железных дорог и охранять кладбища японских солдат вне этих зон.

Непосредственными причинами Маньчжурского инцидента стали бойкот и оскорбление японцев, а также следующие факты нарушения японских прав и интересов:

1) почти полный отказ в выполнении обещаний, связанных с японскими инвестициями в железные дороги;

2) игнорирование и нарушение прав, связанных со строительством дорог;

3) строительство железных дорог, идущих параллельно Южно-Маньчжурской, с тем, чтобы стеснить последнюю. Эта акция сделала номинальной большую часть японских железнодорожных прав и интересов;

4) сильное ограничение японских прав аренды частных земель чиновниками Чжан Сюэляна – до такой степени, что для японцев стало невозможно жить, торговать и заниматься сельским хозяйством во внутренних частях Маньчжурии и Монголии;

5) притеснение корейцев, живущих в Цзяньдао, вынуждающее их жить в бедственных условиях;

6) выполнение радикальной национальной образовательной политики, направленной на поддержание бойкота и выпадов в адрес японцев;

7) многочисленные случаи оскорблений и насилия по отношению к постоянно проживающим на данной территории японцам;

8) частые оскорбления японцев солдатами Ван Ичжи;

9) Ванбаошаньский инцидент[6] и убийство капитана Накамура;

10) между 1928 годом и началом Маньчжурского инцидента было зафиксировано 120 случаев нарушения прав и интересов, вмешательства в комерче-скую деятельность, бойкота японских товаров, необоснованного налогообложения, персональных арестов, конфискаций имущества, выселений, требований прекращения бизнеса, нападений и побоев и притеснения корейских жителей. Большинство этих случаев не были как-либо улажены.

Таким образом, рассматривая вопрос о действительных причинах Маньчжурского инцидента, нельзя просто списать его на экспансионистскую политику Японии. Было бы правильнее сказать, что если Япония полагала, что те права и интересы, которые она получила в Маньчжурии в результате русско-японской войны, признаются Китаем, то новое правительство революционизированного Китая, пришедшее к власти после многочисленных перемен режимов, перестало признавать эти права и интересы и постепенно усиливало политику вытеснения Японии из Маньчжурии. Для того чтобы противостоять этой политике, Япония в конце концов прибегла к использованию военной силы, воспользовавшись предоставленным локальным столкновением как поводом для ликвидации притеснений и восстановления своих прав.