Михаил Болтунов - Ахиллесова пята разведки

Царь Алексей Михайлович и дьяк «в государевом имени» чаще всего отдавали приказания в устной форме. Если же указ был письменный, его мог прочесть только тот, кому он адресован. После прочтения документ возвращался курьеру. Если же послание по каким-то причинам не вручалось адресату, бумага возвращалась лично царю или руководителю приказа. «Прочетчи, пришли назад с тем же, запечатав лист», — писал царь в одном из своих посланий.

О выполнении задания посланцы докладывали лично царю устно или письменно. Но на бумаге никогда не излагалась суть поручения. Писали коротко: «Что по твоему, великого государя, указу задано мне, холопу твоему, учинить, и то, государь, учинено».

Особо важные послания доставляли только подьячие приказа тайных дел. Нередко они скрывали свое место службы, выдавали себя за другого.

Письма из зарубежных стран, как правило, шифровали. Чаще всего ключ к шифру не записывали, а заучивали наизусть. Эти письма называли «литореей» (от латинского слова — «литера»). В литорее переставляли буквы. Иногда фразы писали в обратном порядке, и такое послание именовали «затейным», порою буквы просто не дописывали.

Царь Михаил Федорович так наказывал своему послу в Швеции Дмитрию Францбекову: «…О наших тайных делах и наших тайных вестей проведает и ему обо всем писати ко государю царю и великому князе Михаилу Федоровичу всея Руси к Москве по сему государеву тайну наказа закрытым письмом».

Для пущей секретности шифром писались даже инструкции подьячим тайного приказа, выезжавшим за границу. Иными словами, тайна послания «секретилась» дважды, либо подьячие не имели доступа к шифру письма, которое им предстояло доставить.

Время заставляло искать новые формы сохранения и передачи тайных депеш. Посланник Петра I в Швеции князь Андрей Хилков, находясь под домашнем арестом, тем не менее изловчился и передавал в Москву письма, написанные не только шифром, но и тайнописью. Послание следовало нагреть, и тогда поверх обычных строк проступали тайные чернила.

Сам Петр Великий был весьма искусным разведчиком. Зная, как много курьеров погибает в дороге при доставке почты, он пишет польскому князю Радзивиллу и настаивает, чтобы тот высылал документы всегда в трех экземплярах тремя разными курьерами. Только так можно было рассчитывать на доставку послания к адресату.

А граф Никита Панин, руководитель Коллегии иностранных дел, и вообще изобрел своеобразную «фельдъегерскую связь». Царица Екатерина использовала в качестве курьера малограмотного, но весьма преданного государыне придворного истопника. Опять же, кому могло прийти в Голову, что в кафтане истопника с большими карманами хранились секретные бумаги. Граф Панин, ознакомившись с посланиями царицы, возвращал их тем же путем. Он так научил своих питомцев и учеников: «Сотрудник иностранной коллегии должен уметь вербовать открытых сторонников и тайных осведомителей, осуществлять подкуп официальных лиц и второстепенных чиновников, писать лаконично и четко свои шифрованные и открытые донесения на Родину не по заранее установленной форме, а исходя из соображений целесообразности».

И все-таки, несмотря на талант и изобретательность государей, дипломатов и разведчиков, «секретная почта» была крайне уязвима для противников. Письма перлюстрировали, курьеров выслеживали, подвергали пыткам, убивали, вырывая у них признания, шифры раскрывали.

Из-за уязвимости связи случались крупные провалы с трагическими последствиями для целых государств. Вот лишь один из примеров. Известно, что крупнейший, как его назовут позже, «европейский переворот» готовил первый министр Карла XII, безусловно, талантливейший политический деятель той эпохи, Генрих фон Герц.

Великий Вольтер писал о нем:

«Никакой проект не страшил Герца, никакое средство не казалось ему недостойным внимания, и равно расточал он подарки, обещания, клятвы, истину и ложь. Он объездил Швецию, Францию, Англию, Голландию, всюду испытывая пружины огромной машины, которую хотел привести в движение. Он был способен столкнуть с места ветхую Европу и таил обширный замысел».

Что же это за замысел, который мог «столкнуть с места» целый континент? Не преувеличивает ли Вольтер?

Когда знакомишься с планом Герца, понимаешь: тут нет преувеличения. Замысел потрясает масштабностью задач. Воистину, если бы он удался, матушка-Европа обрела бы иной облик.

Герц одним из первых сумел увидеть, что к 1714 году расстановка сил в Европе кардинально изменилась.

В Европу властно вступила Россия, и с нею следовало не воевать, а примириться. Но это значит: отдать россам все, что они отвоевали у Швеции. На это не мог пойти король Карл. И тогда хитроумный Герц поступает иначе. Он ясно осознает новый дипломатический расклад: Франция в результате войны за испанское наследство стала второстепенной державой, да еще с малолетним королем Людовиком XV на троне.

Испания в ходе войны потеряла Сицилию. Но усилилась Англия.

Иными словами, в Европе теперь были две великие державы: Россия и Англия. И поэтому Герц решил: недовольных Испанию и Францию соединить союзом со Швецией и Россией и объявить войну Англии, Дании и Австрии. Таким образом ликвидировать мощь Англии.

Вскоре этот грандиозный план Герц начинает успешно осуществлять. Он действует сразу в нескольких странах. С помощью опытного кардинала Альберони, главы правительства Испании, голштинец готовил дворцовый переворот во Франции. Здесь он хотел устранить регента малолетнего Людовика XV — герцога Орлеанского и фактического правителя кардинала Дюбуа, а регентство передать Испании.

В Англии решено было также организовать переворот и возвратить на престол сына Иакова II, низвергнутого короля из династии Стюартов. Претендент укрывался в Риме. Герц посетил его и заручился поддержкой.

С этих пор по поручению Герца шведский посол в Англии Гиллемборг принялся за создание нелегальной партии по возвращению на престол династии Стюартов. Посол также занялся подготовкой корпуса повстанцев. Шведский король обещал вооружить отряды мятежников.

Вскоре в Англии было собрано 80 тысяч фунтов стерлингов и приготовлено 300 судов для перевозки шведских войск. Да и сам Герц постарался, закупил несколько кораблей. Словом, подготовка «европейского переворота» проходила успешно. Но случилось то, что уже случалось в истории разведок неоднократно — оборвалось самое слабое звено. Агенты Дюбуа перехватили переписку Герца. Кардинал предупредил Лондон. Там, откровенно говоря, не поверили в столь фантастичный план. Но вскоре пришло подтверждение из другого источника. Датчане арестовали курьера Гиллемборга. При нем нашли письма. Тайная почта агентов Карла XII произвела эффект разорвавшейся бомбы. Гиллемборг был схвачен в Лондоне, Герц в Голландии.

Англичане опубликовали некоторые тайные письма шведских дипломатов. Публикация ударила и по России: из переписки было ясно, что к заговору причастен и царь Петр I. Трудно утверждать, было ли так на самом деле, но то, что в удаче этого переворота была крайне заинтересована Россия, нет никакого сомнения.

Так провалился этот грандиозный замысел. И лишь из-за того, что все написанное пером, как говорят в народе, не вырубишь топором.

Перелом наступил лишь в XX веке, когда разведка поставила себе на службу величайшее изобретение человечества, принципиально новый вид связи — радиосвязь.

Завершался XIX век. А человечество так и не придумало ничего нового в способах передачи развединформации. Те же личные или через связников встречи с агентами, использование тайников, а потом диппочта или секретные посыльные — фельдъегери. Однако эти «прадедовские» приемы были, как и сотни лет назад, уязвимы, опасны, медлительны. Порой они становились вовсе непригодными. Война, боевые действия, агрессивная активизация контрразведки, закрытие границ — и связь с агентурой крайне осложнялась или прерывалась надолго. А Центру требовалась информация.

7 мая 1895 года на заседании физического отделения Русского физико-химического общества произошло поистине историческое событие. Ученый — физик, преподаватель электротехники в Минном офицерском классе Александр Попов продемонстрировал систему связи без проводов. Позже ее назовут радиосвязью.

Не прошло и года, как Александр Степанович провел и зарегистрировал первую в истории человечества радиотелеграфную передачу на расстояние 250 метров.

Практическое изобретение Попова нашло свое применение уже в 1899 году, когда возникла острая необходимость обеспечить связью спасательные работы потерпевшего аварию броненосца российского флота «Генерал-адмирал Апраксин». Корабль сел на камни в районе острова Гогланд.