Татьяна Веденская - Квартирный вопрос, или Байки черного маклера

А с Петечкой я после той сделки больше не встречалась. Впрочем, что-то подсказывает мне, что с ним все будет хорошо. Такие не пропадают и не тонут. Выплывут всегда, если только не сопьются. Да и карьера донжуана имеет возрастные ограничения. Может, через какое-то время он уже не будет таким уж привлекательным для пожилых Джульетт. Хотя… кто знает. Использовать чувства, чтобы заполучить материальные ценности, – как же часто это случается! И как часто нам, риелторам, приходится устранять последствия такого вот доверия.

Еще одна история из этой же серии, только на сей раз героиня – совершенно адекватная и разумная молодая девушка, у которой был (надеюсь, что и есть) очень хороший папа.

Такое ведь бывает, и не так уж редко, чтобы папа очень сильно любил свою взрослую дочь. Папа моей клиентки Иветты был настоящий мужчина в лучшем смысле этого слова. С Иветтиной мамой, правда, он расстался, но… с кем не бывает. Оставил при разводе квартиру и дом, обеспечив жене достойные условия, в которых она могла бы предавать его анафеме. Дочери же пообещал к свадьбе подарить квартиру. А настоящий мужчина если уж сказал – обязательно сделает.

Иветта пришла ко мне по рекомендации. Она, в принципе, уже выбрала квартиру. Ну если не квартиру, то хотя бы дом. Новостройка в Зеленограде стояла и ждала Иветту, чтобы моментально принять ее в свои объятия. Дом был уже сдан госкомиссии, так что ключи можно было получить в день сделки. И у Иветты, весьма разумной (как я уже сказала) девушки, осталось только два вопроса. Первый касался сопровождения сделки. Могу ли я проверить новостройку и все бумажки? Да, конечно, насколько вообще возможно что-то проверить в новостройке. Впрочем, когда дом уже сдан и выдаются ключи, это не так страшно. Со вторым вопросом все было несколько сложнее. И то, что Иветта его мне задала, как раз и характеризует ее как девушку крайне разумную.

– Скажите, Татьяна, а не может мой жених в будущем претендовать на мою квартиру? Деньги мне дает папа… он беспокоится. Как можно обезопасить себя? Может быть, брачный контракт?

– О, Иветта, какая вы молодец! – восхитилась я, так как это был первый случай в моей практике, когда ко мне пришли не «после», а «до» проблемы. – Конечно же, выход есть. Вы же еще не замужем?

– Нет, пока что нет, – кивнула она. – Мы завтра собираемся подавать заявление.

– Вот и не спешите, – взмахнула я руками. – Пусть сначала папа и вы квартиру оплатите. И потом, даже если в будущем возникнут вопросы, вы сможете показать в суде, что квартира оплачена до брака, то есть вашими личными средствами.

– Ну… мой жених мне поклялся, что никогда не будет претендовать на квартиру! – заверила меня Иветта.

Мне хотелось спросить, что в таком случае она делает у меня, однако я сдержалась.

– Очень хорошо. Но с точки зрения закона надежнее всего купить квартиру до брака.

– Это непросто. А какие еще варианты?

– Вы сказали – брачный контракт. Можно, конечно, его подписать. Только если ваш жених окажется непорядочным человеком, то по суду он может его и обжаловать. Впрочем, хоть какая-то гарантия. Еще можно оформить квартиру на папу. А вас туда просто прописать.

– А он не подумает, что я ему не доверяю? – задумчиво спросила Иветта, подразумевая, как я поняла, не папу, а жениха.

– Других вариантов нет. Когда вы хотите купить квартиру?

– У папы деньги будут через два месяца, – сообщила Иветта.

– Подождите. Правда подождите. Подайте заявление, а дату свадьбы назначьте через три месяца, – увещевала я, но… Иветта почему-то этот вариант отмела. В итоге мы с ней договорились, что хотя бы попробуем поговорить с папой и, возможно, потребуем составления брачного контракта. Потом Иветта пропала на четыре с половиной года. Как я поняла, квартиру она решила не покупать. О, как я ошибалась! Она просто купила ее сама, без меня. Новостройка, чего там проверять? Тем более когда папа рядом. И… купила. А встретились мы уже после ее развода, она наняла меня, чтобы расселить ее и ее мужа. Он, как вы понимаете, очень даже претендовал на квартиру. И даже ухом не повел, когда Иветта на сделке пыталась напомнить о данном ей обещании. А у меня был другой вопрос:

– Зачем же ты, Иветта, консультировалась со мной, чтобы потом пойти и сделать все наоборот?

Зачем же мы, бабы, так боимся хоть слово сказать до свадьбы, хотя сейчас, во времена Интернета и всяческого прогресса, каждая знает, что потом, после свадьбы, это слово уже и не дадут произнести? В любом случае совет:

Совет

Никогда не думайте, что эта история не про вас. Что вы слишком стары или слишком молоды, что вы достаточно умны или осмотрительны, чтобы не попасть в ловушку спекуляции человеческими отношениями. Потому что эта ловушка многогранна и безгранична, она имеет тысячу вариантов и сотню лиц. Она пронизывает отношения между любовниками и друзьями, родителями и детьми, бабушками и внуками. И если где-то найдется человек, способный создать такую ловушку, значит, где-то будет и тот, кто обязательно в нее попадет. Так что спросите себя: кто вы? И если вы сами на такую подлость не способны, значит… в какой-то момент силки могут быть расставлены для вас. Не бойтесь и не стесняйтесь защищать свои интересы. Настоящая любовь и реальные отношения еще ни разу от этого не пострадали. Только фальшивые страдают, а такие ведь никому и не нужны.

В Советском Союзе не было не только секса, но и кредитов. Советскому человеку было зазорно жить в долг. Ну, разве что двадцатку до зарплаты занять – это можно. Существовали еще кассы взаимопомощи, сберкнижки родителей, матрасы и чулки, наконец. Но что это за новый зверь такой – кредит, – русскому человеку, внезапно переставшему быть советским, было непонятно. Как это так – дают деньги? Да еще на двадцать лет! А что, если что? А если я не отдам? А если на меня кирпич упадет?

Кредитовать население страны начали вовсе не банкиры. Мальчики с бритыми головами и татуированными фалангами пальцев и были первыми нашими ростовщиками постсоветского пространства. На все вопросы из серии «не отдам» и «кирпич» у них были короткие, девятимиллиметровые ответы. Также в ход шли утюги, щипцы для волос и комплект «Подарочный» из батареи и наручников. Многим, кстати, тогда брать кредиты не понравилось. Условия не прописаны, проценты скачут, превращаясь в качели. В случае чего долг покойного автоматически перекидывается на членов его семьи, независимо от их желания или нежелания его отдавать. В общем, к кредитованию у народа сложилось некоторое предубеждение.

Поэтому, когда на рынок Москвы пришли банкиры, народ, вместо того чтобы радостно нырнуть в мутную жижу цивилизованной финансовой зависимости, топтался на месте и присматривался. Долго и терпеливо. Бесплатный сыр уже никого не привлекал, а банкиры, с их чистенькими офисами и отутюженными костюмами, казались народом еще более подозрительным, чем бандиты. Те-то хоть были свои, привычные. А эти чего хотели, зачем улыбались, почему так быстро бросались к тебе со словами «Могу я чем-нибудь помочь?».

Однако именно появление кредитов завершило трагические годы, за которые из нас все выжали до капли. По крайней мере, на рынке недвижимости. Ведь ситуация-то у нас была какая? Квартиры в Москве были. Людей тоже хватало. Одни хотели других, первые жаждали встречи со вторыми, но встретиться они не могли никак. Лихие девяностые накрылись медным тазом, вместе с легкими и большими деньгами. У всех теперь деньги были трудными и маленькими. Приходилось, страшно сказать, РАБОТАТЬ! Крутиться и мутить уже не помогало. Продавать баварское пиво вагонами уже тоже было совсем не так выгодно. Короче, бизнес-среда изменилась безвозвратно, и у людей теперь были зарплаты, а не деньги. Но ведь люди-то – все равно люди и хотят где-то жить. Хотят разъехаться со свекровью, которая забила всю квартиру банками для варенья. Хотят купить квартиру побольше, чтоб ребенок жил в отдельной комнате.

Все это подталкивало людей вперед. Недоставало только ответа на их извечный вопрос: где взять квартиру? Он было прост и известен всему миру, и имя ему было – ИПОТЕКА. Как у нас, у риелторов, говорят, двадцать лет с конфискацией – это не статья Уголовного кодекса, это условия ипотечного кредитования. Конечно, в нашем, российском варианте, ипотека больше напоминала (да и сейчас напоминает) западню. Но где-то года после две тысячи первого многие решились сигануть в эту пропасть, как в Клязьму, с обрыва. Так квартиры начали продаваться снова, так начали расти цены, так начался рынок покупателя. Хотя поначалу ипотека действительно была ответом на молитвы многих.

Я помню это чудесное время. Квартиры стоили примерно как сейчас дорогие машины. Однушка в Москве могла быть куплена за сорок тысяч долларов. Банки хотели, чтобы первоначальный взнос составлял процентов тридцать-сорок, кредит давался на двадцать-тридцать лет. Под процентов двадцать годовых. В других странах это бы шокировало население, Россию такой мелочью не испугать. Тем более что в итоге ежемесячные выплаты за упомянутую однушку составляли долларов триста-четыреста, максимум пятьсот при минимальном первоначальном взносе. И, соответственно, получалось, что снимать квартиру даже дороже, чем покупать ее в собственность по ипотеке. Естественно, это привлекало толпы желающих.