Джек Келли - Порох. От алхимии до артиллерии: история вещества, которое изменило мир

Металлические шары с отверстиями, начиненные порохом и снабженные крючьями, цеплялись к башням, лестницам и зданиям, извергая пламя и поджигая конструкции. Для метания этих зажигательных средств использовались катапульты. Дальнобойность их была небольшой — до 150 метров, — однако шипящий, брызжущий огнем шар представлял собой устрашающее оружие.

Когда император Жэньцзун получил описание своего необычного арсенала, он, должно быть, озаботился проблемой нераспространения «огненного зелья». Спустя короткое время он запретил вывозить из страны селитру и серу. Вскоре была запрещена и частная торговля этими стратегическими материалами — производство пороха стало государственной монополией.

Сунские оружейники еще продолжали исследовать военные возможности пороха, когда в 1126 году эта задача стала еще более актуальной. В сентябре того года чжурчжэни — дикий полукочевой народ с севера Корейского полуострова, не имевший ни письменности, ни календаря, — обрушился на китайцев, осадив Кайфын. Сунские воины со стен забрасывали врага своими пороховыми стрелами.

За 80 лет, прошедшие с тех пор, как были записаны первые формулы пороха, военные придумали новое применение для этого волшебного вещества: разрывные бомбы. Идею, вероятно, позаимствовали у пиротехников — в сущности, эти бомбы были просто большими хлопушками. Эти взрывпакеты делались из традиционных материалов вроде бамбука или бумаги, обмотанной бечевкой. «Огненное зелье» все еще содержало слишком мало селитры, отчего ему недоставало мощности, чтобы разорвать более прочную оболочку. Да и боевая задача у этих бомб была та же, что и у хлопушек, — заставить врага вздрогнуть, испугаться, растеряться. Сунские солдаты бросали «громовые бомбы» с крепостных валов Кайфына, «удачно попадая в ряды неприятеля и повергая его в великое смятение». Эти снаряды, в каждом из которых было три или четыре фунта[2] слабого пороха, взрывались с раскатистым ударом, оставляя после взрыва огромное облако дыма. Очевидец описывает реакцию чжурчжэней: «Множество их бежало, воя от страха».

Но ни огненные стрелы, ни страшные хлопушки не могли сдержать бешеного натиска неприятеля. В январе 1127 года император сдал свою столицу варварам. Чжурчжэни увезли Сына неба на север, низвели до положения простолюдина, облачив в одеяние слуги, и заставили доживать жизнь в изгнании.

Внезапное падение Сун ошеломило китайцев. Чжурчжэни огнем и мечом покорили северный Китай и возвели на престол династию Цзинь. Они быстро освоили многие китайские умения — уже к 1150 году они умели получать селитру «искусственным способом» — в навозных кучах. Новый сунский император, сохранивший династию лишь ценой огромных территориальных уступок, отступил вместе со своим двором на юг и регулярно выплачивал дань Чжурчжэням.

Однако назревали новые беды. Среди многочисленных кочевых племен, бродивших по степям Азии, было одно — свирепое и малоизвестное, называвшееся монголами. В 1206 году сторонники молодого воина по имени Темучжин, объединившего разрозненные монгольские кланы, признали его власть и наградили титулом Чингисхан — «повелитель вселенной». «Величайшая радость человека, — провозгласил Чингис, — в победе: победить врага, преследовать его до последнего, лишить его всего, чем он владеет, заставить его близких рыдать».

Чингисхан заставил рыдать многих. Сначала монголы обрушились на запад — вторглись в Индию, затем в Персию, на Кавказ, прошли по всей Средней Азии и грозили даже далекой Европе. После смерти Чингиса в 1227 году его сын Удегей обратил свои взоры на Восток. Там, в северном Китае, уже сто лет правили чжурчжэни. За это время они переняли более передовую культуру своих подданных. Теперь пришел их черед пасть жертвой конных орд, еще более страшных, чем их собственные предки.

Цзиньские мастера изучили секреты китайского порохового оружия, освоили его как свое собственное и к 1231 году, когда монголы напали на Китай, разработали состав, достаточно богатый селитрой, чтобы его взрыв мог разорвать железную оболочку. Эти «потрясающие небеса громовые бомбы» теперь использовались при обороне Кайфына. Грохот сверхмощных устройств, согласно утверждениям современников, можно было слышать за 33 мили[3], пламя взрыва накрывало площадь в 40 ярдов[4] в поперечнике, а осколки пробивали железный доспех.

Монголы пытались защитить свои штурмовые траншеи навесами из воловьей кожи, однако защитники города опустили вниз на цепи громовую бомбу. «Нападающие были все разорваны в куски, — сообщает изумленный хронист, — так что даже и следа от них не осталось».

Бомбы по-прежнему оставались чрезвычайно устрашающим оружием. Но просто напугать врага уже не было главной целью их применения. Отчаянно защищаясь, цзиньские воины обратились к другому пороховому приспособлению своих китайских подданных — копью или пике с двухфутовой трубкой, прикрепленной позади наконечника. Эта емкость, сделанная из бамбука или бумаги, плотно обмотанной веревкой, была начинена «огненным зельем». Солдат поджигал смесь и направлял на врага оружие, выбрасывающее язык пламени и искр не менее шести футов длиной. Такое извержение длилось пять минут. Копья были признаны «лучшим из всех огневых орудий». Особенно они подходили для обороны городских стен. «Эти громовые бомбы и копья с летающим огнем — единственные виды оружия, которых монгольские воины действительно боялись», — записывал хронист.

Однако боялись недостаточно. Монголы победили Цзинь и положили конец господству чжурчжэней в Китае.

Китайская династия Южная Сун, правившая большим и богатым царством, должно быть, понимала, что скоро придет и ее черед, однако не смогла подготовиться к нападению врага. В 1257 году некий правительственный чиновник сетовал на то, что в сунских арсеналах отчаянно не хватает современного оружия, особенно железных бомб и огненных стрел. Эти предостережения не были услышаны. Хубилай-хан, внук Чингиса, в 1274 году напал на сунский Китай и быстро обратил страну в придаток огромной Монгольской империи.

Монголы, как в свое время и чжурчжэни, стремились поставить себе на службу искусство китайских мастеров военного дела. Они освоили оружие с «огненным зельем» и поощряли дальнейшие его разработки. Однако монголы никогда не рассматривали эту радикально новую технологию как альтернативу мощной коннице, с помощью которой они завоевали полмира. Порох так и остался экзотическим дополнением к их традиционным способам ведения войны.

По крайней мере одно происшествие позволило монголам на своей шкуре ощутить, сколь изменчива и непредсказуема природа нового вещества. В 1280 году монгольские чиновники прогнали китайских мастеров, работавших в пороховом арсенале: они были сочтены подозрительными, а их поведение — «завистливым и предательским». Монголы, сменившие китайцев, «ничего не понимали в том, как обращаться с материалами», — писал очевидец. Арсенал взорвался, погибло множество народу. Хотя монголы и старались активно освоить новое оружие, им еще предстояло многому научиться.

Китайские оружейники, несмотря на опасность, продолжали разрабатывать пороховые технологии. Все более мощные бомбы таили угрозу как для тех, кто ими пользовался, так и для тех, кто их делал. Выстрел из катапульты, должно быть, держал расчет в нервном напряжении: никто не мог быть до конца уверен, что бомбу удастся запустить прежде, чем она взорвется. Все решал точный расчет времени: фитиль должен был быть достаточно длинным, чтобы бомба успела долететь до цели, но в то же время враг не должен был успеть потушить его или отправить бомбу назад.

В течение XIII–XIV веков такие бомбы стали обычным боеприпасом в Китае. Их названия сами по себе были устрашающими: «Бомба, падающая с небес», «Бомба силой в десять тысяч врагов», «Магическая шаровая молния, сжигающая врагов и застилающая взор»… Одно из устройств, известное как «Сжигающая кости дробящая масляная бомба», было особенно мерзким: железные дробинки и фарфоровые черепки, заполняющие его, были покрыты варевом из тунгового масла, мочи, нашатыря, испражнений и лукового соуса. Гарантировалось, что эта бомба «поражает кожу и кости», ослепляет врага, даже сбивает птиц с неба. И названия бомб, и экзотические ингредиенты свидетельствуют, что магия по-прежнему была важной составляющей «огненного зелья».

Ракеты, также пополнившие арсенал, были с технической точки зрения наиболее передовым оружием. Если от хлопушки или бомбы требовалось, чтобы порох в них сгорал как можно стремительнее, обеспечивая взрывное расширение газов, то для полета ракеты было необходимо ровное продолжительное горение, обеспечивающее тягу. Мастера-оружейники обнаружили, что если порох набить в трубку очень плотно, он горит только на поверхности. Чтобы обеспечить взлет, в центре плотной пороховой массы стали проделывать коническое отверстие: площадь горения плавно увеличивалась, горячих газов становилось все больше, пока наконец они не поднимали ракету в небо. Со временем, чтобы добиться большей мощности, стали делать узкое отверстие, которое направляло горящие газы в определенном направлении. В результате получилась трубка, начиненная порохом, способная стремительно лететь по воздуху и доставлять зажигательный заряд к удаленной цели. Подобные ракеты, вероятно, стали использоваться в войнах с середины XIII столетия.