Галина Майорова - Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

Первое сообщение об этом привозит в Якутск Н. Бегичев, специально посланный Колчаком из Казачьего нарочным с телеграммами и письмом к якутскому губернатору (письмо приводилось выше).

А 2 января уже и в Иркутске была из Якутска получена телеграмма:

«2 января в Якутск прибыл участник экспедиции Колчака Биличев [ошибка: Бегичев. – Авт.]. Барон Толль и его спутники не найдены. Экспедиция посетила Ляховские острова, Котельный, Новую Сибирь и о. Беннетта. На последнем нашли следы пребывания Толля: вещи и письма. На о. Беннетта Толль пробыл три месяца, ушел 26 октября 1902 г. и имел провизии на 14 дней».

Уже позднее во многих газетах была опубликована телеграмма Колчака, которую он послал на имя президента Академии наук сразу же, как только прибыл в Якутск. Текст ее был похож на отчет – длинный, подробный – и заканчивался вполне определенно: «…найдя документы барона, я вернулся на Михайлов стан 27 августа. Из документов видно, что барон находился на острове с 21 июля по 26 октября прошлого года, когда ушел со своей партией обратно на юг <…> по берегам острова не нашли никаких следов, указывающих на возвращение какого-либо из людей партии барона. К 7 декабря моя экспедиция, а также инженера Бруснёва прибыли в Казачье. Все здоровы. Лейтенант Колчак».

Безусловно, многие иркутяне читали газеты, но желание воспользоваться возможностью увидеть этого мужественного человека, штурмовавшего ледяные преграды Арктики только ради помощи другим людям, было велико. Да и традиции Иркутского географического общества были весьма глубоки: каждый путешественник, ученый, исследователь, оказавшись в этом городе, считал за честь выступить перед членами общества.

Александр Васильевич сразу же дал согласие, но попросил организовать это выступление где-то ближе к вечеру, так как день его весь был занят массой дел, связанных с завершением спасательной экспедиции. Как начальник этой экспедиции он прекрасно понимал, что нужно успеть сделать все, что от него требуется, именно теперь, ведь из Порт-Артура можно и не вернуться.

И одной из важнейших задач, что легла на его плечи, было то особое внимание, что он уделял членам своей экспедиции, людям, с которыми делил и хлеб и холод.

В этот день, 2 марта, рано утром он отправлял в Петербург четырех мезенских поморов под командой Василия Железникова (Алексея Дорофеева, Илью Инькова, Михаила Рогачева и Алексея Олупкина). Вместе с ними отправляется и письмо на имя ученого секретаря Комиссии по снаряжению РПЭ В. А. Бианки:

«Императорская академия наук. Февраль 24 дня 1904 г.

Командир Новосибирской партии. г. Иркутск.

Многоуважаемый Валентин Львович!

С настоящим письмом прибудут в Петербург пять человек моей вельботной команды <…> Не имея возможности лично в Петербурге позаботиться о своих людях, я прошу не оставить их без Ваших распоряжений относительно выдачи им содержания и отправки на работу <…> Я считаю, что деятельность всех людей моей команды была одинаково полезна, и справедливость требует одинакового вознаграждения. Я прошу Вашего ходатайства о вознаграждении всех участников моей экспедиции медалями а, если возможно, то и деньгами, признавая, что все они заслуживают высокой награды за свое отношение к делу и поведение в течение всего времени пребывания на службе Академии. Успех моего предприятия <…> обуславливается энергией, смелостью, знанием дела и самым безукоризненным отношением к нему моих помощников, которые в этом отношении стоят выше всех похвал <…>

Я остаюсь глубоко уважающий Вас лейтенант Колчак».

Уже одно это письмо говорит о том, что Колчак лучше и глубже других понимал, за какое серьезное и опасное дело взялись его спутники, а потому и хотелось ему добиться для них максимального поощрения, тем более что спасательная экспедиция прошла без человеческих жертв, что редко случалось в стране вечного льда.

Как показывает дальнейшая история, обращение Колчака к высокому начальству возымело положительный результат. Медалями были награждены восемь человек нижних чинов – матросов, состоявших на действительной флотской службе и причисленных к флотским экипажам, размещенным в Кронштадте. Медали были золотые с надписью «За усердие» для ношения на груди со Станиславской лентой. Вольнонаемные три человека награды не получили, матрос Носов погиб. Четыре мезенских помора будут награждены золотой медалью позднее, в 1909 г.

Вечером 2 марта 1904 г. в музее ВСОИРГО (зал Сиверса) А. В. Колчак выступал с «большим докладом о своей спасательной экспедиции по розыску барона Толля». Коротко коснувшись непосредственно экспедиции Э. В. Толля и тех задач, которые тот ставил перед собой, Александр Васильевич большую часть доклада посвятил всем тем неизбежным и многочисленным в полярных условиях трудностям, которым подвергалась вся его команда во время поисков начальника Полярной экспедиции и его спутников. Рассказывая о научных результатах экспедиции, об о. Беннетта, он иногда не мог сдержать своих эмоций и удивлял слушателей, восторгаясь первозданной красотой Приполярья.

Выступление Колчака было настолько подробным и эмоциональным, что слушатели продолжительными аплодисментами благодарили рассказчика за полное захватывающего интереса сообщение. В заключение председатель общества Маковецкий «под непрекращающиеся аплодисменты присутствующих, вставших с мест, <…> выразил наилучшие пожелания молодому лейтенанту, который после трудной полярной экспедиции сразу отправляется на театр военных действий в Порт-Артур» и еще раз поблагодарил за то время, что нашел Колчак для общества, несмотря на усталость и спешные приготовления к отъезду.

4 марта 1904 г. в Иркутск прибывает отец Александра Васильевича генерал-майор в отставке Василий Иванович Колчак. На следующий день, 5 марта (ст. ст.) в Градо-Иркутской Михаило-Архангельской церкви состоялось таинство бракосочетания Александра Васильевича Колчака и Софьи Фёдоровны Омировой. Можно предполагать, что церковь для венчания была выбрана по двум причинам: располагалась она недалеко от гостиницы, где жил А. В. Колчак, и считалась в городе «военной» церковью.

В фонде духовной консистории этой церкви (хранится в Госархиве Иркутской области) и сегодня можно найти церковную запись о бракосочетании 5 (18) марта 1904 г.

«Лейтенанта флота Александра Васильевича Колчака, православного, первым браком, 29 лет» с

«Дочерью действительного статского советника, потомственной дворянкой Подольской губернии Софьей Фёдоровной Омировой, православной, первым браком, 27 лет».

Совершали таинство: «Протоиерей Измаил Ионов Соколов с диаконом Василием Петелиным».

Поручителями были:

«по жениху – генерал-майор Василий Иванович Колчак и боцман Русской полярной экспедиции шхуны «Заря» Никифор Александрович Бегичев;

по невесте – подпоручик Иркутского сибирского пехотного полка Иван Иванович Жалейщиков и прапорщик Енисейского сибирского пехотного полка Владимир Яковлевич Толмачёв».

Можно догадываться, сколь скромно проходило венчание. Из родственников был только отец Александра Васильевича, из близких – соратник по экспедиции боцман Бегичев. Два офицера – поручители невесты – были просто иркутскими знакомыми. Сибирские пехотинцы, они так же, как и Колчак, готовились отбыть в Маньчжурию.

И свадьба была поспешной, и на ней взаправду было «горько», потому что муж – худой, почерневший, надсадно кашляющий – торопился на войну. А что готовят ему порт-артурские сопки и румбы Желтого моря – славу победы, горечь поражения или смертную пулю – знала об этом и решала все только его судьба («прикол-звездой» звали ее обычно северопроходцы).

И было уж тут не до шумного веселья, не до пышного застолья и дорогих подарков. Но все-таки букет ослепительно белых гвоздик был преподнесен Александром Васильевичем своей невесте. И в этом не было ничего удивительного [как уверяют другие издания. – Авт.]. Несмотря на военное время и холодную зиму, цветочные магазины Иркутска по-прежнему радовали своих покупателей богатым ассортиментом.

Медовый месяц у молодоженов сократился до четырех дней. Всего три вечера провели они вместе с Василием Ивановичем в этой тихой и уютной гостинице, наслаждаясь воспоминаниями, разговорами, общением друг с другом. Грузный, немного насмешливый и колкий на язык Колчак-старший неплохо играл на фортепиано и даже пел (в номере оказалось старенькое пианино). Скорее всего, именно он и исполнил впервые очень модный в то время романс «Гори, гори, моя звезда», ставший впоследствии своеобразным жизненным талисманом А. В. Колчака. По одной легенде – Александр Васильевич чуть ли не автор музыки или слов, или того и другого вместе, по другой – страстный поклонник этого произведения и искусный исполнитель.

Внук Александра Васильевича – Александр Ростиславович, живущий в Париже и по профессии музыкант, в беседе с Никитой Михалковым уверяет, что его дед действительно написал романс, посвященный А. В. Тимирёвой. Но все-таки вряд ли это был «Гори, гори, моя звезда».