Майкл Карвер - Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке

Это был ошеломляющий удар. Роммель впал в фаталистическую апатию и отменил приказ об отступлении. Это была нелегкая задача, особенно в отношении 10-го корпуса на южном участке фронта, так как корпус и без того попал в трудное положение из-за действий британцев в его тылах. Берндт еще не отбыл. Он уедет вечером с письмом Роммеля, и если Гитлер останется при своем мнении, то окончательный разгром танковой армии – вопрос нескольких дней, а приказ уже причинил «огромный вред». Можно было только посочувствовать бедняге Берндту в его неблагодарной миссии.

Пока немецкая танковая армия пыталась развернуть свои порядки, Уимберли готовил удар, который должен был закончиться окончательным прорывом немецкого фронта. На первом этапе предстояло атаковать силами 5/7-го гордонского полка и 8-го Королевского танкового полка перед наступлением темноты в юго-западном направлении от «Скряги» в 2 милях южнее Тель-эль-Аккакира. В половине второго ночи 5-я индийская бригада Рассела должна была начать наступление от восточной оконечности «Скряги» и через 4 мили выйти к тракту в 3 милях к югу от гордонского полка. А на рассвете 7-й аргайлский полк должен был взять Тель-эль-Аккакир.

Первой атаке должны были предшествовать интенсивные воздушные налеты на тракт, сама атака должна поддерживаться значительной артиллерийской подготовкой. Когда об этом услышал Бриггс, который все еще без всяких оснований полагал, что 60-й полк и 8-я бронетанковая бригада находятся впереди, он был готов проклясть небо и землю, будучи уверенным, что бомбы и снаряды неизбежно обрушатся на головы солдат этих частей. Действительно, воздушный налет мог повредить бронетанковой бригаде; ее южный полк попадал под край огневого вала артиллерийской подготовки. Картина, которую Бриггс представил Уимберли, не соответствовала действительности, но заставила Уимберли приказать своим войскам в последний момент изменить план, заставив подразделения наступать без поддержки; пехота должна была наступать на броне танков, а танкисты с большим скепсисом отнеслись к основаниям изменения планов атаки. В первые двадцать минут все шло хорошо, но когда дым рассеялся, противник открыл интенсивный огонь из противотанковых орудий и пулеметов. Пехоту смело с танков, которые продолжили движение на заход солнца. Солнце било танкистам в глаза, и они были не в состоянии разглядеть вспышки выстрелов противотанковых пушек. Было потеряно 20 танков, 27 человек, из них 7 офицеров. Гордонский полк, потерявший более 90 человек, окопался в 1000 ярдах позади сифортского полка, в тылу которого остались уцелевшие танки.

Начало атаки Рассела не предвещало ничего хорошего. Только в полдень бригада получила приказы, выработанные на совещании в штабе Лиса. К счастью, на этом совещании присутствовали командир и начальник артиллерии новозеландской дивизии, и было принято решение о проведении массированной, но упрощенной артиллерийской подготовки. При этом девяти полкам полевой артиллерии предстояло выпустить всего 37 200 снарядов, а двум полкам средней артиллерии, выстрелы которой могли достичь целей в глубине обороны противника, надлежало сделать 4352 выстрела.

Чтобы дойти до исходной линии атаки, батальонам пришлось пройти долгий путь. Командир 1/4-го эссекского батальона, шедшего на правом фланге, отыскал свое подразделение с помощью разведчиков и сообщил приказ в четверть восьмого. 3/10-му батальону предписывалось идти на левом фланге, но командир не мог отыскать своих подчиненных. 6-й раджпутанский стрелковый батальон должен был остаться в резерве. За полчаса до полуночи несчастный командир 3/10-го батальона, которому удалось собрать едва ли половину своего личного состава, получил приказ занять свое место на левом фланге. Если командование хотело, чтобы войска достигли заданных рубежей к рассвету, то время начала атаки нельзя было откладывать больше, чем на один час. В половине третьего атака началась, и все пошло как по маслу, несмотря на трудности, связанные с участками мягкого песка на пути наступления.

Эссекский батальон взял в плен 100 человек из состава танкового гренадерского полка Ферста при выдвижении и еще 80 человек на последнем рубеже, которого они достигли раньше времени в десять минут восьмого. Другие два батальона не встретили никакого сопротивления. Раджпутанские стрелки выдвинулись вовремя, хотя их отставшие роты присоединились к батальону только во второй половине дня, а 3/10-й батальон прибыл к заданным позициям около девяти часов. При первых лучах солнца 7-й аргайлский полк без единого выстрела захватил Тель-эль-Аккакир.

Представляется, что Роммель ничего не знал об этих событиях, пребывая под впечатлением полного бездействия Монтгомери. Ночью Роммель отвел африканский корпус на 6 миль к северо-западу, вернув 90-ю легкую дивизию в район станции Газаль на левом фланге. На правом фланге находился 20-й корпус де Стефаниса, которому были переданы дивизия «Арьете» с остатками дивизий «Литторио» и «Триест». Южнее находились дивизия «Тренто», бригада Рамке и 10-й корпус (вернее, то, что от него осталось) под командованием генерала Ноббиа, который заменил генерала Орси, убитого за несколько дней до начала сражения. Роммель провел дурную ночь. Скопления транспорта подвергались нескончаемым налетам, и многие машины были брошены. Рано утром к Роммелю прилетел Кессельринг и встретил не самый теплый прием. Роммель вообразил, что приказы Гитлера были основаны на оптимистических докладах командования люфтваффе, и направил весь гнев на своего несчастного начальника. Все еще кипя негодованием, Роммель отбыл в штаб генерала Тома.

Весь предыдущий вечер Монтгомери отдавал приказы для подготовки прорыва. Австралийцы из состава 30-го корпуса очистили «карман» к востоку от Сиди-Абд-эль-Рахмана. Фрейберг, усиленный бригадой Роддика, должен был как можно скорее взломать фронт немцев и двигаться в направлении Сиди-Ибейда в 10 милях юго-западнее заданных рубежей Рассела, готового выдвинуться, чтобы блокировать отступление Роммеля к Фуке. Уимберли должен был сменить Рассела у Сиди-Ибейда. Главной задачей Ламсдена были действия в северном направлении и очистка прибрежного участка фронта. Бриггс должен был повернуть на Тель-эль-Аккакир, имея целью захват местности в 3 милях юго-восточнее станции Газаль, а Хардинг в это время, развернув свой южный фланг, должен был наступать на саму станцию Газаль, где ему предстояло перерезать прибрежное шоссе. Королевским военно-воздушным силам надо было сконцентрировать свои усилия на шоссейной дороге к западу от линии фронта в ночное время и дальше на запад днем. Проводились также приготовления к немедленному проведению операции «Картечь». Главный штаб Гарднера, 8-я бронетанковая дивизия с 68 «Валентинами» 23-й бронетанковой бригады, 5-й Королевский конный артиллерийский полк, батальон моторизованной пехоты и пулеметный батальон, саперы, легкие зенитные орудия и противотанковая артиллерия должны были сосредоточиться у станции Газаль так быстро, как это позволит обстановка. Под прикрытием крупных сил Королевских ВВС колонна из 160 грузовиков вслед двум полкам бронеавтомобилей, которые уже оперировали в тылах Роммеля, должна была двинуться на Тобрук, чтобы взять его до того, как противник организует его оборону. Часть этих сил должна была задержаться по дороге, чтобы оборудовать посадочную полосу для самолетов в наиболее удобном месте. Проблема заключалась в том, чтобы решить: двигаться по прибрежному шоссе или пустыне. Если принять последний вариант, то понадобится тяжелый транспорт и скорость движения снизится. Решение предстояло принять после сосредоточения всех сил у станции Газаль, что планировалось закончить ранним утром 5 ноября.

Согласно исходному плану Ламсдена Хардинг должен был проложить путь, взломав оборону противника в юго-западном направлении наступающей ночью, создав условия для атаки Уимберли. Бриггсу предстояло последовать за ним вскоре после рассвета, пройдя к югу от Тель-эль-Аккакира, а потом повернув на северо-запад. После этого он при необходимости поможет Хардингу или пойдет прямо на Фуке. Кастенс останется, чтобы соединиться с Гейтхаузом, который должен был следовать за Бриггсом, как только артиллерия освободится от сопровождения наступления Уимберли. В середине ночи Ламсден изменил свои приказы, чтобы привести их в соответствие с приказами Монтгомери; при этом Бриггс получил очень расплывчатый приказ «наступать, чтобы обойти противника с фланга». Согласно этому измененному плану Кастенс, перейдя под начало Гейтхауза, должен был наступать на левом фланге Бриггса и заполнить брешь между ним и Хардингом.

Действуя по этим приказам, Фишер приготовился к движению на рассвете, но не стал идти вперед из-за густого утреннего тумана. Когда туман рассеялся, а произошло это без четверти восемь, бригада осторожно двинулась вперед, ведомая бронеавтомобилями 12-го уланского полка. Следом за бригадой наступали танки самого Бриггса. Командирская машина была подбита и вышла из строя в десять утра, когда танки бригады вышли к арьергарду африканского корпуса. 21-я танковая немецкая дивизия держала фронт, протянувшийся с востока на запад в 3 милях северо-западнее Тель-эль-Аккакира, правый фланг ее упирался в левый фланг 15-й танковой дивизии, линия обороны которой была направлена на юг. Наступление Фишера было направлено точно в стык между этими немецкими танковыми дивизиями, и, когда давление британцев усилилось, Тома бросил на передовую роту охраны своего штаба. К полудню немецкие позиции стали ненадежны, так как вышла из строя большая часть танков и противотанковых орудий, а охрана штаба была уничтожена, несмотря на ее попытки удержать Тель-эль-Мампсру, ключевой пункт немецкой обороны. Танк самого Тома был подбит, и он сдался в плен капитану Гранту Синджеру, командиру 10-й разведывательной роты 10-го гусарского полка, а Байерлейн спасся пешком, выйдя через два часа к своему штабу, где доложил Роммелю о происшедшем. Этим же вечером Тома обедал у Монтгомери и выразил надежду, что Роммель предпримет еще одно наступление с рубежа Агейлы.