Фердинанд Тохай - Секретный корпус. Повесть о разведке на всех фронтах

В 1915 году немцы почуяли, в чём дело, и перестали публиковать в газетах списки потерь, а стали их вывешивать в определённых местах в каждом городе и в каждой деревне. Приходилось засылать агентов в Германию для изучения этих списков. И мы обычно получали почти такие же полные сведения, как если бы списки всё ещё ежедневно публиковались в прессе. Иной раз приходилось иметь дело с большими оригиналами… С двойниками, которые нередко ко мне заходили… Ну и плели же они!

— А вы знали, что они двойники?

— А как же, конечно, знал! Часто они прямо от меня направлялись к моему немецкому противнику по игре, который помещался тут же, за углом. Это было просто коммерческое предложение. Представьте себе нейтральную страну. Приходит агент с информацией из Берлина. Он не всегда приходил сам, иногда предпочитал залечь и выжидать. Тогда он пользовался посредником, хорошим, честным гражданином нейтральной страны, который являлся ко мне и говорил о делах. Такой посредник получал жирный куш из заработка шпиона «за комиссию». Затем — возможно, в тот же самый день — наш приятель-посредник встречал шпиона из Англии, брал его донесения и шёл продавать товар немецкому агенту-приёмщику. О, это была красивая игра!

Но самое забавное происходило, когда приходил какой-нибудь немец, чтобы продать мне свою информацию. У меня был немец, который заходил регулярно и всегда приносил хороший товар. Мы, бывало, церемонно раскланивались друг с другом. Пройдоха! Другие немцы появлялись, чтобы напустить туман или продать фальшивую информацию, рассчитывая ввести в заблуждение наше разведывательное отделение. Их штучки, бывало, нетрудно разгадать.

Но иной раз они действовали тоньше, и имело смысл заплатить небольшую сумму, как задаток за предложенную информацию, и кратко передать её по телеграфу в Англию, чтобы испытать, не окажется ли она правильной. А, кроме того, наше начальство всегда интересовалось, чему именно немцы хотят заставить нас поверить.

Однажды, когда наши друзья, правившие нейтральной страной, закапризничали и стали угрожать арестом или высылкой нескольких немцев, заподозренных в шпионаже, из Берлина прислали большое количество «болванов», чтобы их арестовали вместо настоящих агентов, которые продолжали спокойно работать. В другой раз нейтральное правительство было страшно взволновано раскрытием в своей среде клуба шпионов. Это и в самом деле было интересно. По-видимому, около дюжины весьма активных шпионов всевозможных национальностей регулярно встречались в одном погребке, где снабжали друг друга за наличный расчёт информацией, после чего перепродавали её стране, на службе которой в тот момент состояли. Например, человек, работающий на Францию, встречался с человеком, работающим на Германию. Французский агент старался продать свою информацию немцу в тот момент, когда эта информация высоко котировалась в Германии. Так же поступали и немецкие агенты. В шпионском погребке, вероятно, заключались редкостные сделки. Этот факт стал достоянием общественности после того, как однажды ночью там разразилась ссора.

Шпионов обычно засылали в доки, в окрестности лагерей, в театры, в семьи общественных деятелей и обязательно в пивные-»американки». Там, где требовалась серьёзная, кропотливая работа, женщины заметно отставали от мужчин.

У женщины не хватает терпения, методичности, внимания, когда кет ощутимых результатов её деятельности. Женщина неосторожна, и, что ещё важней, её сердце может оказаться сильнее головы.

В Копенгагене в 1916 году британская секретная служба решила взять на работу агента-женщину. Это было отступлением от нашего обычая, но на сей раз возникли особые обстоятельства.

Отель «Англетер» на Конгенс Ниторф был в некотором смысле немецким штабом, как и отель «Астория» в Брюсселе. Обычно немцы, посещая столицу Дании, останавливались в «Англетере». Однажды в этот отель приехал некий молодой прусский офицер из штаба. Британской разведке стало известно, что офицер прибыл с важным поручением.

Уайт-холлу [4] захотелось разузнать побольше. Глава нашей местной секретной службы, выяснив слабость молодого пруссака, решил, выражаясь профессиональным жаргоном, «спустить на него женщину».

Наняли (на чисто деловых условиях) очаровательную молодую датчанку и поселили её в «Англетере». Очень скоро молодой пруссак стал проявлять интерес к своей соседке, можно было подумать, что всё идёт, как задумано. Конец истории человек, нанявший датчанку, рассказывает так:

— В один прекрасный день она пришла ко мне в кабинет, заплакала, положила пачку банкнот на стол и сказала, что не может продолжать «слежку за Фрицем», так как влюбилась в него. После я уже никогда не нанимал женщин…

Случай в другой нейтральной стране с некой молодой австрийкой ещё раз показал ненадёжность женщин в шпионаже.

«Фрейлен» принадлежала к очаровательным венским «космополиткам», которые в былые дни наводняли Аахен, Лозанну и Монте-Карло. Она говорила на нескольких языках почти без акцента. Мы наняли эту фрейлен в помощь нашему резиденту, работавшему в крупном городе. Она действовала по традиционному методу: становилась временной возлюбленной того, на кого указывала наша секретная служба.

В задачи фрейлен входило наблюдать за своими любовниками и вникать в их дела. Иногда давали и более сложные поручения. Фрейлен не обладала излишней щепетильностью, первое время все шло хорошо. Стол начальника был завален донесениями. Вскоре, однако, её сообщения стали скудны и однообразны. Фрейлен жаловалась, что её поклонники вдруг сделались молчаливыми. Часто приходила со своих свиданий обескураженная, с пустыми руками. Ей пригрозили увольнением. После вторичного и более строгого предупреждения так же внезапно и необъяснимо наступил перелом — на этот раз к лучшему. Донесения вновь обогатились сочными деталями. Фрейлен работала безотказно и узнавала всё, что ей поручали. Начальник каждую неделю посылал сводку этих донесений в свой центр.

А между тем в Уайт-холле были недовольны. При проверке её последние донесения, такие подробные и красочные, оказались просто-напросто выдумкой. Агента-резидента отозвали, а фрейлен попросили убраться восвояси.

Чем объяснить её причуды? Да тем, что после нескольких недель проституции ради шпионажа она влюбилась в своего начальника и уже не могла бросаться в объятия первых встречных по его приказанию; когда же стали угрожать увольнением, она решила сделать вид, что встречается с мужчинами, как и прежде, и выдумывала свои донесения. Ей и не снилось, что этим самым она губит человека, которого полюбила…

Я привёл основные недостатки женщин как агентов. Тем не менее, они имеют некоторые преимущества перед мужчинами. Женщина подчас обладает большей интуицией, коварней, может рассчитывать на своё обаяние и на рыцарские чувства мужчин. Иной раз она может даже оказаться гением в шпионаже; однако, как правило, женщина годится лишь для особых «трюков» — другого слова не подберёшь, — а не для основной работы — собирания информации, тщательного до крохоборства. По существу, на шпионок нельзя полагаться, как нельзя доверять им тайн. Кроме того, они склонны к преувеличениям — боязнь, распространённая, впрочем, среди шпионов обоих полов: у женщин — часто на почве тщеславия, у мужчин — из желания получить побольше денег. Именно женщина была причиной провала французской системы шпионажа в Бельгии в 1915 году, в результате чего немцы арестовали 66 агентов.

Восточную танцовщицу Маргариту-Гертруду Зелле, или «Мата Хари», называли красавицей и самым опасным в мире шпионом. Она не была ни тем, ни другим. Но это не умаляет, а скорее увеличивает интерес к её истории. Странное создание, она, безусловно, обладала всеми данными незаурядной шпионки: была талантлива, много путешествовала, знала нравы Востока и Запада, обычаи британской армии (четырнадцати лет Маргарита Зелле вышла замуж за британского офицера), наконец, в жилах её текла смешанная кровь Европы и Азии. От отца она усвоила холодную деловитость голландцев, от матери — склонность к мистицизму, лживость и подобострастность японцев.

В раннем возрасте потеряв отца, Мата Хари вместе с матерью оставила Яву, где её ожидала безрадостная судьба работницы на сахарных плантациях, и уехала в Бирму. Здесь мать определила её в буддийский храм танцовщицей. Эти жрицы, посвятившие себя Будде, на самом деле служили другому кумиру — мужчине. Там девушка в совершенстве постигла искусство очаровывать и одурачивать мужчин.

Встреча с британским офицером, за которого она вышла замуж, знаменует собой начало нового этапа её жизни. Нелегко танцовщице бежать из священной темницы, но Мата Хари, прирождённая авантюристка, бежала. Однако даже дети, родившиеся от этого брака, не могли примирить её с чопорной, монотонной жизнью, которую вели жёны должностных лиц в Индии. Захватив с собой дочь, Мата Хари уехала от мужа в Голландию. Затем её потянуло в Париж, где она зажила той жизнью, для которой была создана. Деньги, и много денег, были необходимы. Она знала многих мужчин, один из них состоял на службе государства, ради которого Мата Хари, в конце концов, и погибла. С этим немцем она поселилась в предместье Парижа, в домике, роскошно меблированном в восточном вкусе, наслаждаясь ночной жизнью французской столицы.