Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №2 за 1999 год

Оланд — это 116 километров с севера на юг и 35километров с запада на восток. Полоска суши, отрезанная от материка проливом. Еще тридцать лет назад эти шесть километров моря, отделяющие «островитян» от «большой земли», преодолевались исключительно с помощью парома. А нынче... шесть рядов автотрассы, вознесенной железобетонными быками на высоту от 30 до 70 метров над морем. На первый взгляд, красавец мост не внушает доверия — уж больно ажурная конструкция. Всю мощь этого произведения инженерного искусства начинаешь осознавать только после того, как въезжаешь на него.

На острове есть все, что необходимо душе путешественника. Любители старины найдут сохранившиеся каменные цирки, неолитические поселения и могильные курганы местных князей. К тому же, Оланд — рай для любителей птиц. И в этом мы смогли убедиться, побывав на орнитологической станции, расположенной в самой южной точке острова. Здесь пролегают миграционные пути многих перелетных птиц. И надо сказать, что наблюдения за птицами в природе — самое массовое увлечение местного населения.

Вот на обочине шоссе останавливается ярко-красная «вольво». Из машины прямо-таки выпархивают две старушки, возраст которых не поддается даже приблизительной оценке. Из объемного багажника они извлекают чудовищных размеров подзорные трубы на штативах, мощнейшую фототехнику, резиновые сапоги и складные кресла. Весь этот скарб взваливается на спины и переносится метров на пятьдесят от дороги. Цель экспедиции — наблюдение за певчими птицами. Вот такой отдых...

На станции орнитологических наблюдений Оланда есть замечательный музей птиц. Небольшой домик, светлые залы, простые, но очень милые экспонаты, записанные голоса птиц — все это создает особую атмосферу. А у порога посетителей встречает большой деревянный гусь из сказки о мальчике Нильсе и диких гусях.

Вообще, любовь шведов к деревянной скульптуре, а особенно к деревянным птицам, проявляется самым неожиданным образом. Когда я знакомился со Швецией, глядя на нее из окна автобуса, меня, как орнитолога, просто поразило спокойствие шведских канюков — распространенных, но в то же время весьма осторожных хищных птиц, которые не слетали с придорожных столбов даже если автобус проезжал совсем близко от них... А как-то раз, прогуливаясь около королевского замка, я заметил чайку, которая не улетала и когда туристы фотографировались с ней «в обнимку».

Постучав по деревянному, но очень правдоподобному клюву чайки, я вспомнил и о загадочных канюках…Деревянные, а может быть, и пластиковые пернатые хищники летать, конечно, не могут, но зато прекрасно отгоняют живых птиц от дороги и близлежащих полей.

Чем еще запомнился Оланд... Огромными ветряками, которые обеспечивают электричеством весь остров. Многочисленными церквушками, внезапно возникающими по обе стороны дороги. Благородными оленями, которые совершенно не боятся человека, поскольку знают или, по крайней мере, чувствуют, что находятся под покровительством его величества короля Швеции. Именно здесь расположены охотничьи угодья короля, ныне превращенные в заповедник.

И снова Кальмар. Перед экскурсией в королевский замок наши гостеприимные хозяева повезли всех участников конференции в один из кальмарских ресторанов. Завсегдатаи, да и сами владельцы ресторана были изрядно удивлены внезапным появлением столь многочисленной компании.

Не верьте тем, кто говорит, что в Европе есть все и всегда — в ресторане не было мест. Но наш замечательный руководитель Рольф все же нашел выход из положения. Он отвел в сторонку владельца ресторана и что-то шепнул ему на ухо. Тот обошел все занятые столики, а посетители, грустно посмотрев на тарелки, обреченно встали и вышли из зала. Честно говоря, нам стало неудобно. Правда, потом мы поняли, что все не так уж плохо и остальные люди — простые кальмарцы, забредшие на огонек ресторана, в накладе не остались — их просто попросили перейти в другой зал...

Стандартный ужин в шведском ресторане — это овощной салат, микроскопический шашлык с жареным картофелем, бокал пива и мороженое на десерт. Как говорится, «дешево и сердито».

За наш «российский» столик садится огромный и очень солидный Хаану Веса — типичный финн, председатель совета города Саво. Хаану — знаток российской истории. Он, например, точно знает, что русские произошли в результате смешения финно-угорских племен и татар. Все наши возражения — а где же славяне, а как же наш язык? — наталкиваются на стену холодного финского непонимания: «Я-то лучше знаю историю России!» — Главная проблема России сегодня — это налоги! Вы должны научиться платить налоги! — английские фразы, и при том с особенностями финского произношения, к тому же сдобренные изрядным количеством опять-таки безалкогольного пива, звучат совершенно изумительно. Мы с трудом сдерживаем смех — а вдруг не поймет и обидится...

Воодушевленные вновь обретенными корнями — наконец-то обнаружены наши предки — и осознав всю важность налоговой системы, мы, в компании с нашими зарубежными коллегами, отправляемся на экскурсию в королевский замок.

Замок — величественное сооружение, шпили которого видны из любой точки города. Мы попали туда в самом конце дня, когда официальные экскурсии были уже завершены. Но молоденькая девушка-экскурсовод, которой ужасно хотелось домой, тем не менее согласилась провести нас, участников конференции, по замку.

Серые стены, высокие ступени, потемневшее от времени дерево, громадные картины, узкие окна-бойницы, через которые проникают лучи закатного солнца. Слушая бойкую и мелодичную речь девушки, я поймал себя на мысли, что нисколько не удивлюсь, если сейчас вот эта бледная дама, изображенная на полотне, подмигнет мне слегка прищуренным правым глазом. Полное погружение в историю. За толстыми стенами не было слышно городского шума, а звуки органа, доносившиеся откуда-то из глубины замка, заставляли забыть о неумолимом течении времени.

Мы спустились в прохладу внутреннего двора замка. А там, прислонившись к теплой стене, стоял долговязый человек, одетый в костюм средневекового крестьянина. Кальмарский Дон Кихот. В руках — многострунная шведская скрипка, а рядом, как верный конь, застыл старенький велосипед.

Он заиграл простую, немного заунывную, народную мелодию. Музыка, отражаясь от стен, наполняла колодец двора и увлекала за собой, вверх. В тот момент в целом мире существовало только высокое небо, обрамленное серым камнем стен, и простая, бесхитростная мелодия...

Ранним утром следующего дня на мою долю выпала еще одна удача — кассир железнодорожной кассы, очень милая и приветливая шведка, пристально посмотрев на меня, спросила: «А сколько вам лет, молодой человек?» В результате билет обошелся мне вполовину дешевле — молодежная скидка! Пустяк, но приятно! А потом скорый поезд унес меня на север Швеции, в славный город Стокгольм.

Денис Богомолов | Фото автора

Швеция

«Бородачами» (умингмак) их называют канадские эскимосы. Это лучше, чем традиционное европейское — «мускусный бык», так как никакого мускуса эти звери не выделяют. Но точнее всего отражает их сущность латинское наименование «ovibos», дословный перевод которого в последние десятилетия распространился и в России: овцебык.

Несколько тысячелетий назад овцебыки были обычными обитателями Евразии. Они паслись бок о бок с мамонтами, первобытными бизонами и волосатыми носорогами на огромной территории от Испании до Чукотки. Однако из-за изменений климата большинство представителей так называемой «мамонтовой» фауны вымерло. Овцебык оказался одним из самых стойких. Его многочисленные стада сохранились до нашего времени в тундрах Северной Америки и Гренландии, куда он когда-то проник по «берингийскому мосту». Вероятно, и в некоторых местах Северной Азии овцебык обитал всего лишь 200-400 лет назад, но был истреблен человеком. По крайней мере, именно так считает известный зоолог Н.К. Верещагин, обнаруживший на Таймыре череп овцебыка с прижизненным пулевым ранением.

На Аляске и в Канаде овцебыки тоже сильно пострадали от рук охотников. Но активное освоение американской Арктики происходило уже в те дни, когда у человечества стало пробуждаться экологическое сознание. И овцебыков взяли под охрану. А в 1974 году сбылись чаяния многих русских зоологов, начиная с С.А. Бутурлина, который еще в 1928 году опубликовал в журнале «Боец-охотник» статью о перспективах акклиматизации овцебыков на российском Севере. Сначала небольшая партия канадских овцебыков была выпушена на Таймыре, а годом позже 40 животных, отловленных на острове Нунивак у побережья Аляски, были поделены пополам между Таймыром и островом Врангеля. Так было дано начало возрождению овцебыка в Евразии.