Данил Корецкий - Время невиноватых

— То есть они относятся к этому, как к ОБЫЧНОЙ работе?

— Да, именно, как к повседневной работе — совершенно спокойно. После этого они пьют водку или спирт, чтобы снять стресс, — это универсальный российский метод, и сотрудники спецподразделений тут не исключение…

— Смертная казнь всегда была крайней мерой и применялась нечасто…

— В России было восемь точек исполнения. В Южной точке в год приводилось в исполнение двести, а то и двести двадцать приговоров.

— А сейчас, когда приведение в исполнение смертных приговоров приостановлено, чем занимаются эти люди?

— Эти люди занимались же не только этим. Они занимали и занимают определенные должности в правоохранительных органах — я не вправе называть, какие именно.

У меня однажды был такой случай: мы сидели на банкете, один человек произносил тост, и я заметил, что хоть сам он еще довольно молодой, но у него глаза много повидавшего человека. К тому же оказалось, что он работал в службе, которая имела отношение к «этому самому». И когда мы вышли покурить, я и спросил: «Скажи, брат, это не ты ездишь на исполнение?»

У него сразу реакция негативная: «А тебе какое дело!»

Я рассказал ему, что пишу книгу, пригласил к себе, показал готовые эпизоды. Потом его отношение ко мне сгладилось, и мы даже подружились, но в первую встречу он не сказал мне ничего. Гораздо позднее он кое-что все-таки рассказал, но ничего особо нового я от него так и не услышал…

Последний человек, который курировал эту группу, мне как-то сказал: «Я папку опечатал, в сейф положил, и — все. Если когда-нибудь она еще понадобится, ее всегда СМОГУТ достать».

— А вы сами как относитесь к смертной казни? Как, по-вашему, хорошо или плохо, что у нас с 1997 года откладываются приведения приговоров в исполнение?

— Этот вопрос, по-моему, не требует комментариев. Население России однозначно за смертную казнь. Сейчас в России ежегодно совершается убийств более чем в три раза больше, чем раньше во всем Советском Союзе. Причем появились преступления, невиданные в те времена. — взрывы домов, отрезания голов солдатам под видеозапись.

В конце 80-х годов, когда я работал следователем, было так: если человек совершил одно убийство, он возможный кандидат на высшую меру, если он убил двух или трех человек, то 90 % за то, что его расстреляют. А сейчас арестовывают банду — двенадцать трупов, пятнадцать трупов, восемнадцать трупов. И дают кому 20 лет. кому 25, кому пожизненно.

А где воздаяние? Иногда говорят, что воздаяние не нужно, что если он всю оставшуюся жизнь будет сидеть в тюрьме, это даже хуже. Нет — принудительное обрывание жизни пугает людей больше всего!

— Да, с одной стороны, мы имеем разгул преступности, но с другой — небывалую коррупцию в правоохранительных органах. Вот они, эти драконы!

— Если их расстреливать, то других это будет дисциплинировать. Драконов нужно уничтожать! Раньше так и было. У меня есть знакомый, который когда-то был замом прокурора города, в 82-м году за взятку он был приговорен к высшей мере наказания, посидел год в камере смертников, потом, правда, ему заменили высшую меру наказания на 15 лет.

А сейчас за то, что он сделал, объявляют строгий выговор. Или просто выговор!

— У вас есть какие-то мысли о том, как остановить криминальный беспредел в России?

— Необходимы жесткие адекватные меры, хорошо известные и апробированные в мире, наличие государственной воли и решительные действия. Рецепты известны, ничего нового придумывать не надо.

Все мысли на эту тему — в моих книгах, в моих интервью.

— А не боитесь, что перегнут палку?

— Это — как маятник, который качается из стороны в сторону. Сейчас эта палка перегнута в одну сторону — значит, надо перегибать ее в другую сторону и смотреть, что получится. Или придется смириться с таким положением, с тем. что мы живем в криминальном государстве. Вся наша история — маятник, влево-вправо, влево-вправо.

А сейчас он застыл в одном положении.

Герои моих книг влюбляются крепко и трагично. В «Смягчающих обстоятельствах» благополучный и вполне законопослушный инженер Элефантов забирается ночью в кабину подъемного крана и стреляет через окно в свою возлюбленную Нежинскую, пригласившую «в гости» очередного знакомого. Мучается ночами бывший фронтовой разведчик Сизов, вспоминая соученицу по разведшколе, выбравшую странный псевдоним Гюрза и перешедшую впоследствии на сторону врага. Не может наладить отношения с Ритой оперуполномоченный Крылов, расследующий покушение на Нежинскую.

Судьбы героев переплетаются, и болезненная любовь каждого из них помогает глубже разобраться в мотивах поступков других участников дела, которыми движет то же чувство…

Отчаянный «антикиллер» Коренев по прозвищу Лис влюбляется в несовершеннолетнюю студентку по прозвищу Ребенок и даже… женится на ней! «Терминатор» — спецназовец Волк из «Татуированной кожи» и вовсе заводит роман с женой командира, что едва не стоит ему жизни…

Любовь настолько острое чувство, что классические правила написания детективов даже запрещают вводить его в произведение, дабы не отвлекать читателя от основного сюжета. Но любовь и секс как одно из ее проявлений составляют огромную часть жизни людей, в них наиболее наглядно проявляются скрытые черты характера. Поэтому искусственное ограничение неизбежно обедняет персонажей. Этим вызвана бесполость Шерлока Холмса, странности Ниро Вульфа, неустроенность миссис Марпл.

Сейчас традиционные запреты не соблюдаются: в современных сюжетах любовь сопутствует с риском и подвигами — выстрелами, погонями, рукопашными схватками. Другое дело, как это показывать…

У меня журналисты часто спрашивают: почему все героини, мягко говоря, не являются образцами для подражания? Долгое время не мог ответить на этот вопрос: ведь персонажи романа живут своей жизнью, дело автора только фиксировать происходящее. Но не так давно понял: правильная женщина — передовик производства, прекрасная жена, заботливая мать и замечательная домохозяйка — это находка для женского журнала. Но читателю (да и автору) криминальной литературы она, увы, неинтересна. Беспутная и любвеобильная Нежинская позволяет приготовить гораздо более острое блюдо и замысловатей закрутить сюжет.

Сегодня осталось немного того, что можно назвать литературой. Маленький островок в океане макулатуры, который так мал, что его можно расценивать как отклонение от СЕГОДНЯШНЕЙ нормы.

Книги пишут все кому не лень. Например, незамужние Ксения Собчак и Оксана Робски шумно проанонсировали свою будущую книгу о том. как выйти замуж за миллионера. Лена Ленина дает аналогичные советы, не смущаясь тем. что сама обделена радостями брака.

А ведь известно: советы, как стать счастливым и богатым, как правило, дают бедные и несчастные люди, чтобы немного заработать и почувствовать себя на йоту счастливее и богаче. Настоящим счастливцам и богачам в голову не придет давать глупые советы: у них и без того много дел. И жены миллионеров не спешат браться за перо и бумагу: семейными делами надо заниматься! Почему же сейчас дилетанты не стесняются ставить имя на обложку?

Раньше существовали формальные рамки: писателями называли тех, кто был членом Союза писателей, остальные считались литераторами. Правда, и в этом ничего хорошего не было, возникал законный вопрос: а как быть с теми, кто не дожил до появления Союза писателей. — Толстым. Чеховым. Достоевским? Или с прежде «запрещенными» Солженицыным. Довлатовым. Бродским?

Современная литература — это чистый бизнес, коммерция. Люди очень часто покупают ту или иную книгу под воздействием моды или мощной рекламы. Причем под такой феномен попадает и «Алхимик» Коэльо. никак не рассчитанный на массового читателя и никак не могущий быть осмысленным им. так и откровенно слабая попса, вроде кинематографических «Дозоров».

Кстати, благодаря киношной раскрутке и тиражи книжных «Дозоров» резко возросли, я лично тому способствовал: купил и прочел все три романа. Первый понравился, хотя идея и не нова: то, что Лукьяненко называет «сумраком», — это модернизированное «подпространство» Стругацких. Но это не самый большой грех. Главное — однообразие сюжетов: «темные» и «светлые иные» одними и теми же методами что-то ищут — то девочку, то мел судьбы, то чудодейственный коготь. Скучно! Все равно что я, написав «Антикиллера», стал бы штамповать дальше: «Антикиллер-5», «Антикиллер-9», «Антикиллер-20» и так далее.

Молодежь научилась прекрасно обходиться без литературы. Спрашиваю на лекции: «Вы это читали?» Качают головами — нет. но смотрели кино. Слишком много сейчас альтернативы чтению — Интернет. DVD и прочее. Раньше мы ругали американцев, которые издавали «Войну и мир» в виде дайджеста на 30 страницах. А теперь можно составить краткий синопсис любой книги, люди прочтут и будут довольны, что приобщились к высокому. Мировая литература эксплуатирует три вечных темы — голод, война и любовь, но их реализация должна быть талантливой и разной. А низкосортные штамповки, бесконечно перепевающие одни хилые сюжетцы. — они в принципе не могут существовать, ибо нормальный читатель просто не станет их покупать. Но… Покупают!