Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

«В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство.

При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверяю Вас честью главы государства, что это не так».

Почти все это вранье, однако операции немецких войск на Балканах действительно были, и к 15 мая 1941 года, действительно, между Англией и Германией разгорелась нешуточная воздушная война с бомбардировками военных объектов и городов. Действительно, данные советской разведки о численности немецких войск (114–119 дивизий), сосредоточенных у нашей границы, были сильно преувеличены. Фактически, к середине мая общее число немецких войск в данном районе не превышало 40 дивизий, и Гитлеру только предстояло в ближайший месяц сосредоточить у советской границы огромное число войск, что невозможно было сделать втайне. Вот он и врал, клялся честью главы государства, чтобы усыпить бдительность Сталина.

Дальше Гитлер переходит к главному, ради чего он и затеял эту авантюру с письмом Сталину.

Гитлер стремится убедить Сталина, что он якобы боится случайного возникновения вооруженного конфликта, который якобы не исключается из-за провокационных действий немецких генералов, действующих против его, Гитлера, воли в интересах Англии.

Действительно, Сталин доподлинно знал, что, несмотря на то, что авторитет Гитлера в глазах высокомерных немецких генералов после блестящих побед в Польше и Франции неизмеримо вырос, однако многие из них не могли забыть, с кем в действительности они имеют дело: с выскочкой, ефрейтором, профаном в военном деле. Конечно, это далеко не так, после того как Гитлер был ефрейтором, он, обладая выдающимися способностями, многому научился.

Но и на этой почве у Гитлера были серьезные проблемы со своим генералитетом, особенно с отпрысками старинных прусских семейств. Так, формально обвинив военного министра Германии фельдмаршала Бломберга в том, что он женился на проститутке, фюрер в 1938 году изгнал с позором этого заслуженного человека из армии. Неделю спустя Гитлер возложил на себя исполнение обязанностей военного министра. Пострадали в разной степени и другие высшие офицеры, позволившие себе непочтительные высказывания в адрес фюрера. Особенно круто разошлись интересы фюрера и генералитета после заговора на Гитлера 20 июля 1944 года, о чем подробно будет сказано в следующей книге.

Так что неприязнь части генералитета к фюреру действительно была. Что являлось некоторым основанием, похожим на правду, чтобы ему так закончить письмо Сталину:

«Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт… При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали».

По нашему твердому убеждению, именно в последнем абзаце состоит вся «соль» гитлеровской провокации и надувательства, наверное, эту «соль» можно сформулировать еще короче – усыпить бдительность наших войск в момент нападения на Советский Союз. Вот к чему стремился Гитлер, и, к сожалению, в значительной степени он своего добился. Хотя, по нашему мнению, ему именно этот обман будет стоить жизни, но это потом… (более подробно об этом в следующей книге).

В этом же письме Гитлер сильно «прокололся», заявив: «Речь идет всего об одном месяце. Примерно 15–20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы». Тем самым, по сути, фюрер самолично раскрыл достаточно точное время нападения Германии на Советский Союз.

К сожалению, должных выводов из этой информации от самого Гитлера с нашей стороны сделано не было, принимались больше полумеры.

А вот на призыв Гитлера «не поддаваться ни на какие провокации» клюнули, и это обошлось нашей стране слишком дорого. Об этом чуть ниже.

Вместе с тем, несмотря на «клятвы», «откровенность» и «искренность» Гитлера, к началу июня ситуация на границе начала резко ухудшаться: с 22 мая началось ускоренное стратегическое сосредоточение немецких войск на бывшей советско-польской границе. С 10 июня 1941 г. немецкие войска были выведены в выжидательные районы, оборудованные в 7-20 км от границы.

В июне под разными предлогами стали уезжать в Германию немецкие специалисты, приглашенные в Советский Союз для оказания помощи в освоении поставленной из этой страны техники. Руководители нашей страны надеялись, что это просто шантаж со стороны Гитлера. За ним следует ждать каких-то экономических или территориальных претензий к Советскому Союзу, и не более.

Заявление ТАСС от 14 июня – еще одна из последних попыток И. В. Сталина сохранить мир между нашими странами. В заявлении указывалось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью сведения о приближающейся войне между Германией и Советским Союзом не имеют никаких оснований. Далее в этом документе сказано:

«Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым ввиду упорного муссирования этих слухов уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны… Происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям…»

Из текста заявления невооруженным глазом видно, что И. В. Сталин делал вид, что он якобы «попался на удочку» Гитлера, в том числе на его знаменитое письмо от 14 мая 1941 года. Он, конечно, попался, но не совсем.

Таким сообщением советское правительство еще раз на весь мир заявило о своем миролюбии и одновременно ставило в неловкое положение Гитлера. Это был момент истины. Сталин, по сути, от Гитлера потребовал перед всем миром заявить о намерениях Германии в отношении Советского Союза. В противном случае, при любом начале войны, Германия однозначно становилась агрессором, с очень серьезными юридическими последствиями. Однако Гитлер тогда насколько был уверен в успехе развязываемой им войны, что о последствиях ни для себя, ни для Германии не думал. Он считал, что победителей не судят, и никак не отреагировал на это советское сообщение. Это было плохое предзнаменование. Это значило, что Гитлер нападет на Советский Союз в ближайшие дни.

На следующий день, 15 июня, Рихард Зорге сообщил в Москву точный день нападения фашистской Германии на Советский Союз: «Война будет начата 22 июня». 17 июня все немецкие суда стали выводиться из советских портов. Все это, казалось, было бы достаточным основанием для отдачи приказа о приведении в повышенную готовность войск западных приграничных округов. Однако и в этой критической ситуации И. В. Сталину казалось, что еще не все потеряно.

Вечером 21 июня, в 9 часов 30 минут, по поручению советского правительства Молотов вызвал в свой кабинет в Кремль германского посла Шуленбурга с целью обсудить состояние советско-германских отношений. Содержание разговора, со слов немецкого посла: «Имеется ряд признаков, – говорил Молотов послу, – что германское правительство недовольно Советским правительством. Даже ходят слухи, что нависает угроза войны между Германией и Советским Союзом… Советское правительство оказалось не в состоянии понять причины недовольства Германии… Он (Молотов) был бы признателен, если бы я мог ему сказать, что привело к нынешнему состоянию германо-советских отношений».

Естественно, что Молотов никакого вразумительного ответа от Шуленбурга не получил, поскольку отношения между странами определяются не в посольствах. Нулевые результаты переговоров с немецким послом немедленно были доложены советскому руководству.

Германское командование завершающие мероприятия по развертыванию всех видов вооруженных сил проводило с особой тщательностью, но, разумеется, спрятать огромную массу войск было невозможно. Все немецкие соединения были полностью укомплектованы, располагали большими запасами оружия, боевой техники, боеприпасов и горючего. Всего в составе вражеских группировок, изготовившихся к вторжению в Советский Союз, насчитывались: 181 дивизия и 18 бригад, около 4,3 тыс. танков, более 47 тыс. орудий и минометов, 4950 самолетов, а общая численность личного состава в них достигала 5,5 млн человек, в том числе 4,6 млн. вооруженных сил Германии. Сухопутные войска имели на вооружении 15 500 противотанковых орудий (калибра 37 и 50 мм) и большое количество (около 25,5 тыс.) противотанковых ружей.