Оноре Бальзак - Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

Предложение это было принято единогласно. Один из членов внес поправку, смысл которой заключался в том, чтобы предписать каждому члену лондонского воровского сословия окончить курс права. Обсуждение этой поправки отложили на следующий раз.

Описание этого достопамятного заседания доказывает, во-первых, что воровство — это профессия, а во-вторых, что порядочным людям следует постоянно быть начеку.

Мы будем счастливы сообщить читателям наши наблюдения и раскрыть самые замечательные способы, с помощью которых обворовывают друг друга завсегдатаи большого света!

В Уголовном кодексе перечислены наказания, грозящие ворам, а следовательно, и различные виды краж, жертвой которых может стать порядочный человек; однако способен ли законодатель предвидеть и описать все хитрости, все уловки наших промышленников, иначе сказать, тех, кто промышляет воровством? Кодекс, конечно, сообщает читателю, что тому следует опасаться домашних краж, мошенничеств и похищений, отягченных более или менее серьезными сопутствующими обстоятельствами; чтение этих страниц заставляет собственника прятать деньги с тем же ужасом, с каким человек, читающий медицинский справочник, обнаруживает у себя симптомы всех болезней, в нем описанных. Уголовный кодекс и судьи — хирурги, которые кромсают, режут, обрубают и прижигают общественные язвы. Но где найти осторожного врача, который исследует законы финансовой гигиены и пропишет способы уберечься от несчастных случаев? Быть может, на эту роль сгодится полиция? Но ее вовсе не интересует тот, кого обворовали; она преследует того, кто обворовал; повсюду в Европе полицейские так же неспособны вернуть вам украденные деньги, как и предупредить новые кражи; вдобавок нынче у них вообще совсем иное в предмете[15]. Тот кодекс, который публикуем мы, сумеет, пожалуй, решить эту задачу; во всяком случае, нам хотелось бы на это надеяться. Конечно, мы не в силах отгадать все хитроумные уловки, какие способны измыслить воры, однако же афоризмы и примеры, максимы и анекдоты, собранные в первой книге нашего сочинения, предупредят людей, сохранивших свою честность, о проделках тех, чья честность осталась в далеком прошлом.

Мелкими воришками испокон веков именуют тех несчастных ловкачей, которые кладут глаз лишь на предметы самые ничтожные.

Всякому ремеслу надобно обучиться: ученикам нужно давать самые легкие задания, чтобы они не могли ничего испортить, а затем, если они делают успехи, постепенно ставить перед ними задачи более сложные. Мелкие воришки — это как раз и есть ученики воровского цеха; они учатся in anima vili[16].

Некогда аббат Фариа[17] использовал для обучения своих подопечных магнетизерскому искусству болванку для парика; сходным образом мелкие воришки упражнялись некогда на болтающемся в воздухе чучеле. Если ивовый человек шевелился, он приводил в действие пружину, а та, в свою очередь, заставляла звенеть звонок; тотчас прибегал профессор воровских наук, без всякой жалости наставлял ученика на путь истинный, а затем снова показывал ему, как вытаскивать носовой платок из чужого кармана ловко и бесшумно.

Однако золотой век мелких воришек остался далеко в прошлом; искусство их, достойное Спарты[18], приходит в упадок; оно знавало разные времена и вот к чему пришло ныне.

Карманные воришки, можно сказать, учатся в своего рода воровской семинарии, откуда рекрутируются преступники более высокого пошиба; карманники — не более чем одинокие бойцы великой армии промышленников, промышляющих без патента.

Утратив тот ореол, в каком блистали они с 1600 по 1789 год, эти последователи Ликурга ныне, стремясь обрести прежнее величие, овладели, по слухам, двумя ремеслами, известными еще в Древней Греции.

Если мелкий воришка уже немолод, ему никогда не выбиться из низов; он не блещет умом и потому не знает иной добычи, кроме часов и печаток, носовых платков, дамских сумочек и шалей, а подвиги его не интересуют никого, кроме исправительной полиции.

У него есть все шансы провести остаток жизни без тревог и забот, на казенном коште в Сен-Лё или Вержеле, где на сей предмет нарочно выстроены каменные дома[19]. В этом случае он уподобится древним грекам в Пританее[20] или героям Вергилия в загробном мире: у тех и других было довольно времени, чтобы обдумать прошедшую жизнь.

Другое дело, если мелкому воришке лет пятнадцать-шестнадцать; в этом случае, воруя кошельки, он лишь упражняет руку в ожидании серьезного дела; докончит он свое образование на галерах или в тюрьме; там он примется изучать уголовный кодекс и вынашивать дерзкие замыслы, достойные Митридата[21]; он будет десятки раз рисковать жизнью и испытывать удачу, а умрет, очень возможно, coram populo[22].

Чтобы составить представление об одном из обликов, в каких предстает мелкий воришка (а таких обликов у него множество), следует вообразить юношу, слоняющегося по бульварам; он строен и развязен; на нем фрак с чужого плеча и скверный кашемировый жилет. В наряде его соединились самые разные моды: панталоны на нем казацкие[23], а фрак английский. Голос у него хриплый: он провел ночь на Елисейских Полях[24] под открытым небом; для виду у него целых две трости и множество цепочек.

— Не желаете ли отличную бумбуковую трость?

— Купите золотую цепочку, совсем как настоящая, не прогадаете.

Перед нами один из парижских дикарей, существо, обитающее в самом сердце Франции, но не имеющее родины, сирота при живых родителях, человек без общественных связей и без идей, горький плод нынешнего соседства ослепительного богатства с неописуемой бедностью; иными словами, перед нами мелкий воришка.

Порядочные люди предпочитают не связываться с этими недочеловеками: они не удостаивают воришек ничем, кроме глубочайшего презрения, палочных ударов и наставлений, неизменно заканчивающихся сакраментальным пожеланием: «Ступай подобру-поздорову и больше мне не попадайся!» Что в переводе означает: «Я не жандарм и не хочу никого отправлять на виселицу; мой покой мне дороже; неужели из-за каких-то часов я потащусь в полицию или в суд!»

Воровство, о котором мы ведем речь, есть действие, в результате которого предмет переходит от одного человека к другому без усилий, без взлома, исключительно благодаря ловкости рук. Зачастую подобное воровство требует идей новых и оригинальных.

Вы движетесь по городу среди толпы,

Ты, бедный плебей, писец в конторе стряпчего, студент-правовед или студент-медик, приказчик и проч.,

Вы, господин адвокат, врач, литератор, депутат и проч.,

Где бы вы ни находились:

В ожидании, когда подойдет ваш черед выкупить билет в партер,

В театральной зале,

На военном параде,

Перед окном книжной лавки, где выставлены карикатуры,

На Кобленцском бульваре[25] и проч.

Не опасайтесь вашего соседа слева, который носит блузу из грубого холста, белый галстук и фрак опрятный, но самый заурядный; напротив, уделите самое большое внимание вашему соседу справа, который носит галстук изящный и модный, щеголяет крупными брелками и пышными бакенбардами, имеет вид порядочного человека и говорит громким голосом; он-то и вытащит у вас из кармана платок или часы.

Если у вас пропал брильянтовый перстень, не вздумайте обвинять этого господина. «Позвольте, это же честнейший из жителей Франции и Наварры!»[26] Можете его обыскать — вы ничего не найдете, а он вызовет вас на дуэль или потребует денежного вознаграждения за обиду. А брильянт ваш преспокойно обретается в ста шагах от вас; вглядитесь внимательнее в толпу, и вы заметите, что в ней дежурят, каждый на своем посту, семь-восемь фешенебельных господ.

Вы, возможно, решите, что лента или стальная цепочка, а еще лучше две или три цепочки спасут ваши часы. Какое заблуждение! Заблуждение, во власти которого пребывали наши отцы и деды! Отжившие обычаи! Толку от них ровно столько же, сколько от дедовских целительных снадобий: все ваши цепи нынешний вор разорвет одним взглядом.

Сегодня хорошим тоном считается вовсе не носить часов; если у вас нет часов, у вас их нельзя украсть.

В прежние времена люди носили с собой карманные часы, потому что нигде не видели часов настенных.