Мотицура Хасимото - Потопленные

Седьмого декабря 1941 года в 7 час. 55 мин. началась воздушная атака на Пирл-Харбор. На море был шторм. Волнение было столь сильным, что даже на глубине 27 м мы ощущали качку, крен доходил до 5 °. Начиная с 8 час. 25 мин. можно было слышать доносившиеся из Пирл-Харбора слабые звуки взрывов, однако кораблей противника не было видно. Под влиянием качки подводная лодка стремилась подвсплывать и вновь погружаться. Мы принимали все меры к тому, чтобы удерживать ее под водой. Помпы работали почти беспрерывно. Лодка то становилась тяжелее и начинала погружаться, лишая возможности вести наблюдение в перископ, то снова всплывала (когда начинали откачивать воду из дифферентных цистерн), стремясь выскочить на поверхность. Наконец при полном дневном свете подводная лодка все же выскочила один раз на поверхность. В такое время нельзя было позволить противнику обнаружить лодку. Мы быстро заполнили уравнительную цистерну, приняв до 20 т воды, но лодка отказывалась погружаться. Командир отдал приказание: «Быстрее — видны два разведывательных гидросамолета!» В конце концов нам удалось снова погрузиться на глубину 27 м, однако качка не прекратилась. Затем была обнаружена неисправность помпы, которая использовалась для дифферентовки лодки, вследствие чего предотвратить небольшой дифферент на нос оказалось невозможным. Испытывая исключительное неудобство, мы искренне надеялись, что не будем захвачены врасплох противником в таком состоянии. Я все время смотрел на часы, ожидая захода солнца, когда всплытие на поверхность безопасно.

Значительно позже, после нашего возвращения в Японию, мы узнали о перехвате американской радиограммы, переданной открытым текстом, сообщавшей об обнаружении подводной лодки противника в 10 милях южнее мыса Барберо. Вероятнее всего, это была наша «I-24». Однако в то время противник был полностью занят отражением воздушного налета, и ему, по-видимому, некогда было заниматься охотой за подводными лодками, находившимися за пределами бухты. В тот первый день войны мы не видели кораблей противника, нас не обстреливали из артиллерии и не бомбили глубинными бомбами.

С наступлением темноты, следуя обычному порядку, мы, для того чтобы всплыть, начали продувать главные балластные цистерны. Вместо того чтобы всплыть на ровном киле, лодка опасно накренилась на правый борт. Быстро прекратили продувание цистерны левого борта, однако крен лодки усиливался. Срочно произведенная проверка показала, что главный клапан цистерны был недостаточно хорошо закрыт, чему препятствовал попавший в клапан кусочек дерева, который, к счастью, легко удалось вынуть. Прошел уже месяц с тех пор, как было закончено строительство лодки, а мусор, попавший в лодку еще на заводе, продолжал причинять много мелких неприятностей. Перед выходом в море все, казалось, было как следует вычищено, однако что-то застряло в трубке и причиняло нам теперь такое беспокойство буквально у порога противника. Как только клапан был прочищен, мы смогли всплыть и полным ходом направились в район, намеченный для сбора сверхмалых подводных лодок. Море было спокойным. Лодка подошла к позиции, откуда можно было различать серые очертания острова. Другие наши подводные лодки также были видны. К нам поступали сообщения о результатах воздушных атак, однако совсем не было вестей о сверхмалых лодках. Пять больших лодок ждали возвращения своих «малышей», а они все не возвращались. В последующий после атаки день, находясь в подводном положении, мы слышали взрывы, похожие на взрывы глубинных бомб, доносившиеся со стороны входа в бухту. Мы полагали, что это была атака на подводные лодки третьего отряда, которые находились там на позициях. Прошел целый день после назначенного срока, однако признаков появления «малышей» все не было. К этому времени поступило указание отказаться от всякой идеи о их спасении и возвращаться в Кваджелейн.

Экипажи сверхмалых лодок, как нам казалось, уходили на выполнение задания с мыслью о том, что они уже больше не вернутся. Их личные вещи, оставленные на больших лодках, собрали и привели в порядок. Среди них оказались прощальные письма к родителям и завещания относительно имущества и денежных сбережений. Такие предварительные меры себя оправдали, поскольку ни один человек из команд лодок не возвратился.

Как командир минно-торпедной части подводной лодки я нес ответственность за сверхмалую лодку, но мои обязанности ограничивались спуском ее на воду. Впервые я видел такую лодку в Куре, но не имел возможности изучить ее конструкцию. Для этого у нас было слишком мало времени, а решение об использовании этих лодок было принято внезапно.

Вход в Пирл-Харбор был закрыт противолодочными сетями. Около 8 час. утра 7 декабря проход в сетевом заграждении был открыт, это позволяло сверхмалым лодкам прорваться в бухту. Однако только одна из них проникла в бухту и атаковала там линейный корабль «Аризона». Две лодки, как сообщалось, пропали без вести. Четвертая лодка была потоплена у входа в бухту[2]. Пятая лодка, как уже указывалось, была спущена с опозданием из-за неисправности гирокомпаса, которую, казалось, устранили. С большим трудом лодке удалось подойти к входу в бухту, но она была обнаружена и атакована эскадренным миноносцем противника, применившим глубинные бомбы. Командир лодки предпринял еще попытку войти в бухту, но гирокомпас продолжал работать неправильно, в результате чего лодка дважды садилась на мель. Затем он пытался следовать в район сбора, и снова лодка села на мель, с которой уже не смогла сняться. Стрелять торпедой оказалось невозможно, и команда, задыхаясь от недостатка свежего воздуха, решила всплыть, после чего она была захвачена противником в плен. Результаты, достигнутые нашими подводными лодками в этой операции, по сравнению с опустошениями, произведенными авианосной авиацией, оказались незначительными.

В конце декабря мы прибыли в Кваджелейн и там отпраздновали встречу Нового года. Каждый из нас находился в очень хорошем настроении по случаю общего успеха, достигнутого в Пирл-Харборе. Громадная толпа туземцев устроила для нас представление с танцами, и день был всеми проведен беззаботно.

Первые месяцы войны были полны происшествий: неприятных, чрезвычайных, тягостных.

В декабре 1941 года подводная лодка «I-169», ведя разведку у входа в Пирл-Харбор, так запуталась в противолодочных сетях, что, казалось, освободиться от них невозможно. Лодка давала попеременно передний и задний ход, откачивала воду из цистерн и заполняла их вновь, но все безрезультатно. Над лодкой проходили эскадренные миноносцы противника, которые ежеминутно могли ее обнаружить своими шумопеленгаторами. Нельзя было пустить вентилятор и освежить воздух, процент углекислого газа внутри лодки увеличился настолько, что дышать стало трудно, команде грозило удушье. В отчаянии командир приказал снова дать полный ход назад, и внезапно лодка освободилась от сети. К этому времени кислорода в воздухе внутри лодки осталось так мало, что ничего не оставалось делать, как всплыть на поверхность и принять бой с эскадренными миноносцами. Офицеры и матросы подготовили себя к худшему, когда лодка всплыла на поверхность. Однако эскадренных миноносцев поблизости не оказалось, было абсолютно темно. Возможность появления противника не исчезла, и действительно внезапно вновь показались эскадренные миноносцы. Лодка срочно погрузилась и ушла на большую глубину. В подводном положении она оставалась долго, однако десятиминутного пребывания перед этим на поверхности оказалось достаточно, чтобы освежить воздух. Не обнаружив нас, эскадренные миноносцы скоро удалились, в то время они не были еще оборудованы радиолокационными установками, и лодке удалось спастись благодаря хорошей организации наблюдения.

Подводная лодка «I-170» не вернулась после атаки на Пирл-Харбор, и после войны нам стало известно, что она была атакована пикирующим бомбардировщиком типа «Даунтлесс»[3], взлетевшим с авианосца «Энтерпрайз». Получив тяжелые повреждения, лодка не смогла погрузиться и была позже потоплена другим самолетом[4].

3 января 1942 года подводная лодка «I-24» вновь вышла из базы в район Гавайских о-вов. 10 января нами было получено донесение от другой подводной лодки об обнаружении авианосца типа «Лексингтон». Присоединившись ко второй эскадре подводных лодок, мы начали преследование этого авианосца. Определив путем пеленгования курс авианосца, мы в течение двух дней продолжали преследование, имея надводный ход 20 узлов. К сожалению, снова обнаружилось повреждение клапана цистерны срочного погружения, отремонтированного перед тем в Кваджелейне. Собственными силами нам удалось на время исправить клапан, так что лодка при необходимости могла осуществить срочное погружение.