Владимир Николаев - Красное самоубийство

Когда я пришел к ней домой на урок, то застал там врача и медсестру «скорой помощи». Потом выяснил, в чем было дело. Ее сын находился тогда в трудном переходном возрасте, из отрока он медленно, но верно превращался в мужчину, причем не очень путевого. Этот процесс осложнял жизнь Ирины Константиновны настолько, что иногда приходилось вызывать «скорую помощь», которая приводила ее в чувство. Когда я пришел к ней, медики уже покидали ее квартиру, и я тоже собрался последовать за ними. Но пришедшая в себя хозяйка дома весьма решительно приказала мне остаться и тут же на своем прекрасном английском, еще не осушив слезы, начала мне рассказывать о своем сыне, «скорой помощи» и прочих проблемах. А я должен был ее слушать, вникать, комментировать ситуацию в ее доме. Так прошел наш первый «урок».

На следующем уроке она вручила мне роман Хемингуэя «По ком звонит колокол» (тогда он был у нас под запретом, поскольку в нем немного приоткрывалась правда о гражданской войне в Испании во второй половине 30-х годов). Ирина Константиновна велела мне его читать и на каждом уроке рассказывать ей о прочитанном, но при этом не пересказывать содержание, а сообщать ей свое мнение об очередном отрывке, о событиях, какие там описаны. Еще она требовала от меня, чтобы я рассказывал ей на каждом нашем занятии о том, что происходит в мире и что я об этом думаю. Наши газеты она не читала, не верила им, как и «последним известиям» по радио. Вот так наши уроки и проходили, к тому же начатая на первом из них семейная тема тоже активно обсуждалась, поскольку обсуждать было что…

Любопытно, что у нее было еще несколько учеников – высокопоставленных партийных и государственных чиновников. В связи с новыми веяниями нашей жизни и им пришлось срочно взяться за иностранные языки. С каким юмором она рассказывала мне об этих необразованных и невоспитанных столпах нашего общества!..

В течение месяца я прошел такой своеобразный курс разговорного английского языка и уехал в Китай. Вернувшись оттуда, я продолжил занятия с Ириной Константиновной (кстати, ее высокопоставленные ученики платили ей из государственного кармана, а я – из своего). Вскоре оказалось, что я не зря вернулся к ней. В начале 1958 года меня попросил зайти Семичастный. Я застал в кабинете у него Шелепина, то есть состоялась такая же сцена, что и перед моей поездкой в Китай. Но то, что они предложили мне, звучало по тем временам просто фантастически. Американцы приглашали к себе молодых советских людей: политического деятеля, научного работника и журналиста. Предстояло совершить двухмесячное путешествие на машине по Америке, от всех троих требовалось только знание английского языка. Все расходы и заботы по организации поездки американцы брали на себя при условии, что мы затем примем точно так же у себя молодых американцев. Приглашающей стороной выступили квакеры, представители одного из многих религиозных движений в США. Правда, с нашей традиционной точки зрения, от религии у них осталась одна вера: не церкви, а своего рода клубы, ни обрядов, ни икон, ни молитв… В далеком прошлом их жестоко преследовали за такую «религию», но в наше время они пользуются в стране большим уважением.

Молодые американские квакеры хотели показать нам страну и ее народ на уровне, как говорят в Америке, «корней травы», то есть запросто и изнутри. По-моему, им это удалось. На всем нашем пути мы останавливались не в гостиницах, а в студенческих общежитиях и домах американцев, и каждый раз наша троица делилась по трем разным семьям, мы жили у рабочих, фермеров, предпринимателей, адвокатов, священников… Вскоре после нашего возвращения мы получили от наших новых американских друзей написанную ими брошюру «Эксперимент взаимопонимания». Я опубликовал в разных периодических изданиях несколько очерков о нашем необычном путешествии, они составили книжку, которая вышла в 1959 году. А летом того же года сопровождавшие нас в поездке по Америке молодые квакеры совершили на таких же условиях большое путешествие по нашей стране.

Получилось так, что эта поездка по Америке сыграла решающую роль в моей профессиональной жизни, все определил ее совершенно необычный характер, познание удивительной страны «на уровне корней травы». В те годы такое едва ли было доступно каким-либо другим советским людям. Нет, я не пришел в восторг от всего увиденного (в те годы, например, часто можно было встретить там специальные надписи: “Только для белых”), но лишний раз убедился, как может быть полнокровна и разнообразна жизнь на земле. Постепенно, год за годом, часто и много путешествуя по Америке, я все лучше узнавал страну и все больше убеждался, что до конца ее понять невозможно. Еще я понял, что наши представления о США были не только поверхностными, но и в большинстве своем неверными. Впрочем, то же самое можно сказать и об американцах. Это было следствием не только отчужденности и лживой пропаганды, особенно с нашей стороны. Даже такие, казалось бы, авторитетные свидетели, как Горький и Маяковский, судили об Америке, не зная ее. Даже Ильф и Петров в своей известной «Одноэтажной Америке» оказались весьма односторонними наблюдателями, они имели возможность взглянуть на нее только с автомагистрали, а не через домашний очаг, на котором все держится и от которого все зависит. Уже после своего первого путешествия по Америке я в разные годы жил во многих американских семьях и знаю, о чем говорю.

После первой поездки по США я стал писать о том, как живут американцы, как они работают, отдыхают, платят налоги, уклоняются от их уплаты, воспитывают детей, борются с уголовщиной и совершают преступления… Короче, я писал о том, как я вижу американцев, как понимаю их мораль и психологию, которые столь отличны от наших. Я опубликовал об американцах сотни статей и очерков, издал о них 22 публицистические книги. Самая большая и главная из них под названием «Американцы» вышла двумя изданиями в издательстве «Советский писатель» в 1982 и 1985 годах и была переведена на несколько языков, в том числе и на английский. Я считаю, что эта моя просветительская деятельность в печати служит средством для достижения цели, важнее которой сегодня нет, – для установления взаимопонимания между Америкой и Россией.

Главная сила Америки заключается в том, что американцы (в своем подавляющем большинстве) обладают чувством собственного достоинства и имеют возможность проявлять самостоятельность, инициативу, они свободны от иждивенческих настроений, надеются на самих себя и не ждут манны небесной (по-нашему – коммунистического общества). Это, можно сказать, общее положение. Разговор на эту тему имеет особое значение для нас, россиян, потому что самым больным для нас вопросом является соотношение между властью и самостоятельностью. Какова должна быть степень творческой, политической и экономической свободы в центре и на местах, у общества в целом и у отдельных его членов?

После каждой новой встречи с Америкой я все больше убеждался в том, какую важную, я бы сказал определяющую, роль в жизни страны играют местные власти, скромные, на первый взгляд, и сами американские граждане (не в центре, а на местах!), которые в провинции в большинстве своем смотрят на местную власть более серьезно и придирчиво, чем на центральную, и предъявляют к ней более строгие требования. При этом многие из них активно участвуют в деятельности местных органов власти. Как дерево питают его корни, так и Америка сильна своей провинцией. Про нас так не скажешь… Большевистская традиционная настырность нашего центра приводит не к порядку, а к хаосу, и главное – к безответственности. Я много писал о местном самоуправлении в США, но не для того, чтобы нам слепо копировать их формы, а для того, чтобы мы поняли, что существуют еще и иные принципы устройства жизни, кроме наших. Одна из моих книг называлась так: «Горсовет по-американски». Она вышла в свет, когда мэром Москвы был экономист Г. Попов, я послал ее в его адрес, он мне ответил, что нашел в ней много полезного, но вскоре лишился своего места…

Вторая половина прошлого века была отмечена постоянным противоборством между Соединенными Штатами и Советским Союзом, недаром эти десятилетия назвали «холодной войной». Но случился в то время и такой период в советско-американских отношениях, о котором, по-моему, уже никто не помнит, будто его и не было.

В начале 70-х годов прошлого века в США разразился грандиозный скандал, так называемое «Уотергейтское дело». В ходе предвыборной борьбы республиканцы (партия правившего тогда президента Никсона) пошли на грубейшее нарушение закона: нанятые ими агенты были арестованы в тот момент, когда ставили подслушивающую аппаратуру в штаб-квартире демократов, своих политических соперников. Над Никсоном нависла угроза импичмента, и он напрягал все свои силы, чтобы все же остаться в Белом доме. В отчаянной попытке спастись, он решил разыграть карту миротворца. Это был сильный козырь, так как люди уже устали от бесконечной «холодной войны».